Королевы не плачут

Значит, не знаю там как, но Монтини в конце концов удалось вытеснить Филиппа в коридор. Вот-вот, оно самое! Тогда Филипп пустился наутек. Монтини побежал за ним, изрыгая проклятия и угрозы. И никто его не остановил - из стражников, я имею в виду. Наверное, им было интересно посмотреть, чем же все это кончится. А кончилось это тем, что, к счастью Филиппа, по коридору как раз шел Эрнан, направляясь к нему и госпоже Бланке. Он тут же разобрался с Монтини - разоружил его и сгреб в охапку. А Филипп тем временем сорвал с него (то есть с Эрнана) плащ, кое-как прикрыл свою наготу и бегом возвратился в покои Бланки.

Теперь один только бог знает, что станется с Монтини. Филипп может и прикончить его - он у нас такой, очень гордый, впечатлительный и злопамятный. Пока что Эрнан взял его под свое покровительство - не хочу, говорит, смертоубийства. А дальше видно будет. Такие вот дела.

Кстати, легок на помине - только что ко мне заходил Филипп. Тихонько так вошел, бессовестный, стал у меня за спиной и через плечо читал, что я тебе пишу. Заметив его, я, конечно, возмутился, а он и себе вскипел, накричал на меня: мол, какого черта я про все это пишу. Я же отрезал ему, что его не должно касаться, о чем я пишу - что хочу, то и пишу.

А впрочем, не затем приходил ко мне Филипп, чтобы читать мое письмо. Собственно, он и понятия не имел, что я пишу тебе, пока не начал читать. (Проклятый этикет, что позволяет принцам заходить без предупреждения!)

Так вот, Амелина. Оказывается, Филипп изменил свои планы. Он передумал возвращаться в Тараскон в этом году, собирается погостить в Памплоне аж до конца ноября и прямо отсюда отправиться в Рим на свою с Анной Юлией свадьбу и торжества по случаю освобождения Европы от мавров таковые состоятся, невзирая на смерть Святого Отца (если ты еще не знаешь, Его Святейшество Павел VII умер 19 сентября - да почиет он с миром). Так вот, торжества состоятся, хоть и без предполагаемой помпы. К тому же Филипп рассчитывает, что к Рождеству будет избран новый папа, который отлучит иезуитов от церкви - надеется, небось, отхватить и себе часть владений и богатств ордена.

Ты, безусловно, спросишь, с какой это стати Филипп решил остаться в Памплоне. Я тоже спросил, а он ответил мне, что намерен перенести свой двор из Тараскона в Тулузу - дон Робер, оказывается, продал ему Империал. Да-да, тот самый дворец в старой части города, что некогда был резиденцией последних римских наместников и первых королей Галлии. Королевской казне стало не по средствам и дальше содержать Империал - ты же знаешь, как беден наш король. Да и какой он, собственно, король, если уж говорить откровенно. Предки дона Робера расчленяли свой домен, передавая во владение каждому из младших сыновей отдельное графство, и вот результат вскоре Филипп отнимет у него корону.

Но это еще не объясняет, почему Филипп остается в Памплоне, можешь сказать ты. Я тоже так сказал Филиппу. А он мне сказал, что сегодня посылает преподобному Антонио соответствующие распоряжения, и вскоре в Тарасконе подымится такая суматоха в связи с переселением, что спокойной жизни у нас не будет. Маргарита любезно предложила Филиппу тем временем погостить у нее (верно, все еще надеется снова завлечь его к себе в постель), и он согласился.

Так что, Амелина, с начала следующего года мы будем жить в Тулузе. По идее, такое решение Филиппа вполне понятно и объяснимо. Женившись на Анне Юлии, он станет графом Перигора, Руэрга и Готии (вряд ли маркиз Арманд долго протянет), а значит, и главным претендентом на галльскую корону. Еще на прошлой неделе Эрнан говорил мне, что после смерти старого маркиза Филипп станет фактическим правителем Галлии и, естественно, не замедлит переехать в столицу своего королевства. Как видишь, он (то есть Эрнан) не ошибался, он вообще редко ошибается, когда что-то говорит.

Однако я подозреваю, что не только это обстоятельство побудило Филиппа поспешить с переселением, а еще немного поразмыслив, я пришел к выводу, что и остаться в Памплоне он решил вовсе не потому, что в Тарасконе вскоре начнется суматоха. Кажется, позавчера Гастон говорил мне, что это вызовет множество нелицеприятных толков, если госпожа Бланка поселится в Тарасконе - ведь она королевская дочь, и положение, в котором она окажется, будет для нее унизительным. А вот Тулуза - совсем другое дело. Ее переезд в Тулузу будет выглядеть совершенно естественно - ей скоро семнадцать лет, она графиня Нарбоннская, пэр Галлии, разведена с мужем, а то, что она будет жить с Филиппом, это уже ее личное дело. Главное, что все приличия будут соблюдены.

Вот это, думаю и есть подлинная причина того, почему Филипп остается в Памплоне. Империал будет обустроен месяца через три, то бишь аккурат к нашему возвращению из Рима. Филипп же ни в какую не хочет расставаться с госпожой Бланкой - даже на один день, не говоря уж о трех месяцах. Надобно сказать, что он, похоже, свихнулся на ней. Эрнан утверждает, что это у него всерьез и надолго, и хмурится при том, мрачнее тучи становится. У меня создается такое впечатление, что Эрнан опасается, как бы Филипп не послал императора с его дочерью-содомиткой к чертям собачьим и не женился на Бланке, благо она уже разведена... или к несчастью для Эрнана, она уже разведена - кажется, я понял, почему Эрнан был недоволен решением монсеньора Франческо де Арагон и назвал его скоропалительным и неканоническим. Он попросту не хочет, чтобы Филипп с Бланкой поженились, не хочет терять лангедокских владений Анны Юлии. Если это так, то я решительно не согласен с ним. Госпожа Бланка такая очаровательная, такая прекрасная и умная женщина - только ты не подумай ничего такого. Я питаю к ней лишь искреннее уважение и глубокую симпатию, но люблю я только тебя, одну тебя, ХОТЯ ТЫ (зачеркнуто).

Вот это Филиппово решение свалилось на меня, как снег на голову. Он спросил, останусь ли я с ним, а я еще не решил. Надо будет все взвесить, посоветоваться с отцом - только ты не обижайся на меня, если я все же решу остаться, ладно? Филипп сказал, что вся наша молодежь остается погостить у госпожи Маргариты по ее приглашению - и Эрнан, и Гастон, и оба Арманьяка, и Русильон, и кузены Сарданские, и Габриель де Шеверни... Вот он, бедняга, женушку нашел, чтоб ей пусто было! Она попросту ненавидит его, по-настоящему ненавидит, смотрит на него так, будто в любой момент готова убить его - я вовсе не шучу. Между ними что-то неладно, это я давно заподозрил. Я много раз спрашивал у Габриеля, что же произошло, но он все отмалчивался и только однажды спьяну сказал мне: "Все это кара за мое преступление. Жестокая кара. Уж лучше бы меня бросили в темницу." И все, больше ничего, ни слова. Эрнан и Филипп тоже молчат, не говорят мне, какое же преступление совершил Габриель. А Гастон, похоже, сам в недоумении. Он говорит, что Матильду насильно выдали за Габриеля, но это еще не объясняет ее бесстыжего поведения. Всего ничего прошло со дня их свадьбы, а она уже напропалую изменяет ему - и не с мужчинами, а с женщинами. Представь себе! Гастон говорит, что Матильда с Анной Юлией два сапога пара, а Филипп и Габриель - товарищи по несчастью. Только Филипп относится к своему положению с юмором, а Габриель, бедолага... Мне так жаль его, Амелина, так жаль! Раньше я считал себя самым несчастным из мужей, но теперь понимаю, что это не так. Ведь ты любишь меня, правда? Пусть ты изменяешь мне, но ты любишь меня и не желаешь мне зла. Я тоже люблю тебя, очень люблю, и мне так хочется повидаться с тобой, я так по тебе соскучился, милая. Я бы с радостью уехал из Памплоны хоть сегодня, но пойми меня правильно, родная: в свите твоего дяди, герцога, я буду выглядеть белой вороной, ведь, повторяю, по словам Филиппа, вся наша молодежь остается гостить у Маргариты.