Её легионер

- Какое оружие у этих парней?

- Только ножи. И ещё эти... от велосипедов... цепи, - Марианна начала плакать.

- Ты меня не предупредила, - Боксон не счел нужным щадить её. - Тем хуже для тебя. Теперь молись за всех нас. Если с моими друзьями что-нибудь случится, я тебя изуродую и продам сенегальцам. Потом ты сдохнешь на помойке где-нибудь за площадью Пигаль. Пока!

Боксон побывал в старой студии Алиньяка, на квартире Николь, и нагнал зеленый "фольксваген-джетта" только у дома Робера, в XX-м округе. Он поднялся по захламленной лестнице на третий этаж; за грязной, много раз открываемой ногами дверью грохотал очередной хит Оззи Осборна. Боксон осмотрел замок, убедился в его ненадежности и хлипкости дверных косяков. Потом передумал ломать - за дверью мог быть засов, цепочка - лишние секунды уменьшат фактор внезапности. Боксон постучал в дверь вежливо, но настойчиво. Музыка чуть притихла, замок щелкнул, на пороге открываемой двери стоял Робер. Он даже не успел удивиться.

Перешагнув через сломавшегося от удара в печень Робера, Боксон вышел на середину комнаты. Двое в мужественных кожаных куртках и с пивными банками в руках осуществили попытку встать с кресел, и выразить свое отношение к происходящему, но Боксон вынул револьвер и сделал звук магнитофона ещё тише:

- Замрите!

Не дожидаясь, пока многострадальный Робер вернется к действительности, Боксон поставил ногу ему на голову и обратился к напряженно молчавшим любителям пива:

- Прыгун, разве у тебя есть ко мне какие-то вопросы?

- Нет, - отозвался один из парней.

- Я так и подумал. Короче, парни: если я когда-нибудь увижу вас на своем пути, то убью вас без предупреждения. Вы меня поняли? Жук, я не слышу твоего персонального ответа...

- Да, - процедил упомянутый персонаж.

На выходе из подъезда у Боксона появилось желание сделать какую-нибудь неприятность зеленому "фольксвагену", но это было уже неинтересно, и "фольксваген" остался невредим.

...Вечером Боксон показал Николь приглашение на празднование юбилея издательства "Олимпия-Пресс" в парижском отеле "Ройял".

- Представь себе, здесь упомянуто, что по этому приглашению могут прийти двое. Ты составишь мне компанию при входе?

- Только при входе?

- Боюсь, что при выходе я буду с другой женщиной.

- Ты редкостный наглец! Кто она?

- Я и сам не знаю, кто обратит внимание на мое честное, открытое лицо брачного афериста. Прости меня, но у наемных солдат слишком мало радости без этих скромных праздников в Париже.

- Знаешь, Чарли, ни один мужчина в мире не посмел бы так со мной разговаривать... - начала Николь, но Боксон остановил её:

- Ни один мужчина в мире, кроме несчастного полковника Боксона, не заключал с тобой контракт на абсолютную независимость. Помнится, ты что-то говорила о чудесном платье от Баленсиаги. Как ты думаешь, оно будет уместно в отеле "Ройял"?

6

Через четыре часа после начала юбилейных торжеств распорядители издательства "Олимпия-Пресс" прекратили следить за соблюдением программы вечера и предоставили приглашенных самим себе.

Николь Таберне успешно кокетничала с известным американским автором криминальных бестселлеров, утомившимся от неумеренно принятого шампанского. Американец все же не забывал о полезности рекламы и неоднократно втискивался в кадры присутствующих на торжестве фоторепортеров, причем каждый раз подчеркивал свое знакомство с французской актрисой. Романист был очарован окончательно и навсегда; в его голове даже мелькала безумная мысль о необходимости предоставления этой француженке роль в одной из очередных экранизаций его очередного сочинения.

Боксон блуждал по залу без цели, рассматривал окружающих и даже успел покружиться в вальсе с необыкновенно симпатичной составительницей руководства по вязанию крючком.

"Олимпия-Пресс" была головным отделением мощного издательского концерна, и авторов, когда-либо издававшихся этим издательством, было приглашено на торжество много, причем приехавших было меньше, чем не приехавших. Среди отсутствующих был академик Сахаров, а также серийный убийца, отбывающий пожизненное заключение.

Приостановив блуждания у изрядно опустошенного подноса с круассанами, Боксон заприметил своего давнего приятеля, журналиста Рене Данжара. В 1976-м Данжар первым взял интервью у Боксона, тогда только что прорвавшегося из окружения. Напечатанное в газете интервью было украшено фотографией, на которой Боксон прямо из бутылки пил виски на фоне горящего грузовика. Успех фотографии был огромен, её перепечатали все газеты мира. Справедливости ради следует отметить, что именно после этой рекламы Боксон стал числиться в элите наемных солдат.

Данжар тоже заметил Боксона и пошел ему навстречу. Рядом с ним шла невысокая черноволосая женщина.

- Дорогая Катрин, разреши тебе представить, - обменявшись с Боксоном приветствиями, сказал Данжер. - Чарльз Спенсер Боксон, бакалавр юриспруденции, - Катрин Кольери, певица.

- Весьма польщен! - ответствовал Боксон. - В 76-м у одного парня из батальона Боба Денара была кассета с вашими песнями. Наверное, именно с тех пор вы в моем сердце.

Катрин рассмеялась:

- Боб Денар? Я могла где-то слышать это имя?.. Напомните, пожалуйста.

- Боб Денар - один из знаменитых командиров наемных солдат. В 76-м он воевал в Анголе.

- А вы что делали в Анголе?

- Вообще-то я там тоже воевал. Кстати, вы уже попробовали здешние круассаны?

- Ещё нет. А как вы попали в Анголу?

- По контракту. Я - наемный солдат. Между прочим, круассаны здесь так себе.

- Первый раз в жизни разговариваю с настоящим наемным солдатом. И он не рекомендует мне пробовать круассаны. Забавно! А почему Данжар назвал вас бакалавром юриспруденции?

- Когда-то я получил диплом Сорбонны.

- И, несмотря на это, вы - просто солдат?

- Ну, не совсем; как я однажды прочитал в одной книге: "в последний раз я был полковником".

- А генералом вам быть не приходилось?

- Нет, но недавно я отказался стать маршалом.

- Плох тот капрал, который не мечтает стать маршалом...

- Но ещё хуже тот маршал, который так и остался капралом...

- И часто вы встречали таких?

- О, я встречал таких столь часто, что предпочел остаться полковником!

- Почти как Цезарь - лучше быть первым человеком в глухой галльской деревушке...

- Боюсь, что Цезарь кривил душой - быть вторым человеком в тогдашнем Риме было очень даже неплохо...

- Однако, если вспомнить историю Цезаря, когда он стал консулом, второй консул оказался почти никем...

- К сожалению, Цезарей нынче так мало, все больше эти самые вторые консулы...

- Вы предлагаете поговорить о политике?

- Если я вам ещё не очень осточертел, то я предпочел бы поговорить о круассанах.

- Ну что ж, начинайте!

- Начать, пожалуй, следует с того, что в отеле "Ройял" круассаны далеко не лучшие в мире. Или же кондитер отеля сегодня не в настроении. Конечно, о вкусах не спорят, но вы пробовали круассаны в кафе "Монбельяр", что на улице Вожирар, в VI-м округе?

- Признаться, я никогда и не слышала о таком кафе.

- В таком случае нам надо бросить все дела и ехать туда немедленно, пока заведение ещё не закрылось. Едем сейчас же, моя машина тут рядом!

- Моя машина тоже рядом, но вряд ли будет уместно уезжать сейчас - бал в полном разгаре...

- Вероятно, вы правы, наше прощание с балом не останется незамеченным, и утренние газеты выйдут с описанием нашего почти скандального ухода. Поэтому позвольте пригласить вас на этот вальс.

Они начали танцевать, и Катрин Кольери заметила, что с ней танцует не новичок, а Боксон в который раз возрадовался своей привычке посещать дансинги при любом удобном случае.

В танце Боксон едва касался Катрин, как бы боясь оскорбить её грубым прикосновением. И она заметила, что ей это приятно. Потом танец закончился, и появился Данжар, который дерзнул увести Катрин от Боксона, но получил от них совместный отпор. Осмыслив ситуацию, журналист задумчиво изрек: