Её легионер

- К сожалению, они работают недостаточно успешно, иначе бы у США не было бы в том регионе столько проблем.

- Это, конечно, к теме не относится, но было бы глупо в всех проблемах обвинять только племянников дяди Сэма...

- Прекрасно, вы хорошо понимаете ситуацию, мистер Боксон. Ваш почтовый адрес прежний - кафе "Виолетта"?

- Да, это самый надежный, хоть и не самый быстрый путь меня найти.

- А самый быстрый?

- Разве что домашний телефон, но я так редко бываю дома... Лучше письмо.

- Благодарю вас, мистер Боксон, за эту встречу!..

4

Солнца в квартире актрисы Николь Таберне было столько же много, сколько его не хватало в квартире полковника Боксона. Огромные мансардные окна выходили на юго-запад, потому обои рекомендовались просто белые любой рисунок выгорел бы за полсезона.

Синеглазая брюнетка, примадонна музыкального театра "Юпитер" Николь Таберне, подставив прорывавшемуся сквозь стекла потоку утреннего солнца свои сногсшибательной красоты ноги, наблюдала, как Боксон завязывает скромный клетчатый галстук цветов клана Мак-Дуган.

- Чарли, ты живешь у меня целую неделю, и каждый день уезжаешь в свою пещеру за очередным галстуком. Может быть, тебе проще все галстуки перевезти сюда?

- Милая моя, даже для моего скромного гардероба в твоем жилище место не предусмотрено. К тому же, таскать за собой чемодан с вещами пристало только бездомным.

- Опять будешь блуждать по Парижу?

- Париж - это город моего детства, это моя юношеская любовь, сгоревшая на майских баррикадах 68-го года. И я столько гулял по джунглям, сельвам и саваннам, что каменная твердь парижских тротуаров ласкает мои натруженные ноги, - он посмотрел на неё, и добавил. - Даже если они не столь красивы, как твои. Между прочим, у меня каждый день деловые встречи.

- Знаю я твои деловые встречи. По твоим рассказам можно сделать вывод, что весь Париж буквально кишит твоими собутыльниками из Иностранного Легиона.

- Гнусная ложь, Николь, и ты это знаешь! Несчастные парни из легиона рассеяны по всему свету, и если пара-тройка из них поселилась в Париже, то я прямо-таки обязан уведомить их о состоянии моего здоровья. А заодно уточнить их боеспособность. Кстати, я по-прежнему предлагаю тебе пойти со мной.

- Чарли, однажды я имела глупость принять твое предложение и прошагала за один день полсотни километров на каблуках!..

- Николь, ну ты же понимаешь, что долго сидеть на одном месте я могу только в засаде.

- Ты - милитаристский маньяк!

- Вполне может быть, особенно, если учесть, что моя блестяще защищенная дипломная работа была посвящена некоторым проблемам семейного права...

...Жан Бедель Бокасса, бывший солдат французской армии и потерявший свой трон император Центрально-Африканской империи встретил Боксона приветливо и сразу же перешел к делу. Бокасса некоторое время рассуждал о неисповедимости путей Господа нашего, о крутых поворотах истории, о взлетах и падениях вождей, о свержении и реставрации монархий, потом говорил о "моем народе", не признавшем новых правителей, и о том, что его, императора Бокассу, ждут дома и молят о возвращении. И, в конце концов, предложил Боксону, как военному специалисту, принять участие в разработке и осуществлении плана восстановления великой африканской державы.

Боксон обдумывал возможность такого предложения не раз, он знал, что рано или поздно такой разговор произойдет, и ответ был готов уже давно, но полковник даже не представлял, как трудно его будет произнести. Боксон встал и несколько секунд выдерживал паузу.

- Мой император, - глядя в сторону, медленно начал Боксон, - мой император, я - не маршал Бернадотт и не маршал Мюрат... Я не был при вашем Аустерлице, и я не хочу быть при вашем Ватерлоо. Хотя бы просто потому, что они, - Боксон неопределенно махнул рукой куда-то за спину, - они не дадут вам сто дней... Простите меня, мой император... Храни вас Бог...

Боксон не стал дожидаться официального прекращения аудиенции. Бокасса молча проводил его взглядом, и потом долго и печально рассматривал великолепный бриллиантовый перстень. С этого дня полковник Боксон более для императора не существовал...

...Поздно вечером Николь встревоженно спросила:

- Чарли, что с тобой сегодня? Ты какой-то другой...

Боксон грустно усмехнулся:

- Я, конечно, все тот же. Но говорить правду свергнутому монарху, убивая его надежду - это слишком тяжелый груз. И почему-то мне сегодня даже не хочется напиться. Наверное, к утру это пройдет...

Позже Николь спросила:

- Чарли, Бокасса на самом деле был людоедом?

- Нет, милая моя, мой император был всего лишь любителем национальной кухни. Там, в Африке мы все были немножко людоедами... Не спрашивай меня более о том...

5

Маэстро иглы и наперстка Исаак Герфенштейн превзошел самого себя. Ещё при снятии мерки он спросил Боксона, будет ли тот носить при этом смокинге оружие, и, получив отрицательный ответ, удовлетворенно кивнул головой:

- У вас прекрасная фигура, господин Боксон, было бы жаль портить силуэт наплечной кобурой. Мой папа, мир его праху, говорил, что к смокингу подходят только охотничьи ружья.

Папа Исаака Герфенштейна погиб в Треблинке, но великое мастерство свое успел передать сыну. Облаченный в новый торжественный костюм, Боксон восторженно смотрел на себя в зеркало, и маэстро Герфенштейн, бесконечно довольный своим произведением, заметил:

- Скажу честно, господин Боксон, принц Чарльз рядом с вами выглядел бы клошаром!

- Маэстро, - сказал Боксон, - я не знаю, что произойдет, но у меня предчувствие, что этот смокинг решит мою судьбу. В моей машине лежит бутылка шампанского, разрешите преподнести её вам.

- Кстати, о машине, - заметил Герфенштейн, наполнив бокалы, - Я даю гарантию, что на смокинге не останется складок после получаса сидения в автомобильном кресле. Но все же не злоупотребляйте. Одежда имеет душу, и ей очень не нравится небрежное отношение. Одежду нужно любить, и тогда она будет любить вас...

...Боксон завез костюм домой, и только шагнул в вестибюль, как был окликнут швейцаром:

- Господин Боксон, вчера к вам приезжали...

- Кто именно?

- Три молодых человека, признаться, довольно неприятных. Один из них был со сломанной рукой, в гипсе. Молодые люди вели себя довольно агрессивно, рвались подняться в вашу квартиру. По-моему, у них в карманах лежали велосипедные цепи. Мне пришлось пригрозить вызвать полицию, чтобы они удалились. Хорошо, что в те минуты никого из жильцов не было на лестнице.

- Благодарю вас, - ответил Боксон, вкладывая в руку швейцара купюру. Я приму меры, чтобы подобное впредь не повторялось.

- Они приехали на зеленом "фольксвагене-джетта", - разглядев номинал купюры, вспомнил швейцар. - Машина довольно грязная и помятая. На всякий случай я записал номер, - швейцар протянул листок бумаги. - Давайте, я вам расскажу, как они выглядели...

Повесив в шкаф создание Исаака Герфенштейна, Боксон из потайного сейфа, вделанного в пол, достал свое домашнее оружие - сверкающий белизной полированной стали револьвер "смит-вессон", модель 66. Мощные патроны "магнум" лежали тут же, а две кобуры - наплечная и поясная - висели в шкафу среди галстуков. На этот раз Боксон выбрал наплечную кобуру, давным-давно тщательно подогнанную по размеру.

У Восточного вокзала он нашел квартиру Марианны. Ему повезло - глупая девчонка была дома.

- Адрес Робера, быстро! - потребовал Боксон. Она затряслась, как тогда в студии, но название улицы, номер дома и квартиры произнесла вполне отчетливо.

- Кто ездит с Робером в зеленом "фольксвагене"? - спросил Боксон.

- Прыгун и Жук, их имен и адресов я не знаю, - Марианна начала успокаиваться.

- Какие адреса ты им назвала?

- Этого... художника и актрисы... Но где она живет, я не знаю, я сказала, что она - из театра "Юпитер", - на Марианну снова начала накатываться волна страха.