Страница 2 из 29
"Теперь я знаю, что мне нужно". Когда он сказал так в первый раз, он не был уверен, что это правда; но, ложась в постель, твердо в это верил.
Глава 3
Горы на Востоке
У Джона был дядя, и жил он на соседней ферме. Однажды, вернувшись из сада, Джон увидел, что в доме переполох. Дядя сидел в кресле, серый, как пепел. Мать плакала. Отец важно молчал. Был здесь и управитель в той самой маске. Джон спросил у матери, что случилось.
- Бедный дядя Джордж получил повестку, - отвечала она.
- Какую? - спросил Джон.
- Его выселяют.
- А разве никто не знал, сколько ему можно тут жить?
- Конечно, никто! Мы думали, что он проживет еще много, много лет. И вдруг, внезапно...
- Вы же знаете, - сказал управитель, - что Хозяин вправе выселить любого из нас, когда захочет. Спасибо, что вообще терпит.
- Да, да! - сказала мать.
- Само собой! - сказал отец.
- Я не жалуюсь! - сказал дядя. - А все ж нелегко...
- Что вы! - воскликнул управитель. - Да вы просто переедете в замок, к самому Хозяину. Там куда лучше, вы же знаете...
Дядя Джордж кивнул и не сказал ничего. Отец посмотрел на часы, потом на управителя.
- Да, - проговорил тот.
И Джона послали наверх и велели надеть тесный костюм, а когда он спустился, ему дали маленькую маску. Родители тоже надели маски; и мне показалось во сне, что они полезли с маской к дяде Джорджу, но он сильно дрожал, и она упала. Пришлось смотреть на него, как он есть, а был он так ужасен, что все смотрели кто куда. Его с трудом подняли и повели на дорогу. Шла она с Запада на Восток, и в одном ее конце светило солнце, но все повернулись к солнцу спиной, и Джон увидел темные горы. Дальше дорогу пересекал ручей, вплоть до него росла трава, а за ним темный, болотистый склон вел к голым холмам, над которыми высились горы. Самая высокая гора была и самой темной. Джон испугался, и ему сказали, что на ней живет Хозяин.
До ручья шли долго, впереди совсем стемнело, дул холодный ветер. Когда они остановились, дядя оглянулся и застонал тоненьким детским голосом. Потом перешел ручей и удалился во мрак по топкому склону.
- Что ж, - сказал управитель, снимая маску. - Все мы туда уйдем в свое время.
- Вот именно, - сказал отец, раскурил трубку и прибавил: - Вы знаете, его свиньи получили на выставке приз.
- Я бы их взял, - сказал управитель. - Продавать не стоит, продешевите.
- И то правда, - сказал отец. Джон шел с матерью сзади.
- Мама! - сказал он.
- Что, дорогой?
- А нас тоже могут выселить без предупреждения?
- Ну, да, конечно... но, ты понимаешь...
- Нет, могут?
- Тебе еще рано об этом думать.
- Почему?
- Ты еще мал.
- Мама!
- Да?
- А мы можем сами расторгнуть договор?
- Как это?
- Он выгоняет нас, когда хочет. А мы не можем уйти, когда хотим?
- Нет, что ты!
- Почему?
- Так уж заведено. Он может, а мы - нет.
- Почему?
- Наверное, потому, что договор составил Он.
- А если мы уедем?
- Он рассердится.
- И загонит в яму?
- Наверное...
- А вот скажи...
- Да, дорогой?
- Дядю Он туда загонит?
- Как ты смеешь так говорить?! Конечно, нет.
- А разве дядя не нарушал правил?
- Дядя? Да он был прекрасный человек!
- Что ж ты мне раньше не сказала? - спросил Джон.
Глава 4
Лия, а не Рахиль
Тогда я повернулся на другой бок, и заснул крепче, и увидел, что Джон уже юноша, а не мальчик. Главной радостью его было ходить к стене и глядеть в окошко, надеясь, что снова покажется остров. Иногда - особенно вначале он и показывался; но это бывало все реже, и Джон часами стоял у окошка, глядя в лес. Ему казалось, что он умрет от тоски; а думал он о том, что нарушил бы ради острова любые правила, попал бы в черную яму, если бы оттуда был виден остров. Однажды ему пришла в голову простая мысль - пройти через лес к морю. Ночью лил дождь, было пасмурно, но Джон, едва позавтракав, кинулся на дорогу. Дул ветер, кричали птицы, громыхали повозки и когда, еще задолго до стены, он услышал дивный звук, он не был уверен, что ему не померещилось. И он не пошел на этот звук, а добрался до окошка и нырнул в лес. Долго шел он между деревьями, глядя туда и сюда, но моря не было, не было и берега, и конца тому лесу. К середине дня Джон очень устал и присел отдохнуть. Теперь он не столько тосковал, сколько злился, повторяя: "А я его найду!", пока слова эти сами собой не сменились другими: "А что-нибудь да найду!" Тогда он подумал, что он, наконец, в лесу, и это очень хорошо. "Ага! - сказал он себе. - Буду радоваться". Он стиснул зубы, нахмурился, весь вспотел, но радость не являлась, да и радоваться, собственно, было нечему. Под ним росла трава, над ним - деревья, а что со всем этим делать, он не знал. Тут он решил воскресить былое чувство - ведь остров вызывал в нем чувство, и ни что иное, - закрыл глаза, сильнее стиснул зубы и попытался представить себе утраченную красоту; но мысли его блуждали, и чувств никаких не было. Когда же он открыл глаза, в густой траве сидела и смеялась темнолицая девушка его лет, совсем голая.
- Меня ты и ждал, - сказала девушка. - Каких тебе еще островов!
И Джон обнял ее и совершил с ней любодеяние.
Глава 5
Ихавод [1]
Теперь он часто ходил в лес. Он не всегда обнимал ее, хотя нередко этим кончалось; иногда они просто беседовали, и он говорил ей о том, какой он умный и смелый, а она запоминала его слова и повторяла их ему. Иногда они даже ходили искать остров. Тем временем листья опали, небо все чаще было серым, солнце стояло низко, дул сильный ветер. Девушка была очень противна Джону, и он знал, что она это знает, хотя она по-прежнему хвалила его и улыбалась ему. Однажды, оглядевшись, он увидел, что лес очень мал, как бы и не лес, а полоса деревьев между дорогой и давно знакомым лугом.
- Я больше не приду, - сказал Джон. - Я искал не тебя, сама знаешь.
- Да? - сказала она. - Ну, иди. Только забери их всех.
Она позвала кого-то, и из-за деревьев понабежали темнолицые девочки.
- Это кто такие? - спросил Джон.
- Наши дети, - отвечала она. - Ты что, не знал? Ах, дурак! А теперь, детки, - и она обернулась к стайке девиц, - идите с папой.
Испугавшись свыше меры, Джон перепрыгнул через стену и побежал домой.
Глава 6
Что ищете живого между мертвыми? [2]