Страница 6 из 9
Никитоса уводят к выходу. За ним, шатаясь, идет Сашка, приговаривая скороговоркой «ланамужикиептаотпуститемоегодруга». За Сашкой плетемся мы с Вадиком. Поравнявшись с Бухаровым, я говорю: «Извините, мы выпили», – на что он, смотря на меня искоса, говорит:
– Значить так. Вы не ходите ко мне больше. – И после паузы выдыхает: – Пожалуйста.
Мы с Вадиком вываливаемся из «Шатра», и я верчу головой по сторонам в поисках своих в жопу пьяных приятелей, но никого из них не вижу.
– Поехали, поехали, – тянет меня за рукав Вадик.
– Не… погоди, – я икаю, – мне нужно прогуляться. Давай кружок вокруг пруда?
– Ну… ОК, пойдем. – Вадим нехотя соглашается. Мы молча доходим до метро «Чистые Пруды». На площади перед памятником Грибоедову в это время было весьма многолюдно. Помимо традиционных влюбленных парочек и клиентов ночных палаток присутствовали также две группы молодежи и студентов. Первая была явно тусовкой готов: девочки с густо подведенными тушью глазами, ярко-красными, в поллица губами и фиолетовыми волосами, и мальчики, которые в общем мало чем отличались от девочек. Одеты все они были в черные хламиды, высокие ботинки или казаки. Все, понятное дело, с пивом в руках. Вторая группа была более политизирована и состояла в основном из студентов старших курсов. Парни – одетые в джинсы и пиджаки, девушки – опрятного вида, некоторые из них носили майки с портретом Че Гевары, некоторые с портретом Лимонова, кое у кого на одежде были прикреплены значки молодежного движения «Яблоко». Знаете, из тех, которые никак не определятся, что им делать по жизни – кушать яблоки вместе с Явлинским, кидать помидоры в окна ФСБ с Лимоновым или просто пиво пить. Поскольку в их возрасте внешняя атрибутика бьет по мозгам сильнее внутреннего содержания, все они являли собой этакий симбиоз леволиберального толка. Эта компания сгрудилась вокруг длинноволосого урода, тренькавшего на гитаре что-то из репертуара «Гражданской Обороны».
Между ними, как бы разделяя эти группы, стояли несколько мужиков весьма потрепанного вида с баночными коктейлями и пивом в руках, горячо обсуждавшие проблему телевизионной рекламы. Это было, в общем, то немногое, что я смог разобрать из их маловнятной речи. Учитывая мое состояние в тот момент. Я подошел к памятнику и вдруг довольно ловко взобрался на парапет. Вадим попытался было поймать меня за ногу, но я брыкнулся, что твой горный козел, и заставил его отпустить мою ногу. Встав на ноги, я осмотрел своим мутным взором аудиторию и громко крикнул:
– Здравствуйте, дорогие мои сограждане!
Многие прохожие остановились и повернули головы в мою сторону. Готы с интересом принялись разглядывать меня, студенты прекратили играть на гитаре. Даже мужики отвлеклись от своих коктейлей.
– Здравствуйте еще раз, граждане свободной России!
– Здарова, мужик! Че нажрался? – крикнули мне готичные ребята.
– Да, нажрался, вы что-то имеете против? Или мы живем не в свободной стране? Вадик, скажи как друг – имею ли я право нажраться в свободное от работы время?
Вадик покраснел и отошел на два шага от памятника. Мужики заржали. Некоторые прохожие вновь заспешили по своим делам. Где-то в компании студентов раздался довольно четкий девичий голос:
– Еще один торгаш нажрался, и потянуло его на общение. Саша, играй дальше.
– Эээ… Саша, постой, не играй, – обратился я к невидимому Саше, – я, может, хочу с вами на общественные темы о будущем страны поговорить.
– С такими, как вы, у страны нет будущего, – ответил мне чернявый паренек с эспаньолкой, бывший у них тут, видимо, за лидера.
– Ух как интересно. А с такими, как вы, оно, значит, есть?
– Непременно.
– А с такими, как вы? – обратился я к готам.
– Спать иди, политик, – заржали они.
– Мужики, скажите, может быть, будущее страны в вас? – повернулся я к любителям коктейлей.
– Свободен, мужик. Че ты быкуешь? Есть будущее, не парься, – ответствовал мне мужик с усами, одетый в черный костюм и светлые летние туфли.
– И какое же?
– А не ебет, – резонно заметил мужик, – какое надо, такое и будет.
– Уж не хочешь ли ты, брат, сказать, что оно будет такое, как надо именно тебе?
– Может, и так.
– То есть оно зависит от тебя?
– Ну.
– Че ты нукаешь? Че ты нукаешь? Я тебе лошадь? Чего от тебя зависит? От тебя даже цена коктейля в банке, который ты жрешь, не зависит.
Молодежь затихла. Видимо, в предвкушении восточных единоборств. Я решаю оставить мужика напоследок и поворачиваюсь к студентам:
– Эй вы, молодые надежды Родины! Да-да, это я к вам обращаюсь, свободолюбивые вы мои. Я гляжу, у вас тут кружок строителей гражданского общества. Просто вольные каменщики, ёб вашу мать, не иначе. Масонская ложа имени пива «Клинского», или чем вы тут нажираетесь? Водочкой?
– Антон, слезь. Слезай оттуда, я тебе говорю, прекрати паясничать, нас сейчас в ментовку заберут, – тихо сказал мне Вадим.
– Да иди ты лесом, Вадик, – миролюбиво заметил я, – никуда я не слезу. У меня такая редкая возможность живого человеческого общения с аудиторией. Неужели ты думаешь, я ее упущу?
– Давай, мужик, отжигай! Аффтар жжот! – послышались крики с готской стороны.
– Итак, граждане свободной России, я имею вам сказать за гражданские свободы! Интересно ли вам это? Скажите, может быть, вы расскажете, что думаете о грядущих выборах? Может быть, у вас есть какая-то новая идея на этот счет?
– Да нам до фени, – снова вернулся в разговор мужик с усами.
– Мы за «лигалайз» пойдем голосовать! – крикнул кто-то из готов.
Вторая группа молодежи дружно расхохоталась в ответ. Из ее рядов послышалось:
– Мы добьемся гражданских свобод революцией. Пойдем вешать буржуазию!
Молодежь снова захохотала. Гитарист заиграл «Все идет по плану». Напряжение диспута стремительно падало. Я прислонился спиной к памятнику и, раскачиваясь на манер Маяковского, заговорил:
– Весьма обидно, дорогие мои сограждане, осознавать, что все вы настолько тупые скоты. И вся ваша идея, – тут я похлопал по ноге Грибоедова, – в «дыме отечества», который для кого марихуана, а для кого, – кивнул я в сторону мужиков, – так вообще «Гжелка». Вы знаете, мне это вдвойне обидно как человеку, некоторым образом связанному с медиа.
– Антон, заткнись, что ты несешь?… – зашипел Вадим.
– Вы все такие разные, но оказывается, что объединяют вас не убеждения, не партийная принадлежность, не даже банальная гражданская позиция. Отнюдь! Единственное, что способно сплотить вас, – это пиво или любой другой горячительный напиток.
Я сел на корточки, подпер голову рукой и продолжил более тихим голосом:
– Блядь, до чего же обидно. И как все просто оказывается. Лучшие политтехнологи ежедневно ломают головы над выстраиванием хитроумных схем, партийных линий, поиском харизматичных лидеров. Мы рассуждаем о протестном электорате, вовлечении избирателей. Мы ищем информационные поводы, ведем друг с другом идеологические войны, боремся за медиавлияние. А вам все настолько до лампочки. Уроды, господи, какие же вы уроды! Вы даже на секунду не замрете в попытке осмыслить получаемую информацию. Бараны, над чем же мы все тут бьемся-то, а? К чему вся эта сложность? Проще надо быть, проще. Вы – тупое стадо, которое понимает только плеть. Вас надо лупить как баранов, а по воскресеньям давать пряники в виде юмористических шоу.
Ненависть подступала к горлу, я снова встал на ноги, немедленно получил удар алкоголя в мозг, из-за быстрой смены позиции покачнулся и снова продолжил:
– Вы способны повторять только то, что вам скажет ваш телевизор, радиоприемник или компьютер. «Свобода слова», «борьба с тоталитаризмом», «будущее свободной страны». Вам все это не нужно, понимаете? Не нужно, читайте по губам. У вас нет никакого будущего.
– Будущее в анархии! – крякнула одна из размалеванных телок.
– Ты, скотина, вообще заткнись. Твое будущее находится в ближайшем подъезде. Это шприц с «черняшкой». У вас нет будущего. Потому что сначала вы приходите сюда с пивом, гитарой и в левацких маечках, потом спариваетесь со своими идиотками, которые родят вам таких же тупых ублюдков, а потом возвращаетесь сюда уже в виде вот этих неврубных мужиков, которые с коктейлями «по чуть-чуть», потому что завтра, блядь, на работу. Самые думающие из вас, какими они себе сами кажутся, не нашли ничего лучше, чем последовать советам самых тупых из политтехнологов, заключающимся в игнорировании выборов. Вместо того чтобы создать что-то своими голосами, вы, уроды, просто остались дома у телика, блядь. Чтобы потом, с утра увидеть выборы, которые прошли без вас, увидеть победителя, которого выбрали не вы. Все, на что вы способны, это проблеять «мэээээээ» в первое утро после выборов. И не удивляйтесь, что вами манипулируют, не свистите про «подтасовки» и вброс бюллетеней. По-другому не будет. Потому что все вы не хотите принимать решений. Вам это трудно. Просто включить голову. Очень трудно. И вся политика будущего будет заключаться в дистанционном управлении ленивым стадом через телевизор.