Страница 4 из 26
«Что если из меня захотят сделать подопытного кролика? А если мое уродство начнет прогрессировать?»
Она представила, как ее лицо постепенно день за днем или месяц за месяцем превращается в обезьянью морду. А затем на мгновение вообразила себя отвратительной пародией на человека, и по спине от дурных предчувствий побежали мурашки. Необходимо было найти способ обезопасить себя.
– Мне нужна ручка и бумага, – нарушила она тишину.
– Все на столе, берите, – разрешил доктор.
Он тем временем закончил поливать цветы, и извинившись вышел, оставив пациентку наедине со своими мыслями. Она писала, тщательно обдумывая каждое слово, от этого могла зависеть ее судьба. Едва она успела закончить, как дверь в кабинет открылась, и вошли два доктора.
– Здравствуйте! – поздоровался с ней за руку Оршман. – Вы готовы?
– Да, но перед тем, как мы пройдем в соседнюю комнату, прошу вас, прочитайте, распишитесь и поставьте печати.
Девушка протянула им исписанный до половины лист бумаги. Первым прочел документ специалист по массовому воздействию на психику и сознание человека. А на бумаге было следующее:
«Мы, представители Института Исследования Психологии Человека, гарантируем, что Анна-Глория, проживающая по улице Красных Кленов, дом 14 квартира 34, не при каких обстоятельствах не будет преследоваться данной организацией в целях исследования или проведения различных экспериментов. Ни при ее согласии (так как оно может быть получено насильственным путем) ни без такового согласия. О чем данный документ подтверждается соответствующими подписями и печатями. Сведения о результатах сеанса проведенного данного числа являются совершенно секретными и огласке не подлежат».
– Вы нам не доверяете? – удивленно произнес доктор, но отказываться от подписания не стал.
– Случается всякое, а этот документ поможет мне чувствовать себя спокойнее.
Доктора многозначительно переглянулись. Документ перешел в руки Соварского и был должным образом подписан и подтвержден печатью. Затем Глора немного поразмыслив, не стала ложить его в сумочку, а убрала в карман брюк, и лишь после этого проследовала в соседнюю комнату. Второй доктор включив свет, приступил к проверке аппаратуры. Впрочем, вся процедура оказалась такой же, как и в прошлый раз. Сеанс был непродолжительным, минуты три. Страха Глора не испытывала. Какое-то отчаяние постепенно заполняло все ее существо. Все время казалось, что ничего хорошего из всего этого не получится.
И… не получилось. Уродливое ухо, словно родное, было на прежнем месте.
Доктора казались растерянными, а возмущению Глоры не было предела.
– Я так понимаю, что на лучшее мне надеяться не приходится, – дрожащим от гнева голосом проговорила она и, не дожидаясь ответа бросилась за сумочкой в соседнюю комнату.
– Мы можем порекомендовать вам лучшего в мире хирурга по пластическим операциям, – неслось ей вслед, но она уже выскочила в коридор, громко хлопнув дверью.
– Причем здесь хирург? – удивился доктор Соварскин. – Мне, кажется, она сама понимает, что ей уже никто не сможет помочь.
– Необходимо срочно сообщить об этом случае доктору Фогеру. Это уже девятый…
– Я предупрежу. Прикуришь? – Гартен достал портсигар.
– Благодарю, – оба сели за стол у злополучного аппарата. Тихо зажужжал включенный Оршманом вентилятор.
– Думаю, шеф должен быть доволен. Свою работу мы выполнили.
– Какое счастье, что наш институт в тот день не попал в зону действия ПСО, – Гартен засмеялся, оставив сигару в пепельнице, – ты только представь, на кого он стал бы походить.
Перед выходом из института Глора взглянула на себя в большое зеркало.
«Никто, никто не сможет мне помочь! Никто… никто…» – стучала в голове мысль, словно в такт позолоченным часам, висевшим над входом. Девушка поправила прическу. Горячими тяжелыми каплями текли по ее щекам горькие слезы.
Глава 2
Еще мутанты?
Прошел месяц. Глора почти свыклась со своим положением. Каждый день подолгу она разглядывала ухо, ища каких-либо изменений, и не находя их. Дни казались длинными и скучными, даже серыми, несмотря на яркое весеннее солнце.
Прошлый месяц был богат новостями, тревожившими город. Состоялся суд над ученым-самоучкой, окончившийся совершенно неожиданно. Нет, его не помиловали, не осудили условно, ни даже не отпустили на поруки. Его просто расстреляли свидетели, сидевшие в первых рядах зала заседания, в то время, как судьи удалились на совещание. Во время паники, начавшейся после расстрела, люди совершившие «правосудие» надели карнавальные маски и скрылись. Заседание было прервано. Объявили розыск.
Все очевидцы происшествия неохотно рассказывали о случившемся. В какой-то мере они были рады такой развязке. Фотороботы убийц крутились целый день по телевизору вместо рекламных роликов. Глора вспомнила, как она впервые услышала эту новость от матери и не поверила. Но в вечерних новостях показали съемку с места событий: сначала эпизоды процесса, уход судей, и вдруг послышались крики, кинокамера закачалась, едва не падая (видимо запаниковавшие люди бросились бежать, а репортер по случайности попался на пути), затем предстало зрителям искаженное ужасом лицо ученого, пытавшегося спрятаться от направленных на него пистолетов. Далее камера перестает показывать, слышаться выстрелы, оглушительная волна криков, и все – конец. Глоре почему-то стало его жаль, но потом она укорила себя за сентиментальность. Из-за этого человека она стала теперь уродиной – мутанткой!
«Так ему и надо! По крайней мере, он не сможет больше совершать ужасных ошибок, – подумала она. – Мне ходить с этим ухом всю оставшуюся жизнь! Ладно, если еще я не стану той отвратительной обезьяной на страусиных ногах. Не дай бог, мне такой участи!»
Похороны ученого состоялись через три дня. Прошли скромно, без каких-либо церемоний, но… за оградой кладбища. За день до похорон по всему городу были развешаны печатные листовки, призывающие жителей города принять участие в шествии против похорон «этого ужасного изверга с почетными покойными нашего города» Жителям идея пришлась по душе и многие с самого утра пикетировали здание народных депутатов. Власти испугавшись последствий, которые могли последовать вслед за потерей контроля за населением, вынуждены были пойти на уступки.
– Похороны состоятся за оградой кладбища! – провозгласили они.
Все были довольны. К полудню площадь перед зданием освободилась, и депутаты вздохнули с облегчением – конфликт был исчерпан.
В тот же вечер Глору ждало необычное известие. Оказалось, в городе есть еще мутанты! Эту новость принесла соседка с третьего подъезда.
– Я сама видела, как из противоположного крыла дома из окна выглянул мужчина с рогом на лбу, – утверждала она. – Я как раз вывешивала белье в лоджии и оглянулась, а там он. Я чуть в обморок не упала.
– Какой ужас! – воскликнула мать, забыв о чашке чая и пряник в своих руках. Она многозначительно перевела взгляд на дочь.
– А если он просто надел маску, – предположила Глора, которая не хотела, чтобы мать сказала лишнее.
– Кинга, у вас богатое воображение, – вмешался отец. – Этот человек просто хотел вас попугать немножко или привлечь внимание.
– Ну, если бы я одна видела, то ваши слова походили бы на правду. Вот, сосед на нижнем этаже тоже его видел.
– Мд-да… – пробурчал отец, – я скажу лишь одно: этому бедняге не повезло.
– Ему надо было обратиться в реабилитационный центр, и уж там ему помогли бы избавиться от такого уродства, – высказала Глора мнение, которого не придерживалась.
– Спросите нашего почтальона, он вместе с ним ходил в этот центр.
Тут спохватилась хозяйка:
– Да, вы угощайтесь. Чай остывает.
Мать пододвинула к соседке вазу с печеньем. Ее взволновало это известие.
– Наш почтальон он, что тоже был мутантом? – спросил отец.
– Да, еще каким! Такого монстра даже по телевизору в крутом фильме ужасов не увидишь. Так вот он сказал по секрету – мы с ним старые друзья – что этот человек после сеанса вышел с рогом, а чтобы не распугал других пациентов, его вывели через черный ход. С тех пор он никого не пускает в свою квартиру.