Страница 11 из 26
Минут через двадцать вернулся мутантик: уставший и злой. Он сразу же отправился жаловаться Шоре. Она его внимательно выслушала.
– Ты прав, Дерки, их поймали. Ну, я им устрою! Пусть только попадутся они мне.
– Не расстраивайся, Шора, ты легко узнаешь одного из них: он серьезно укушен одним из зверьков и к тому же он – мой родственник. Мы ним давно в ссоре, так что я тебе могу помочь.
– О, мой бедный, Ромаш, тебя не смогли спасти даже шестеро ушей на маленькой рыжей головке. Люпин, Люпин… ты мужественно сражался за свою свободу. Мы отомстим за вас! Я клянусь, сделать все, что от меня зависит для вашего спасения! – Шора продолжала успокаивать разгневанного разведчика.
– Нам надо идти, а то ветер становиться тише. Нам бы не помешало под шумок разведать обстановку этого института, – заторопился «Кинг-Конг».
Они обошли место предполагаемого нахождения охотников, и прежде, чем выйти в поле, отправили разведчика, того, кто ловко избежал ловушек. Собачку Шора называла Чоп-Чоп. Она вскоре вернулась и на своем языке доложила следующее: в поле много охотников, и замаскированных ям. Охотники прячутся группами на расстоянии метров сто друг от друга, и кажется, потихоньку напиваются. Чоп-Чоп отметила ловушки, попавшиеся на ее пути, и готова была провести всех безопасным путем. И ей была поручена такая миссия. От гордости собачонка раздулась, став похожа на рыбу – ежа, заважничала и зашагала впереди отряда мутантов, издавая странный звук, словно прыгали по болоту четыре лягушки: чоп… чоп… чоп… чоп…
Все благополучно выбрались из леса. Собачка ловко обходила ловушки, заранее предупреждая через Шору, отряд о том, где следует наступить, проползти, перепрыгнуть. Иногда приходилось искать другую дорогу, так как кто-либо из мутантов, пытаясь пройти как все, мог попасть в хитроумные железные сети или петли. Труднее всего приходилось Моншеру из-за его гигантского роста, поэтому он решил идти последним. Рантр едва не угодил хвостом в петлю, а нос Дерки зацепился за железную сеть, но он отделался лишь легким испугом.
Далее отряд благополучно миновал поле с проросшей рожью, и выбрался на асфальтовую дорогу, ведущую в город. Город был погружен в темноту, лишь редкие фонари освещали его. Жители, напуганные недавними событиям, предпочитали не появляться на улицах города с наступлением темноты, проводя время до сна за экранами телевизоров, но в данном случае время было позднее, и потому бессонница мучила очень немногих.
Ветер продолжал шуметь, но становился все слабее. Когда впереди появились огни фар приближающейся машины, мутанты удачно скрылись среди высокой зелени у обочины дороги. Машина промчалась мимо, и остановилась у края дороги, но мутантов это уже не интересовало. Они спешили…
Вскоре они подошли к институту. Его высокие решетчатые ворота были накрепко закрыты от любого ночного гостя. Зверькам не составило труда проскочить между решетками, что они не замедлили сделать. Через минуту послышался протяжный свист, затем четыре коротких. Все в порядке – охраны нет.
– Женщины пусть остаются и ты Хорт. Чуть что предупредите свистом. Через час если не вернемся – уходите.
Таково было распоряжение Моншера. Спорить с ним никто не стал. Затем он без труда разорвал толстую цепь, на которой висел замок, и открыл ворота. Когда вместе с ним вошли: Дерки, Рантр и Цырек, он закрыл их. Ничто не указывало, что на территорию института проникли ужасные монстры.
Моншер с товарищами исчезли среди кустов сирени и вишни. Те, кто остался за воротами, медленно разошлись в разные стороны и спрятались.
Было тихо. В городе ветер совершенно затих. Ни одно из окон здания не светилось, казалось, там никого нет. Его белые стены, высотой в три этажа в свете луны казались серо-желтыми. Ожидание было томительным. Глоре хотелось отправиться вместе с Моншером, и она даже собиралась об этом ему сказать, но отчего-то скромно промолчала, о чем сейчас жалела. Облокотившись на железный забор, она вслушивалась в тишину. Пролетевшая над ее головой сова, села на крышу здания. Глора даже услышала, как проскрипело железо под ее крючковатыми когтями.
Вдруг мимо нее пронзительно скуля, промчалась Чоп-Чоп. От ужаса тело собачки вытянулось, и она стала похожа на стрелу.
Что-то случилось! Среди кустов замелькали огни. Приступ паники охватил тех, кто остался за воротами, и Глора увидела, как Карен и Шора едва успев выскочить из кустов, сразу попали в полосу света от фар грузовика. Машина затормозила, и из ее кузова начали выпрыгивать люди. Раздалось два негромких хлопка, и Шора упав, замерла у самых колес грузовика. Карен безуспешно пыталась скрыться в зарослях травы за обочиной дороги.
«Что делать? Где Хорт? Что происходит? Куда бежать?» – Глора в панике металась среди кустов в поисках выхода. Застучали по асфальту каблуки сапог приближающихся людей. Она услышала, как открылись ворота, о чем-то в полголоса переговорили…
Пробираясь вдоль забора, прячась в тени деревьев, Глора несколько раз удачно избежала света фонарей, и неожиданно поскользнувшись провалилась в канаву, над самой землей, которой свисали длинные ветви старой смородины. Мутантка забралась под них, и сжалась в комок. От ее нервной дрожи задрожали широкие листья куста.
Люди шли по обе стороны забора, они держали перед собой фонари и пистолеты. Яркий луч ударил на мгновение по глазам Глоры, и ушел в сторону.
– Черт! Сенк, здесь канава. Не замочи ноги.
Охотник мог увидеть в свете фонаря испуганные глаза мутантки, но в тот момент споткнулся и едва не упал в грязную лужу. От его громкого голоса прекратили дрожать листья смородины. Глора закрыла глаза, опасаясь, что ее взгляд заставит человека оглянуться, и не дай бог, проверить, что находится под кустом.
Человек, который шел вслед за первым остановился, чтобы поднять с земли палку. Ею он начал стучать по кустам и стволам, и иногда по забору. По звукам от палки Глора могла определить, как далеко от ее убежища отошли вооруженные люди. Она вздохнула с облегчением, но, несмотря на это листья куста вновь задрожали. Ей было страшно, и холодно. Выходить из этой канавы она пока не собиралась.
Послышались еще хлопки. Стреляли за дорогой…
Потом она услышала, как люди поволокли что-то тяжелое по дороге. Это «нечто» издало полный боли и страдания стон. Мелкие камешки скатились с дороги и плюхнулись в воду, рядом с мутанткой.
«Хорт… Прошли совсем близко!»
Затем был отбой. Глора поняла это потому, как люди начались собираться около грузовика. Они больше не искали тех, за кем приехали. Вскоре они залезли в машину, и уехали. Ворота института лязгнули цепью, и послышались, уходящие к зданию шаги. И после этого наступила тишина.
Глора осторожно вылезла из-под куста, пригибаясь вышла на дорогу, огляделась по сторонам. Потом по-совиному заухала, и похлопала в ладоши, словно имитируя ее полет. Затем свистнула, изображая пойманную птичку. Опять тишина…
Больше ждать было нельзя. Она сошла с дороги, и избегая открытых мест, выбралась из города. Ужас все еще не проходил, руки и ноги дрожали, а при каждом неосторожном движении, замирало сердце.
Выйдя в поле, она заметила, что на горизонте на небе появилась широкая светлая полоса. Скоро рассвет… Необходимо было укрыться от «дня для людей».
Одной из неприятных особенностей ее новых глаз было то, что в народе называется «куриной слепотой». Вечерние и предрассветные сумерки мешали четко видеть предметы. Глора терла глаза, чтобы хоть чуть-чуть разглядеть что-либо перед собой. Деревья, стоявшие перед ней в паре десятков метров, превратились в совершенно неясные силуэты, а те, что были дальше, казались погруженными в туман. От неясных образов мутантка волновалась, ее голова кружилась, походка стала неуверенной и медлительной. Она шла, выставив перед собой руки. Такое состояние обычно длилось чуть больше часа, но переждать это время в поле она не хотела, помня об охотниках, скрывающихся где-то у самого леса и их ловушках. Этот недостаток подвел ее: она провалилась в одну из замаскированных ям.