Иди на Голгофу

- На космической ракете не пойдешь за продуктами в магазин, - сказал я, не будешь стоять в очереди, не полетишь на работу, не будешь сидеть на партсобрании, не будешь писать заявления в жилищные комиссии... И не велосипед я изобретаю, а способ обходиться даже без велосипеда. Я кустарь-одиночка, верно. Но все великое начинается с ничтожных одиночек и с кустарных, примитивных форм. А какими были первые проекты реактивных двигателей?.. А есть ли это благо - космические полеты?

КРИК ДУШИ

Меняю должность Бога и Вечность на одну минуту заурядного человеческого счастья. Кто согласен на эту мену?..

Молчание.

КОНКУРЕНТ

- Идея расплаты за земные грехи была великим открытием человечества, говорит мой случайный собутыльник, - Только расплачивается человек не на небе, а на земле, причем еще при жизни. Человек за все платит, причем платит сам. Можно, конечно, ускользнуть, не успев расплатиться, - уйти от расплаты. Но смерть в этом случае тоже есть расплата. Если человек делает зло другому, ему так или иначе кто-то причинит зло. Люди не знают этого закона жизни и живут как попало. Посмотрите, что происходит. Людей - миллионы. Их жизнь - океан или болота порока и греха. Люди страдают от этого. Ищут какой-то наилучший для себя вариант жизни. На какое-то время находят что-то такое, что вроде бы устраивает их. Но лишь отчасти и лишь на короткое время. И иногда. Но в общем и целом люди такого наилучшего варианта жизни не находят, хотя ищут миллионы, хотя опыт поисков необъятен. Почему не находят? Объяснение очень простое. Каждый человек по отдельности имеет ограниченную жизнь и ограниченный опыт поисков. Результат этих поисков - опустошение, разочарование, отчаяние. Люди находят искомую систему жизни лишь в массе, а не для каждого представителя массы по отдельности. Образ жизни массы людей не есть образ жизни отдельного человека. Отдельному человеку достается лишь определенная доля, за которую он платит в силу общего закона эквивалентности обмена. И в массе же людей складывается общепринятое оправдание этой ситуации. Мол, все так живут, никуда не денешься. Люди берут пример друг с друга, стремятся наверстать упущенное. Живут по принципу: как бы не упустить, я не хуже других, надо и мне попробовать. И пробуют. И наверстывают. И спешат урвать кусок жизни. И получают в качестве расплаты страдание. И все это суета сует, и всяческая суета, и томление духа.

Наилучший вариант (система, образ, способ) жизни должен быть открыт или изобретен выдающимися одиночками, - говорит он. - Такой первооткрыватель должен успеть проверить его на самом себе, как-то зафиксировать, передать его ученикам. Такой способ жизни должен стать образцом для подражания, должен очевидным образом доказать свои преимущества. Нужно время, чтобы число последователей Первооткрывателя возросло и чтобы они стали оказывать заметное влияние на окружающих. Нужно, чтобы этот образец выжил в борьбе с окружением, чтобы его не задавила в зародыше среда. А среда - миллионы людей, жестоких и беспощадных ко всему, что нарушает их привычный образ жизни, особенно к тому, что обнаруживает убожество его и предлагает нечто лучшее. Масса ненавидит всякие улучшения образа жизни, если они воплощаются в отдельных исключениях.

Я признаюсь тебе: я изобрел такую наилучшую систему жизни, - продолжал он дальше, - Я следовал ей всю жизнь. И был счастлив. Надеялся прожить по ней до конца. Но... Но однажды в мою жизнь вторгся другой человек - женщина. Я не устоял, женился. Полюбил свою жену беззаветно, всеми силами своей души, которые сберег в себе благодаря своей системе. Я доверился ей как дитя. И поверит в нее. И это была моя роковая ошибка. Через эту женщину внешний мир вломился в мою идеально организованную жизнь и разрушил мою систему до основания. В мою жизнь вторглись обманы и измены, лицемерие и ханжество, злоба и ненависть... Я ее боготворил, а она оказалась ничтожеством. И меня она низвела до уровня ничтожества. Сам видишь, что со мной стало. Один заурядный человечишка способен разрушить творение Бога! Так что уж говорить о способности миллионов на это. Берегись другого человека, если хочешь следовать своей системе!

Я потерпел крах, - говорил он. - А ведь такие первооткрыватели, как я, появляются раз в сто лет, а то и еще реже. Я, может быть, был таким одиночкой в наш век. И, может быть, другого не будет долго-долго. А может быть, вообще другого не будет. А жаль...

Я не стал говорить этому человеку, что другой первооткрыватель уже есть, так как во мне самом появился страх катастрофы. Меня может спасти лишь то, что я никогда не женюсь на моей Богине. Но ведь мир велик и людей в нем много.

БОГИНЯ

В газете появилась большая статья о советской балетной школе и о нашем городском балете. В центре статьи - большая фотография моей Богини. Я вырезал ее из газеты и с тех пор постоянно ношу с собой. Говорят, ее уже включили в труппу театра и она уже выступает. Пойти в театр я не могу - слишком дорого. Да и не так-то просто: билет можно купить только у спекулянтов. Я караулю ее у дома, но за ней теперь приезжают на машине. Иногда под утро. Я целыми ночами хожу под ее окнами в надежде увидеть хотя бы ее тень в окне. Я твержу давно забытые слова из старинных русских романсов. Пытаюсь сам сочинить что-нибудь. Но у меня ничего не получается. У меня лишь щемит сердце. И от безысходной тоски я не знаю, что делать, И снова меня стала настойчиво посещать мысль о самоубийстве.

Наступила осень. Ей дали новую квартиру. Она уехала в район для привилегированных персон нашего города.

НЕИЗЛЕЧИМАЯ БОЛЕЗНЬ

Для меня главной стала проблема: как суметь не любить женщину, а если любовь возникла, как ее заглушить и задушить совсем? Я давал советы другим людям на эту тему, попавшим в беду и желающим избавиться от мучительных переживаний, связанных с любовью к женщине. Не знаю, насколько мои советы были эффективны. Но я знаю зато вполне определенно, что я сам не могу справиться с этой страшной болезнью - любовью. Мне понятно, почему это чувство превращается в болезнь. Но я не знаю, как лечить эту болезнь. Я перепробовал все средства безнадежно. Чем упорнее я борюсь с нею, тем мучительнее она становится. Тогда я решаю отдаться ей, капитулировать. Но она начинает мучить с удвоенной силой. Где выход? Выхода нет. Никакой компенсации и замены для оскорбленной, обиженной, обманутой, преданной, неразделенной любви в природе нет. Человек, не радуйся, ощутив в себе любовь! Вместе с нею приходит неизлечимое страдание. Неужели Антипод прав?! Неужели лишь идеологически обработанный человек может выработать иммунитет против этой болезни?! Тогда мир не стоит того, чтобы жить и чтобы ради него изобретать бессильную и никому не нужную религию. Бог слишком слаб для современного мира безумия, подлости, жестокости, разврата.

Боже, дай мне силы дойти до предназначенного мне конца. Я капитулирую.

ОТЪЕЗД АНТИПОДА

Антипод закончил свой труд по идеологии и хочет везти его в Москву, в ЦК Партии.

- Идеи, родившиеся в провинции, - сказал он на прощание, - должны двигаться в столицу, чтобы стать социально значимым фактом. Мой труд породит такой рывок в идеологии, по сравнению с которым померкнет сталинская идеологическая революция.

- Но тебя там уничтожат, - сказал я. - Усовершенствование идеологии есть прерогатива высшей власти.

- Я верю в прекрасное будущее коммунизма, - сказал он, - и потому готов пойти на любую жертву.

- К счастью, - сказал я, - твоя прекрасная коммунистическая утопия неосуществима.

- Почему же к счастью? - удивился он.

- Если она осуществится, жизнь людей превратится в нестерпимый рай, резюмировал я нашу последнюю дискуссию.

СОМНЕНИЯ

Как бы выглядела библейская легенда изгнания из рая, если бы первые люди были русские? Примерно так. Эти первые люди были бы Иван и Марья. Рай был бы не в саду, а в винно-водочном складе. Бог разрешил бы Ивану и Марье пить все алкогольные напитки, кроме одного - кроме водки. Змей явился бы соблазнять не Марью, а Ивана, причем со стаканом водки.