Психосоматический двойник

— В чем дело? — удивленно спросил доктор. — Там никого нет?

Джон постучал сильнее.

— Эдит, открой, это я, Джон!

В доме послышались приглушенные шаги, легкий шорох, будто кто-то в замешательстве остановился у самой двери.

— Эдит! Я прекрасно знаю, что ты дома. Открой! По ту сторону двери раздался смех, серебристый и пронзительный смех Эдит.

— Нет, Джон, я тебе не открою. Ты пришел, чтобы отнять у меня Виктора и уничтожить его.

— Открой, Эдит. Открой, умоляю тебя.

Тогда Джон, словно одержимый, начал колотить в дверь кулаками и ногами, попытался высадить ее плечом, но дверь не поддавалась.

— Остановитесь, — сказал доктор. — Она откроет.

Раздался душераздирающий крик Эдит, дверь медленно открылась, и на пороге появился Виктор. Он смотрел на них зловеще и угрожающе. Бесчувственный, величественный и неподвижный, как статуя. В вытянутой правой руке робот держал термический пистолет.

— Я поражен вот чем, — рассказывал потом Джон. — Когда он подал мне руку, он тотчас вытер свою руку о брюки. Виктор всегда так делал, он не выносил влажных рук. Такое отвращение у робота — не просто электронная реакция…

— Ты хочешь сказать, что он разумен, как и мы?

— Не знаю, Аманда. Но иногда я начинал так думать. Доктор Шют тоже в нерешительности. Проблемы кибернетики выше наших знаний, ты понимаешь? Роботов бесчисленное множество. Стоит только оглянуться вокруг: водители, продавцы, репетиторы в школе и прочее и прочее. Но, если их поставить в ситуацию, не предусмотренную их программой, они сразу же остановятся. А робот Виктора выносил суждения, он принимает решения, Эдит сказала, что он без конца совершенствуется, и теперь знает даже то, чего не знал Виктор. Знаешь, что из этого следует? Шют мне все уши прожужжал, прямо замучил меня философией. Он все говорил о человеческом «я» — вначале оно ничего не значит, но постепенно формируется привычками, повторением опытов и так далее. Он утверждал, что это одинаково для робота и для нас. Я не верю. Я так и сказал ему об этом. Тогда он расхохотался и добавил:

«Главное то, что робот действует так, как если бы… если бы… если бы…» Пока мы шли в полицию, он повторил это раз сто.

— Я что-то ничего не понимаю, — сказала Аманда.

— Чего ты не понимаешь?

— Я спрашиваю себя, понимает ли робот то, что он робот.

— Я тоже спросил об этом доктора Шюта.

— Что он ответил?

— Он сказал, что вопрос не имеет смысла. Боже мой, возможно ли серьезно говорить с человеком, который, почесывая бороду, не перестает повторять: «Если бы…» Он думает, что робот усвоил инстинкт разговорной речи или что-то в этом роде. Я не смог опровергнуть это. Нужно было видеть, Аманда, как робот появился в дверях с пистолетом в руке, чтобы защитить себя.

— Но он все же не выстрелил.

— Шют полагает, что он не выстрелил, потому что сам Виктор никогда не сделал бы этого.

— Ну, а если бы Виктор ненавидел тебя?

— Не знаю, Аманда. Возможно, он превратил бы меня в пепел. Одно ясно — теперь роботу известно, что часы его сочтены, он знает, что мы хотим его уничтожить, и принял меры предосторожности.

— Может, это Эдит заставила его?

— Нет. Эдит вскрикнула, прежде чем открылась дверь… Несомненно, этот робот не просто сервомеханизм, он действует по своему разумению. Это такая «вещь», которой невозможно управлять. Как бы то ни было, теперь дом окружен.

— Тебе кажется, что Эдит опасно оставаться там?

— Пока нет. Виктор хорошо относится к ней.

Аманда расхохоталась.

— Да, твоей сестре крупно повезло. Сначала Виктор, который обожал ее больше всего на свете, любовь, которая придала смысл ее жизни… А теперь, пожалуйста, робот. Влюбленный робот, который окружает ее заботой и вниманием…

Джон не обратил внимания на взрыв ее вымученного смеха. Зазвонил телефон. Джон нажал на кнопку, и на, экране появился человек в форме.

— Здравствуйте, мистер Роулинг. Позвольте представиться: сержант Хаук. Командир решил высадить дверь, но он хочет, чтобы вы присутствовали при этом.

— В доме никто не отвечает?

— Никто, сэр. Несколько часов стоит полнейшая тишина. Робот, должно быть, обрезал провода. Не отвечают даже на телефонные звонки.

— Ладно. Скажите командиру, что я скоро буду.

Аманда продолжала истерично смеяться. Джон строго посмотрел на нее.

— Не стой, как истукан, — пронзительно взвизгнула Аманда. — Тебя ждут, чтобы сыграть эпилог. Твоя сестра снова станет вдовой, но на этот раз без похорон.

Когда Джон подошел к дому Эдит, он увидел, что за всеми кустами засели полицейские.

— Я не могу больше, — сказал командир Дерек. — Эта музыка… она мне мозги просверлила. Должно быть, внутри что-то произошло: уже три часа звучит один и тот же отрывок.

— Вы хотите сказать, три дня, командир. По меньшей мере три дня непрерывно слышится увертюра к «Кориолану». Командир взглянул на часы.

— Сейчас я взломаю дверь. Мои люди ворвутся с черного хода и в окна. Мы атакуем разом со всех сторон.

— Командир, — пробормотал Джон, — моя сестра…

— Будьте спокойны. Я подам знак, когда можно будет войти. Джон повернулся к дому — спиной. Командир удалился. Раздался скрежет разрываемого металла, и из дома с новой силой грянула музыка. Джон заткнул уши, время словно застыло, он слышал только ритмичные удары своего сердца. Наконец на пороге кто-то появился. Это был сержант Хаук. Он знаком попросил войти. Джон пробежал по саду, прихожей, коридору, ворвался в кабинет.

Эдит сидела на диване, бледная, голова ее упала на грудь. Она все еще сжимала в руках флакон с ядом. В своем пурпурном домашнем халате она была прекрасна. Выражение ее лица было безмятежным и спокойным. Виктор неловко скорчился рядом с ней. Голова его была расколота и прижата к груди Эдит.

Джон подошел поближе. Эпидермическое покрытие и пластическая ткань были разрезаны до самой шеи. Из темного глубокого отверстия свисало множество проводов. Джон увидел сотни мельчайших продолговатых цилиндров различного цвета, ряды клапанов, контактов, реле, бесконечное множество маленьких блестящих катушек.

Джон обессиленно прислонился к камину.

— Она, должно быть, ударила его сзади, — сказал командир. Он показал на маленький топорик у камина. — Вот этим. Джон кивнул.

— Эдит знала, что робота разберут на части, уничтожат… Она предпочла сделать это своими руками.

Назойливая музыка была невыносима. Она обволакивала все вокруг: вещи, мебель, наполняла весь дом, просачивалась в мысли, от нее распух череп.

Командир Дерек подошел к стереофону и нажал кнопку. Последняя прервавшаяся нота повисла в воздухе.

Затем, несмотря на суматоху, шум шагов, крики, вечная тишина заполнила дом.