Сюрприз

— Минутку, миссис Вайн. — Горация не сводила пристального взгляда с лица экономки. — Вы говорите, что «кавалер», который платил за квартиру девицы, был женщиной?

— Да. Леди Петри. Всегда платила вовремя.

— И что же произошло? — заинтересовалась Имоджин.

— Девица была ранена легко. Я перевязала ее, и все трое стали плакать и извиняться. А потом попросили меня принести чай в гостиную. Когда я вернулась из кухни, все было улажено.

— Улажено? — спросила Горация.

— Выяснилось, что леди Петри и леди Арлон, которая была в постели с француженкой, уже несколько лет тайно любили друг друга.

— Боже милостивый! — ахнула Горация. — Леди Петри и леди Арлон?

— Никто из них не говорил об этом друг другу, — пояснила миссис Вайн. — В конце концов они дали девице кругленькую сумму и отпустили на все четыре стороны. Та была счастлива, что выпуталась из этого. Сейчас она имеет свое дело — занимается пошивом дамской одежды. Называет себя мадам Мод.

Вторая записка от Колчестера пришла через час. Когда миссис Вайн принесла ее в кабинет, Имоджин посмотрела на конверт с опаской. Что-то подсказывало ей, что записку лучше не читать. Она медленно развернула листок бумаги.

"Дорогая Имоджин!

Советую тебе отменить встречу, о которой ты упомянула в своей записке. Если я заеду к тебе в пять часов и тебя не окажется дома, я буду считать, что с тобой случилось нечто ужасное. Люди со слабыми нервами всегда страдают от дурных предчувствий и предполагают самое худшее. Я не смогу успокоиться до тех пор, пока не отыщу тебя и не удостоверюсь, что ты цела и невредима. Поверь мне, я обязательно найду тебя, даже если мне придется обыскать весь Лондон.

Твой Колчестер".

Горация выжидательно посмотрела на племянницу:

— От его светлости?

— Да. — Имоджин смяла записку в кулаке. — Кто бы мог подумать, что человек с такой слабой нервной системой способен на шантаж?

Патриция возвратилась после своих первых светских визитов в четыре часа пополудни. Маттиас находился в библиотеке. Он заканчивал конспект лекции, которую собирался прочитать в Замарском обществе. Ему было слышно, как Уфтон открыл входную дверь и поприветствовал его сестру.

Спустя минуту Уфтон постучал в дверь библиотеки. Маттиас отложил в сторону перо.

— Входите.

Уфтон открыл дверь. В комнату вошла Патриция, одетая в одно из своих новых платьев для второй половины дня. Она выглядела весьма взволнованной.

— Маттиас, я должна с вами поговорить.

— Нельзя ли с этим повременить? Я собираюсь уезжать. Мисс Уотерстоун и я едем в парк.

— Как раз о мисс Уотерстоун я и хотела бы поговорить, — с удивительной для нее настойчивостью проговорила Патриция.

Маттиас откинулся в кресле и посмотрел на сестру.

— Не сомневаюсь, что твои вопросы касаются моей помолвки.

— Вроде того. — Патриция сняла шляпку. — Я только что от леди Линдхерст. Она любезно пригласила меня к себе.

— Я знаю. Надеюсь, ты хорошо провела время.

— Очень. У нее салон, и все его члены изучают Замар. Это в самом деле очень интересно. Меня пригласили присоединиться к ним.

— Вот как?

— Но я хочу поговорить с вами о другом. — Патриция набрала в легкие воздуха, готовясь все высказать брату. — Я должна вам сказать, сэр, что слышала весьма огорчительные вещи о мисс Уотерстоун.

— Прошу прощения? — после паузы спросил Маттиас.

— Мне неприятно говорить об этом, Колчестер, но мисс Уотерстоун была главной темой разговоров. Полагаю, вам следует знать об этом.

— Тема разговоров. — Маттиас положил ладони на резные подлокотники кресла. — Ты хочешь сказать, что слушала сплетни о моей невесте?

Это было сказано таким тоном, что Патриция побледнела.

— Я полагаю, вы должны знать, что ее имя на устах всех и каждого. Очевидно, с ней связана какая-то история. Вы можете не поверить, но ее называют Нескромной Имоджин.

— В моем присутствии ее никто так не называет.

— Маттиас, все говорят, что вы сочли себя обязанным объявить о помолвке, потому что мисс Уотерстоун скомпрометировала себя вчера вечером.

— То, что произошло между мисс Уотерстоун и Мной вчера вечером, не касается никого, кроме нас двоих, — очень тихо проговорил Маттиас.

— Я не понимаю. — Патриция казалась сбитой с толку. — Я думала, вы будете так же шокированы, и я, если узнаете, что мисс Уотерстоун имеет дурную репутацию.

— Для меня ее честь не запятнана и всякий, кто скажет иначе, ответит мне за это. Я достаточно ясно выразился?

Патриция сделала шаг назад, однако подбородок ее дерзко приподнялся.

— Отлично, сэр, вы вправе действовать так, как считаете нужным.

— Именно. — Маттиас встал и обогнул угол стола.

— Если вы хотите быть помолвлены с женщиной сомнительной репутации, это ваше дело, — вызывающе проговорила Патриция. — Но не ждите, что я буду появляться вместе с мисс Уотерстоун и ее тетей. Я должна заботиться о собственной репутации.

Маттиаса охватил гнев.

— Пока ты находишься под моей крышей, ты будешь уважительно относиться к мисс Уотерстоун и ее тете.

— Но, Маттиас…

— Кстати, сейчас самое подходящее время сказать, что я не желаю, чтобы у тебя установились дружеские отношения с Хьюго Бэгшоу. Не поощряй его ухаживаний.

Похоже, эти слова ошеломили Патрицию.

— Но мистер Бэгшоу — настоящий джентльмен! Его совершенно не в чем упрекнуть!

— Хьюго Бэгшоу ненавидит меня. Он вполне может, используя тебя, попытаться отомстить мне за то, го, по его мнению, я совершил несколько лет назад. Держись от него подальше, Патриция.

— Но ведь…

Маттиас уже был рядом с дверью.

— Прошу прощения. У меня назначена встреча.

Имоджин была вне себя от гнева; казалось, она вот-вот вспыхнет. Маттиас удивлялся, как она, сидя рядом ним в карете, еще не прожгла ему костюм. Он улыбался про себя, когда остановил красавиц-лошадей серой масти у каменных столбов, обозначавших вход в парк.

Подъездные аллеи уже были запружены элегантными экипажами. Пять часов — это было как раз то время, когда можно посмотреть на других и показать себя. Маттиac не любил высшее общество, но знал его правила. В отличие от Имоджин он понимал, что для них двоих крайне важно появиться вместе в этот день. Весь свет будет наблюдать за ними.