Скандал

— И это все, что вас заботило? Сделать так, чтобы наутро не было никаких оснований для расторжения брака? — тихо сказала она. — Вы не почувствовали прошлой ночью, что нас обоих «унесло к брегам любви златым, манящим, чудным»?

— Черт побери! Ради бога, женщина, пора бы прекратить болтовню о романтике и метафизике! Хватит с меня вашей романтической чепухи, Это брак, а не строка из поэмы, Пора повернуться лицом к реальности. Вы уже больше не Фарингдон. Вы теперь моя жена. Мы сможем превосходно ладить, если вы будете помнить прежде всего об этом.

— Вряд ли я об этом забуду, Саймон.

— Вот и не забывайте, — отрезал он, сверкая золотыми глазами. — Эмили, пора вам понять, что я требую от вас лишь одного.

— Вы требуете моей любви?

Искорка глупой надежды все еще горела в ней, с досадой отметила Эмили.

— Нет, Эмили, — жестко сказал Саймон. — Я требую от вас — и добьюсь этого любой ценой — полной и непоколебимой преданности. Вы теперь графиня Блэйд. Вы Траэрн. Вы больше не Фарингдон. Я понятно объяснил?

И последний крохотный огонек ее надежды угас.

— Вы все очень понятно объяснили, милорд.

Эмили отвернулась от человека, которого любила всем сердцем, и побрела одна к большому дому. Скользнув в дверь, она подавила горячее желание оглянуться через плечо. Слезы жгли ей глаза, пока она поднималась по лестнице в спальню.

Ей, конечно, придется уехать. Все ее надежды и мечты разлетелись вдребезги. Она не может оставаться тут лишь в качестве законной жены Саймона. Согласиться на это — значит надсмеяться над всеми своими чистыми и благородными чувствами.

Было бы просто невыносимо каждый день видеть Саймона и знать, что он не испытывает к ней никаких особенных чувств. Еще более немыслимо, чтобы он входил к ней по ночам и, как грубо выразился ее отец, покрывал ее… словно жеребец кобылу.

И слезы закапали с ее ресниц. Ей надо уехать, немедленно… Эмили кинулась в спальню и начала отбирать одежду, которую возьмет с собой, навсегда покидая Сент-Клер-холл.