Страница 104 из 106
— Вы, насколько я понимаю, подразумеваете ту бессмертную строку из вашей поэмы. Нас действительно «унесло к брегам любви златым, манящим, чудным».
— Вообще-то, — задумчиво произнесла Эмили, проведя пальчиками своей ножки по ноге Саймона, — я думаю, что нам было даже лучше, чем описано в моей строчке. По-моему, она не передает полностью всей полноты ощущений.
— Вы совершенно правы. Не передает.
— Я поработаю над дополнительными строками моей поэмы.
— Возможно, вам следует еще несколько расширить диапазон ваших чувственных познаний, мадам поэт. — Пальцы Саймона нежно пробежались по ее бедру.
Эмили повернулась к нему. Она уже собиралась его поцеловать, как вдруг ей в голову пришла одна мысль.
— Саймон?
— M-м? — Он покрывал поцелуями ее шею.
— Как ты узнал об этой ужасной встрече с Крофтоном… что я там, в переулке?
Саймон небрежно пожал плечами:
— У меня просто возникло ощущение, что должно произойти какое-то несчастье. Я не нашел тебя среди гостей и отправился на поиски.
— Правда?! Я это знала.
— Что знала? — Саймон провел кончиком языка по ее соску.
— Мы действительно связаны на метафизическом уровне, Саймон, — взволнованно сказала Эмили. — События нынешнего вечера доказали это. Как бы ты узнал, что со мной происходит что-то ужасное, если бы не получил некоего таинственного сообщения на трансцендентальном уровне?
Саймон поднял голову и поглядел на нее. Сначала вид у него был довольно озадаченный. А потом его губы медленно изогнулись в лукавой усмешке.
— Ты совершенно права, любовь моя. Но в будущем я предпочел бы, чтобы ты не полагалась на метафизические отношения. Дай мне слово, что когда в следующий раз ты замыслишь какую-нибудь авантюру, то обсудишь ее со мной словесно, помимо метафизических связей. Договорились?
— Как пожелаешь, Саймон. Знаешь, я решила кое-что изменить в поэме.
— В самом деле?
— Да. Я хочу изменить название с «Таинственной леди» на «Таинственного графа».
Саймон застонал.
— Ты только подумай, Саймон. Откроются самые разнообразные возможности для новых приключений и волнующих сцен любви.
— Иди сюда, люби меня, Эмили, — велел Саймон.
— Непременно, милорд.
Саймон сидел за черным лакированным столом в своей библиотеке — сегодня ее посетили Фарингдоны. Бродерик Фарингдон занимал кресло, ближайшее к графинчику с бренди. Девлин и Чарльз выжидательно расположились по бокам черной каминной доски, словно симпатичная пара золотых подсвечников.
Эмили, одетая в платье, украшенное по подолу драконами, скромно села в красное бархатное кресло около его стола. От Саймона не укрылся скрытый смысл выбранной ею позиции. Эмили была на его стороне.
— Я пригласил вас сюда сегодня, потому что настала пора уладить кое-какие вопросы, — медленно произнес Саймон.
— Так-так. — Бродерик Фарингдон одобрительно кивнул. — Должен сказать, что пора бы уж вам выполнить свой долг по отношению к новым родственникам. Я могу прямо сейчас вручить вам список моих проигрышей и назвать дополнительную сумму, которая мне понадобится, чтобы протянуть до того времени, когда Эмили сможет исправить наше финансовое положение.
Саймон побарабанил пальцами по столу, заметив, что Эмили опять покусывает нижнюю губу.
— Сначала мы обговорим будущее Чарльза и Девлина. — Саймон обратился к молодым людям:
— Вы оба согласны с моим предложением?
— Точнее, ухватились за него двумя руками, — жизнерадостно отозвался Девлин.
— Ждем не дождемся рейса в Индию, — согласился Чарльз. — Хорошо, что я так и не сделал предложение Мэрианн Маттьюз. Лучше отправиться в колонии и сделать себе состояние. Индия — страна больших возможностей и приключений. Непременно вернемся оттуда богачами.
— Прекрасно, — пробормотал Саймон, которого позабавило удивленное выражение лица Эмили. — Я переговорил со своим поверенным, и он подыскал вам обоим подходящие места в Бомбее и заказал каюту на пароходе, где мне принадлежит контрольный пакет акций. Пароход отплывает завтра с утренним приливом. Капитан Адаме ждет вас на борту.
— Мы уже все упаковали и готовы, сэр, — радостно заверил его Девлин.
Бродерик Фарингдон хмуро посмотрел сначала на сыновей, потом на Саймона:
— О чем вы все говорите, черт побери? Дев и Чарльз отплывают в Индию?
— Они решили сколотить себе состояние сами, не полагаясь на сестру, — небрежно заметил Саймон. — И я уверен, что вы, как отец, захотите сделать то же самое. Вы ведь понимаете, насколько важно подать хороший пример.
Бродерик взорвался от возмущения:
— Послушайте, если это еще одна попытка запихнуть меня на какую-то лакейскую работенку на вашей лошадиной ферме в Йоркшире, то можете катиться ко всем чертям.
— Что это было за предложение? — требовательно спросила Эмили.
— Твой зарвавшийся муженек явился ко мне позавчера с дикой мыслью, что оплатит мои долги, если я соглашусь уехать в Йоркшир управлять каким-то чертовым конезаводом, — раздраженно произнес Бродерик. — Ты представляешь? Меня? Работать на конезаводе?
Эмили удивленно заморгала и повернулась к Саймону:
— Ты предлагал ему это? Саймон, как великодушно с твоей стороны. Я ничего не знала о твоем поступке.
Саймон пожал плечами:
— Мое предложение начисто отвергли.
— Вот именно, черт побери! — Бродерик пылал праведным гневом. — Нельзя же ждать от светского человека, чтобы он похоронил себя в Йоркшире.
— А по-моему, предложение блестящее, — заметил Девлин. — У тебя был всегда хороший глаз на лошадей, папа.
— Я думал, ты согласишься, — подтвердил Чарльз. — Идеальное решение проблемы.
— Ну вот что! — завопил Бродерик, пораженный предательскими замечаниями своих сыновей. — Ни на что подобное не соглашусь.
— У вашего отца имелось иное решение проблемы, — тихо сказал Саймон. — Но у него ничего не получилось.
По неизвестной ему самому причине, он не хотел говорить Чарльзу и Девлину, каким негодяем оказался их отец. Эмили была права. Сыновья не походили на своего родителя. Им лишь недоставало надлежащего примера, но, когда их направляли, они охотно воспринимали уроки.