Страница 111 из 118
Экипаж повернул на юг, и несколькими минутами позже они остановились перед домом Номер Пять. Элоиза должно быть наблюдала за улицей из окна, поскольку она фактически слетела со ступенек крыльца, и точно бы врезалась в экипаж, если бы кучер не успел спрыгнуть и преградить ей дорогу.
Элоиза подпрыгивала и переступала с ноги на ногу, ожидая, пока кучер откроет дверцу экипажа. Она выглядела такой нетерпеливой, что Пенелопа удивилась, как она сдержалась, и не пронеслась мимо кучера в попытке самостоятельно выломать дверцу. В конце концов, проигнорировав предложенную кучером помощь, она сама вскарабкалась в экипаж, в процессе наступив на свои юбки, и буквально кувыркнувшись на пол экипажа. Как только она поправила свою одежду, она посмотрела в обе стороны, ее лицо приняло загадочное выражение, и она резко дернула дверцу, чуть было не прищемив нос кучеру.
– Что, - задыхаясь, потребовала Элоиза, - Что происходит?
Пенелопа лишь удивленно уставилась на нее.
– Я могла бы спросить тебя о том же самом.
– Ты? Почему?
– Поскольку, ты чуть было не перевернула экипаж, в своей попытке побыстрее забраться внутрь!
– О, - фыркнула Элоиза в ответ на это, - Ты сама непосредственно виновата в этом.
– Я?!
– Да, ты! Я хочу знать, что происходит. И мне нужно узнать это сейчас же.
Пенелопа была уверена, что Колин никогда бы не рассказал своей сестре о требованиях Крессиды, если только, его план не предусматривал, чтобы Элоиза уговорила Крессиду совершить самоубийство.
– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - сказала Пенелопа.
– Ты просто обязана знать, что я хочу этим сказать! - сердито настаивала Элоиза, бросив быстрый взгляд на свой дом.
Открылась передняя дверь.
– Ох, блин. Мама и Гиацинта уже выходят. Расскажи мне!
– Рассказать тебе что?
– Почему Колин прислал к нам просто отвратительную по своей загадочности записку с требованием, чтобы мы приклеились к тебе, и не отходили от тебя ни на шаг, весь вечер.
– Он так сделал?
– Да, и возможно, я не сказала, но он подчеркнул слово “приклеились”.
– Я думаю, это ты сама решила подчеркнуть его в разговоре, - сухо сказала Пенелопа.
Элоиза сердито нахмурилась.
– Пенелопа, сейчас не время - дразнить меня!
– А когда же это время?
– Пенелопа!!
– Прости, я ничего не могла подделать с собой.
– Ты знаешь то, из-за чего была послана эта записка?
Пенелопа покачала головой. Это не было полной ложью, сказала она себе. Она, действительно, не знала, что задумал Колин, и что он собирается проделать этим вечером.
В этот момент дверца экипажа открылась, в него ввалилась Гиацинта.
– Пенелопа, - проговорила она с большим энтузиазмом, - Что происходит?
– Она не знает, - проговорила Элоиза.
Гиацинта бросила на сестру сердитый взгляд.
– Что-то ты слишком быстро здесь очутилась.
Вайолет сунула голову в экипаж.
– Они опять ссорятся? - спросила она у Пенелопы.
– Немножко, - ответила Пенелопа.
Леди Бриджертон села рядом с Гиацинтой напротив Пенелопы и Элоизы.
– Очень хорошо, правда это не значит, что я не могу остановить их. Но скажи, что Колин имел в виду, когда он буквально приказал нам приклеиться к тебе?
– Я не уверена, что я знаю.
Глаза Вайолет сузились, словно она засомневалась в честности Пенелопы.
– Он был настроен очень решительно. Знаешь, он даже подчеркнул словно приклеились.
– Я знаю, - ответила Пенелопа, одновременно с Элоизой, заявившей: - Я уже рассказала ей.
– Он подчеркнул это слово дважды, - добавила Гиацинта, - Если чернила могут быть еще темнее, я согласна съесть собственную лошадь.
– Гиацинта! - воскликнула Вайолет.
Гиацинта пожала плечами.
– Просто все это довольно интригующе.
– Вообще-то, - проговорила Пенелопа, делая попытку сменить тему беседы, - Мне интересно, в чем Колин отправится на бал?
Это привлекло всеобщее внимание.
– Он покинул дом в своей обычной одежде, - пояснила Пенелопа, - И так и не вернулся. Я не могу представить, чтобы ваша сестра могла бы допустить на свой бал человека, не одетого в нарядный вечерний фрак.
– Он позаимствует что-нибудь у Энтони, - успокаивающе сказала Элоиза. - У них почти одинаковый размер одежды. Фактически, как и Грегори. Лишь Бенедикт другой.
– Двумя дюймами выше, - вставила свое слово Гиацинта.
Пенелопа кивнула, симулируя интерес к разговору, хотя на самом деле смотрела из окна экипажа и думала о своем.
Их экипаж замедлил ход, по-видимому, их кучер пытался провести их через свалку других экипажей, полностью заполонивших Гросвенорскую площадь.
– Сколько людей ожидается сегодня на балу? - спросила Пенелопа.
– Я верю, как минимум приглашены пятьсот человек, - ответила Вайолет, - Дафна не так часто устраивает балы, но недостаток в количестве, она восполняет качеством и размахом.
– Вот что я скажу, - пробормотала Гиацинта, - Я ненавижу толпу. Я не собираюсь сегодня вечером в нее лезть, где даже вздохнуть нормально не удается.
– Я просто счастлива, что ты мой последний ребенок, - устало пробормотала Вайолет, - Я уверена, у меня бы никаких сил не осталось бы ни на кого после тебя.
– Какая жалость, что я не родилась первой, - сказала Гиацинта с дерзкой улыбкой, - Думаю, я бы смогла довольствоваться всем вниманием, хорошо быть единственным ребенком. Не упоминая уже о приданном.
– Ты и так уже достаточно богатая наследница, - проговорила Вайолет.
– Ты и так можешь захватить всеобщее внимание, - подразнила Элоиза.
Гиацинта лишь улыбнулась.
– Ты знаешь, - сказалась Вайолет, повернувшись к Пенелопе, - Что все мои дети соберутся на этом балу? Я даже не могу вспомнить, когда мы все вместе собирались последний раз.
– А как насчет твоего дня рождения? - поинтересовалась Элоиза.
Вайолет покачала головой.
– В тот раз, Грегори так и не смог приехать домой.
– Надеюсь, не ожидается, что мы все выстроимся в шеренгу по росту, и будем петь праздничную мелодию? - спросила Гиацинта, наполовину шутя, наполовину серьезно. - Я так и вижу: Пение Бриджертонов. Мы бы заработали целое состояние, выступая на сцене
– У тебя прям какое-то энергичное настроение сегодня, - сказала ей Пенелопа.