Страница 23 из 72
Еврейский вопрос
- "Мы погубим Россию..." Когда вы говорите "мы", вы, видимо, имеете в виду вообще граждан страны. Но есть же и другие мнения, например у Макашова.
- А, это? Слова Макашова меня лично не задевают. Меня задевает другое то, что он опасен для России. И поэтому я последовательно выступаю за то, чтобы Макашов сидел в тюрьме. И чтобы компартия была запрещена. Не моя обида здесь говорит... Я глубоко убежден, что если в России, не дай Бог, антисемитизм и нацизм примут силовые формы, то пострадают-то от этого больше всего русские. В конечном счете погибнет больше всего русских!
Я за себя не боюсь. Может, я такой толстокожий, но я себя исключительно комфортно чувствую в России. У меня одна жена - русская, вторая жена русская... У меня не меньшее желание видеть Россию благополучной, чем у кого бы то ни было. И борюсь я потому, что хочу, чтобы мои дети тоже жили в России.
- При теперешнем всплеске моды на отъезд - тем более им проще взять да уехать.
- Мои старшие дочери учились в Лондоне и в Германии, они долго жили за границей. При том, что я не считаю, что для них было бы зазорным жить, например, в Германии. Но я думаю, что они не уедут.
- Вам это приятно как русскому патриоту?
- Я не считаю себя русским патриотом. Я считаю себя совершенно нормальным человеком. Один из самых умных людей, которых я встретил в своей жизни (не хочу называть его фамилию), написал: родина - это почти то же, что удобство. Я думал над этим и выстроил цепочку: родина - дом - удобство. Нам действительно удобно жить в России! У нас одна культура, мы говорим на одном языке, у нас много событий, которые нас объединяют. Поэтому, наверно, и сражаемся за то, чтоб нам было удобно. Не надо этих слов - патриотизм, за родину... Проще, проще! Не нужно надрыва. А нужно серьезное осознание реалий. Что люди хотят жить нормально, удобно.
- Борис Абрамович, я вами просто горжусь!
- В каком смысле?
- Ну, вы на родине живете. А меня на родину жить палкой не загонишь. Мне уютней в эмиграции, тут у вас в России. А не на Украине.
Олигархи бессмертны
- Вот Немцов мне на днях говорит: "Я, мол, воевал с олигархами, так у меня все хорошо, а они где?" А как, с вашей точки зрения, выглядит пейзаж после битвы?
- Я вообще не считаю, что пейзаж изменился. Что касается самого термина "олигархи"... Если он народный, то что ж, пускай, я не возражаю. Кто у нас олигархи? Потанин, Гусинский, Смоленский, Авен, Фридман, Виноградов. Ну и что с ними случилось? Они разве исчезли? Компании многих стали беднее, но относительно других они занимают то же самое положение. Гусинский как владел НТВ и банком, так и владеет. НТВ по-прежнему, по-моему, процветает. ОРТ, несмотря на огромные трудности, тем не менее как занимало ведущее место на телевизионном рынке СМИ, так и занимает. ТВ-центр вперед не вышел и не стал лучше. Насколько мне известно, Потанин тоже не стал самым бедным человеком в России. Норильский никель продолжает приносить прибыль. СБС-Агро сейчас... э-э-э... подлежит реконструкции. Но он есть! Инком тоже вроде не умер. Да, Менатеп много потерял, но тоже сохранился как сила! Алекперов - как был олигарх, так и остался. Поэтому... Какая проблема? В чем разница?
- Например, в том, что их меньше стали показывать по телевизору. Кроме вас - потому что у вас там свои ребята на ТВ.
- Ну да, часто показывают.
- Это само собой так или вы им даете указания?
- Каждое свое утро начинаю с того, что звоню и даю указание - значит, Шабдурасулов, так: сегодня будешь меня показывать в вот таком-то объеме. Он говорит - легко! Смотрю ТВ: показывает!
- Больше, меньше - в зависимости от чего?
- А это в зависимости от настроения. (Он смеется.)
- Я вас серьезно спрашиваю!
- А вы что, решили, что я вам серьезно отвечаю? Нет, это само собой идет. Это идет пропорционально той ненависти, с которой ко мне относятся средства массовой информации.
- Чем больше ненавидят, тем чаще показывают?
- Совершенно верно!
- Да... Судя по этому, дела ваши не блестящи. Я опять про имиджмейкерство. Понятно, что вы человек взрослый и самодостаточный. Но не думали ли вы о том, что, если б к вам возникла массовая симпатия, ваша деятельность была бы более эффективной?
- Я эффектов не достигаю. Самый главный эффект - этого эффекта я достиг: у меня с самим собой все нормально.
Светло на душе
- Вы не жалеете, что тогда, в 96-м, сагитировали олигархов за Ельцина? Все было правильно?
- Ни малейшего в этом сомнения! Это был выбор не между Ельциным и Зюгановым, а между одним общественным строем и другим... Но, с другой стороны, был конкретный человек, были надежды, но многие надежды не оправдались.
- Вы ждали какой-то большой благодарности и не получили ее?
- Какая там благодарность! Бизнес - и благодарность? О чем вы говорите! Это была чисто рациональная политика. Мы поддерживали Ельцина не потому, что ожидали, что он нас отблагодарит, или потому, что он хороший человек. Мы так и сказали Борису Николаевичу, когда с ним встречались: мы пришли не потому, что вас любим персонально...
- Буквально так и сказали?
- Абсолютно. А потому, что вы - это единственный выход из той ситуации, в которую попала Россия.
- Вы были первый в той группе?
- Я... я... не анализировал, кто там первый был, кто второй, кто третий. Вот в моем союзе с Гусинским я был первый - я пришел к нему и сказал: Володя, значит, заканчиваем, время сложное, давай отложим все наши споры на потом...
- Это было ваше самое большое достижение в жизни - что вы всех помирили и поставили своего кандидата?
- Я действительно считаю, что в 96-м мы сломали коммунизм в России. Я лично испытывал очень серьезные чувства. Я действительно как бы очень... мне было очень светло.
- Упоение?
- Нет, просто очень светло на душе.
Скучно жить
- Вы говорите, светло на душе - как в 91-м?
- В 91-м я плохо понимал все те расклады. Тогда я был посторонний зритель в общем все-таки, а в 96-м я чувствовал - да, мои усилия значимы.
Честно сказать, после этого мне уже скучно жить. Больше, чем это, я в жизни уже ничего не сделаю.
ГЛАВА 9
Реформатор
Немцов решил стать правой силой (после двух Кремлей)
Никого не было, и вдруг все откуда-то взялись.
Как так вышло? Откуда берутся реформаторы земли русской? Почему они думают, что знают, как нам обустроить Россию, а мы вроде как не знаем?
Мы это попытаемся рассмотреть на примере Бориса Немцова.
Он попал в обойму самых модных политиков, еще будучи губернатором. При том, что его политическая, губернаторская работа вся была в тени: как он там руководил, кого назначал и увольнял, что строил и ломал и точно ли там реформ на душу населения было больше чем надо - этого никто за пределами Нижнего Новгорода и не знал.
Прославился же Немцов не политическими акциями, а человеческими поступками и личными качествами, которых он, в отличие от коллег, и не прятал от общественности.
Он вообще, кажется, единственный из серьезных людей, кто осмелился на такую рискованную вещь, как теледебаты в прямом эфире с Жириновским.
Когда люди с живыми и непосредственными реакциями попадают в политику, это не очень понятно, но симпатично. Жириновский, облитый апельсиновым соком, становится в один исторический ряд с трибуной ООН, обстуканной русским каблуком, и оркестром, подвергнутым высочайшему дирижированию.
Нельзя сбросить со счетов обаятельность Немцова; его бесхитростной, без усилий возникающей улыбке недостает разве только внеочередного воинского звания, второй дочки и какой-нибудь исторической реплики типа "Поехали!".
* * *
В беседах с Немцовым мы касались разных интересных тем - кроме одной, сейчас запретной. Таково было заранее поставленное условие, которое мне, увы, пришлось принять, иначе мы бы не встретились. О чем мы с ним умолчали конечно, не скажу. Уж вы извините.