Мирные действия

– Прекрасно выглядите, милорд, – ободрительно заметил Пим с переднего сидения автомобиля. Лицо Майлза покраснело, и он отскочил от зеркала. Опомнившись, он взял букет, принял из рук Пима сверток с бумагами и придал своему лицу, как он надеялся, достаточно терпимое выражение. Он покачался на носках, повернулся лицом к ступеням и глубоко вздохнул.

Выждав почти минуту, Пим услужливо спросил его из-за спины:

– Вы хотите поручить мне что-то нести?

– Нет. Спасибо – Майлз шагнул вперед и свободным пальцем нажал клавишу звонка. Пим выдвинул считыватель и удобно устроился в лимузине, чтобы с комфортом подождать возвращения своего лорда.

Изнутри раздались шаги, дверь распахнулась и перед Майлзом предстала госпожа Фортиц, с улыбкой на румяном лице. Ее седые волосы были уложены на голове в обычную прическу. На ней было темно-розовое платье с более светлым коротким жакетом того же цвета, вышитом зелеными виноградными лозами в том стиле, как это было принято в ее родных местах. Этому несколько формальному форскому виду, словно она только что вернулась или собиралась уходить, противоречили домашние тапочки-сабо у нее на ногах. – Здравствуйте, Майлз. О боже, вы так скоро!

– Госпожа Профессор. – Майлз вернул ей поклон и улыбнулся в ответ. – Она здесь? Дома? Она хорошо себя чувствует? Вы сказали, это будет подходящее время. Я не слишком рано? Я думал, что опоздаю. Движение на улицах было просто ужасным. Вы не уйдете, правда,? Вот, я принес… Как вы думаете, ей понравится?. – Липкие красные цветы щекотали его нос, он стискивал подарок в одной руке со свернутым рулоном бумаг, который норовил развернуться и выскользнуть у него из рук.

– Входите, да, все прекрасно. Она здесь, чувствует себя хорошо, и цветы очень милые.., – госпожа профессор спасла букет из его рук и проводила его в выложенный мозаикой холл, ногой захлопнув за собой дверь. После весеннего солнечного сияния дом казался сумрачным и прохладным, в нем ощущался тонкий аромат древесного воска, старых книг и едва уловимой академической пыли.

– Она выглядела довольно бледной и утомленной на похоронах Тьена. В окружении всех этих родственников. У нас там вообще-то не было возможности обменяться более чем двумя словами; -… если быть точным, это были – Я соболезную "и" Спасибо. – Он и не хотел более длительных разговоров с семьей покойного Тьена Форсуассона.

– Думаю, для нее это было огромным напряжением, – осуждающе сказала госпожа Фортиц. – Она прошла через такой ужас, а кроме нас с Георгом – и вас, конечно, – не было ни души, с кем она бы могла начистоту поговорить обо всем этом. Конечно, в первую очередь она беспокоилась о том, как провести через это Никки. Но она держалась от начала до конца. Я ей горжусь – Действительно. И она…? – Майлз вытянул шею, заглядывая в выходящие в прихожую комнаты: неубранный кабинет, полный книжных полок, и находящаяся в беспорядке гостиная – с теми же книжными полками. И никакой молодой вдовы.

– Прямо туда. – Госпожа Фортиц провела его через холл и кухню в небольшой городской садик с задней стороны дома. Пара высоких деревьев и кирпичная стена превращала его в укромный уголок. Рядом с крошечным пятачком зеленой травы, в тени, за столом сидела женщина, перед ней лежали бумаги и считыватель. Она мягко покусывала конец ручки, ее темные брови были сосредоточенно нахмурены. На ней было платье длиной до середины икры, того же фасона, что и у госпожи Фортиц, но однотонно черное, с высоким воротником, охватывающим шею. Ее жакет был серым, отделанным простой черной тесьмой по краю. Темные волосы были собраны в густой пучок на затылке, у основании шеи. Она оглянулась на звук открывающейся двери, ее брови взлетели и на губах вспыхнула улыбка, заставившая Майлза моргнуть. Катриона…

– Майл… – Милорд Аудитор! – Она покраснела и вскочила, взметнув подол юбки; он склонился к ее руке.

– Госпожа Форсуассон. Вы хорошо выглядите. – Она выглядела чудесно, разве что слишком бледной; отчасти такой эффект давала ее строгая черная одежда. Ее глаза были похожи на серо-синие брильянты. – Добро пожаловать в Форбарр-Султану. Я принес… – Он развел руками, и госпожа Фортиц положила цветочный букет на стол. – Хотя они здесь вряд ли кажутся необходимыми.

– Они прекрасны, – заверила его Катриона, с довольным выражением вдохнув аромат цветочного букета. – Я попозже отнесу их к себе в комнату , там они будут очень кстати. Сейчас погода прояснилась, и я стараюсь проводить под открытым небом как можно больше времени.

Она провела год в заточении герметичного комаррского купола. – Понимаю, – произнес Майлз. Беседа на мгновение замерла, и они улыбнулись друг другу.

Катриона заговорила первая. – Спасибо за то, что Вы пришли на похороны Тьена. Это так много значило для меня.

– Это было самое меньшее, что я мог сделать в этом случае. Жаль, что не смог ничего большего.

– Но вы уже так много сделали для меня и Никки…, – он смущенно замахал рукой в отрицании сказанного, и она осеклась, сменив тему – Почему бы вам не присесть? Тетя Фортиц? – она отодвинула один из плетеных садовых стульев.

– Господа, – Фортиц покачала головой. – Мне нужно кое-что сделать в доме. Продолжайте, – и несколько загадочно добавила. – Вы и без меня справитесь Она вернулась в дом, а Майлз сел напротив Катрионы, положив свой наполовину развернутый рулон на стол, нетерпеливо ожидая нужного стратегического момента.

– Ваше расследование уже закончено? – спросила она.

– Оно по-настоящему не будет закрыто еще много лет, но пока что я сделал с этим все, – ответил Майлз. – Я только вчера сдал мой последний отчет, а то приехал бы поприветствовать вас раньше. – Это действительно так, и к тому же он должен был хотя бы дать бедной женщине время распаковать багаж, прежде чем вломиться к ней в дом…

– Теперь вы получите новое назначение?

– Я не думаю, что Грегор рискнет дать мне какое-либо определенное занятие до окончания его свадьбы. Боюсь, в следующие несколько месяцев все мои обязанности будут светскими.

– Я уверена, что вы справитесь с ними с вашим обычным талантом.

– О, Боже, надеюсь, что нет. Не думаю, что талант – это именно то, чего ждет от меня моя тетя леди Форпатрил – она отвечает за все свадебные мероприятия. Скорее, – заткнись и делай то, что тебе сказано, Майлз. – Но кстати, о документах – а как дела с вашими? Дело с состоянием Тьена улажено? Вы перевели опеку над Никки на себя с его кузена?

– Базиля Форсуассона? Да, благодарение богу, с этим не было никаких проблем – Да, а что же тогда все вот это? – Майлз кивнул на приведенный в беспорядок стол.

– Я планирую свой курс обучения в университете на следующую сессию. Начать этим летом я опоздала, так что приступлю к занятиям осенью. Такое богатство выбора. Я чувствую, что так мало обо всем знаю.

– Обучение для вас лишь средство, а не цель.

– Полагаю, да.

– И что Вы выберете?

– О, я начну с основ – биология, химия – ее лицо прояснилось. – Один настоящий курс садоводства – Она показала на свои бумаги. – На оставшуюся часть лета я хотела бы найти какую-нибудь оплачиваемую работу. Мне бы не хотелось полностью зависеть от милости моих родственников, хотя бы в отношении карманных денег.

С ощущением почти неожиданного открытия Майлз остановил взгляд на чем-то вроде красного керамического вазона, водруженного на деревянное обрамление высокой садовой клумбы. Посреди него торчала, пробиваясь из земли, красно-бурый комок неясных очертаний, напоминающий петушиный гребень. То ли это самое, о чем он подумал… Он указал на вазон. – Это случайно не ваш старый бонсай скеллитум? Он выжил?

Она улыбнулась.

– Да, по крайней мере он дал начало новому скеллитуму. Большая часть фрагментов старого растения погибла при перевозке с Комарры, но один принялся.

– У вас есть талант выращивать всякую зелень – хотя, поскольку это барраярское растение, полагаю, его трудно назвать зеленым, не так ли?

– Ну, зеленым он бывает только если серьезно болен.