Адъютант его превосходительства

Дворничиха неторопливо оглядела Мирона с головы до ног и в свою оче­редь спросила:

– А ты по делу какому или же сродственник?

– Во-во! – обрадованно закивал Мирон. – Сродственник я! Близкий, мож­но сказать, сродственник…

Дворничиха скорбно подперла кулаком увесистый подбородок и к ужасу Мирона запричитала:

– Двадцать лет жил туточки Сергей Александрович. Курицу не заобидел, не то что человека. И на тебе, злыдни подколодные! Да что же это такое – милейшего человека!..

Мирон, воровато оглядываясь, попятился от дворничихи.

– Кол тебе в глотку! – просипел он. – Что ты, дурная баба, орешь на всю улицу!

– Так в Чеку его намеднись забрали, – продолжала причитать дворничи­ха.

Мирон ощерился и сунул руку в карман поддевки. «Скорей, скорей отсю­да!» – заторопил он себя.

Через несколько мгновений он уже шел вверх по Прорезной. Шел, еле сдерживая звериное желание бежать, как можно дальше бежать от этой тихой улочки, от этого в одночасье ставшего ему чужим города.

К вечеру Мирон ушел из Киева. А на следующее утро чекисты доложили, что он благополучно перешел линию фронта.

Об этом и сообщил Фролов Лацису, явившись для ежедневного утреннего доклада.

– Ну что ж! Будем надеяться, мы правильно расшифровали эту головолом­ку. – Лацис внимательно взглянул на Фролова: – Есть еще новости?

– Да, – сдержанно ответил Фролов.

– Садись!

Лацис не любил, когда ему докладывали стоя. Он умел слушать. Часто просил повторить. Тут же сводил воедино разрозненные, слышанные им в разное время факты. Тут же их анализировал.

– Кольцов сообщает, что к Деникину прибыли представители английской и французской военных миссий… – нарочито бесстрастным голосом начал Фро­лов.

– Слетается воронье… – тихо сказал Лацис.

– На днях их ожидают у Ковалевского, – продолжил Фролов.

– Вот как? – удивленно вскинул брови Лацис.

– Да, так сообщает Кольцов. Ковалевский готовится к переговорам.

В кабинет к Лацису деловито вошел начальник оперативного отдела 12-й армии Басов. Одет щегольски – в новенький, защитного цвета, военный кос­тюм из мериносового сукна. Лицо озабоченное, взгляд многозначительный.

– Мартин Янович, прошу прощения, хотел кое-что уточнить в связи с эвакуацией штабных документов, – вежливо произнес он.

– Если время терпит, давайте отложим этот разговор на час, – попросил его Лацис.

Басов хотел было тут же стремительно выйти. Но Лацис задержал его:

– Владимир Петрович! Уделите минутку!

– Слушаю вас, – подойдя к столу, Басов поднял на Лациса вопроси­тельный взгляд.

– Хочу с вами проконсультироваться. Нам стало известно, что военные миссии французов и англичан после посещения Деникина намерены встре­титься в Харькове с Ковалевским. Предстоят переговоры… Как вы думаете, что бы все это могло означать? – спросил Лацис совсем будничным тоном.

Басов на мгновение задумался, утвердительно тряхнул головой:

– Все правильно. По иному и быть не должно… Не так давно английская «Тайме» опубликовала заметку. В ней говорится, что пост военного минист­ра в новом русском правительстве, вероятно, будет предложен генералу Ко­валевскому, – четко отвечал гость, – Таким образом, генерал Ковалевский для союзников уже не просто командующий Добровольческой армией, но и без пяти минут военный министр.

«Ишь, словно по-писаному отвечает! – пытливо поглядывая на Басова, одобрительно подумал Фролов. – Это ж сколько надо было учиться, чтоб вот так грамотно уметь все анализировать!..»

– Что касается переговоров, то, что ж, и это понятно, – продолжал между тем Басов. – Добровольческая армия движется на Москву. И Деникин справедливо решил, что Ковалевский лучше знает свои нужды в вооружении, а главное – лучше сумеет выпросить все необходимое. Заметьте, психологи­ческий фактор Деникин тоже учел. Одно дело – вести переговоры в Екатери­нодаре, а иное – в Харькове, откуда до Москвы рукой подать… Но это, конечно, мои предположения. Вполне возможно, что я ошибаюсь!.. – После этого Басов выразительно посмотрел на часы с затейливой монограммой, ко­торые извлек из кармашка галифе, с деловой озабоченностью обратился к Лацису: – Значит, разрешите зайти через час? – и поспешно удалился, всем своим видом и походкой показывая, что у него нет времени, ему нужно спе­шить, у него сотня срочных и важных дел… И все же что-то старомодное было в этой поспешности и в том, как он неумело демонстрировал свою де­ловитость.

«Время такое, все торопимся», – философски заключил Фролов, удивляясь по-кошачьи бесшумной походке Басова: появился внезапно, как наваждение, и так же, даже не стуча коваными каблуками, испарился…

– Отличный штабист… Толковый, – перехватив взгляд Фролова, отозвал­ся о Басове Лацис и тут же задумался о чем-то.

И пробарабанил пальцами по столу, словно показывая, как скачет конни­ца. Продолжил: – Он прав. Союзнички, конечно, едут к Ковалевскому, чтобы подтолкнуть его в спину. Им не меньше, чем Деникину, нужна Москва.

– Но прежде всего Тула с ее промышленностью, – вставил Флоров. – И поэтому ни англичане, ни французы не поскупятся на оружие.

– Бесспорно! – согласился Лацис. – Ну и сам Ковалевский – не промах, уж он-то попытается выжать у них побольше вооружения… Да, это будет очень важное совещание. – И, не меняя интонации, неожиданно спросил: – А что с Красильниковым, уточнил?

– В тюрьме.

– Н-да… – удрученно произнес Лацис. – И Кольцов тоже, как я пони­маю, на грани разоблачения… – Фролов вздрогнул – только не это! А Ла­цис, перегнувшись через стол, ровным, суховатым голосом жестко добавил:

– Да-да! К сожалению, это суровая и горькая истина, которую нам, как ни печально, необходимо признать. Об этом красноречиво свидетельствуют про­верки, которым полковник Щукин постоянно подвергает Кольцова. Они учас­тились. Щукин ему не верит… подозревает… Даже если он не скоро доко­пается до истины, в такой обстановке много не сделаешь.

– Что вы предлагаете? – еще не до конца понимая, куда клонит Лацис, негромко спросил Фролов.

– Пока не поздно, пока есть время, создавать в Харькове запасную сеть. И своевременно выхватить из штаба Ковалевского Кольцова… Мне ка­жется, что в Харьков нужно идти тебе. Совещание Ковалевского с англича­нами и французами нас будет очень интересовать. И полагаться в этом деле сейчас на Кольцова – боюсь – рискованно!..