Страница 14 из 14
— Степь? — удивился он.
— А-а-а! — говорю. И рассказал ему то, что вы прочли. В самом начале. И я первый раз сказал другому человеку то, что никому не рассказывал про степь. Не рассказывал потому, что первый раз, фактически только сейчас, додумался до того, что же там было на самом деле, в этой степи. А там был степняк на лошади, который смотрел на эшелон. Потом приложил руку с висящей на ней нагайкой к виску и умчался, как лодка по воде.
Сколько лет прошло, а я все думал, что бы это означало? И вот сейчас я сделал открытие.
— Какое? — спросил Апостол.
Он хотел покрутить у виска пальцем, глядя на чокнутый эшелон, но ему мешала висевшая на руке нагайка.
— Не может быть, — сказал Апостол.
— Фома неверующий, — сказал я. — Впрочем, это случалось и с апостолами.
— Кстати, — поинтересовался он. — Как там было у апостолов?
— Апостола Фому прозвали неверующим за то, что он не поверил своим глазам и вложил персты свои в раны сошедшего с креста Иисуса.
— А что? — сказал Апостол. — Сейчас проверим.
По улице шла Тоня, «модная девчонка», в зимней лохматой куртке и юбке, которая была макси, но имела сзади разрез до самого до «ура». В разрезе все время мелькали ее ноги. А рядом — муж Тони с возбужденными глазами. Когда Тоню спрашивали, кто ее муж, она отвечала: «Работник интеллектуального труда», потому что не знала, что это такое. Но поскольку и я не знаю, что это такое, то оставим все, как есть.
— А знаете… — сказал работник интеллектуального труда. — А ведь я совершил великое открытие.
— Какое? — живо поинтересовался я.
— Я открыл, как лечить рак, — сказал он.
И я увидел его торжествующее лицо. Было понятно, кто рассказал ему об этом. Я было хотел сказать «работнику», что… Но меня волновала судьба открытия.
И у меня отлегло.
Все сходилось.