Страница 30 из 36
Вот в этом-то вдвойне обязательном для евреев Талмуде находятся, между прочим, такие места, которые разрешают еврею относительно гоев или акумов (язычников и христиан, вообще неиудеев) всякое зло, запрещаемое законом иудейским против брата, ближнего своего и товарища, ибо гой или акум не есть для евреев ни брат, ни ближний, ни товарищ, не достоин никакого снисхождения и милосердия (Bava Metzia 3. 2 Yevamoth, 23. 1). – Запрещается гою давать что-либо без лихвы (Avoda Zara, Pisl. Thoseph 77. 1 № 1 и пр.). – Разрешается иудею у гоя красть, ибо сказано: не обидишь ближнего и не отымешь, а гой не ближний (Вача Metzia 111, 2). – Свидетельство неиудея да отвергнется без исключения (Schaleh. Агас, Chosham Hammesch. 40. С. 2. № 34, $ 19). – Запрещается спасать от смерти акума или неиудея, ибо спасти его – значит увеличить число их; к тому же сказано, да не помилуешь их (Avoda Zara, 26. 1; 20. 1. in Thoseph). – Дозволяется законом убивать всех акумов или гоев, ибо в Писании сказано: не возстанеши на кровь ближнего твоего, а акум или гой – не ближний, и потому, говорит Маймонидес, всякий иудей не убивающий нарушает отрицательную заповедь (Sepher Mitz. fol. 85. С. 2. 3). – Да убиен будет и праведнейший из язычников или неиудеев: он повинен смерти уже тем одним, что неиудей и потому самому уже не может быть чем-либо годным (Yalcout Reoubeni, 93. 1)…
Мы привели только часть выписок из Талмуда, собранных в 25 № «Дня» 1862 г., но и приведенного, полагаем, довольно. Могут ли евреи отрицать существование сделанных нами ссылок? Скажут ли, что они фальшивы и вымышленны? Этого они сделать не могут, а станут, пожалуй, уверять, как г. Жика в журнале «Дело», что Талмуд так себе, книжка вроде «Подражания Христу» Фомы Кемпинского!! Но очевидно, что утверждать нечто подобное могут только: невежество, умственная ограниченность или дерзостная недобросовестность. Во всяком случае подобное утверждение вызывает вопрос чему же, собственно, евреи верят? Нам известно, что евреи делятся на караимов, не признающих Талмуда, и раввинатов, признающих Талмуд: первые – чистые мозаисты, т. е. последователи чистого учения Моисеева, и их считается в мире лишь несколько тысяч; вторые – все те, которых мы зовем евреями и которых считаются миллионы. Если наши евреи не караимы и не талмудисты или раввинаты, то что же они такое? И для чего в Положении о еврейских училищах в России изучение Талмуда поставлено в числе обязательных предметов?… «Все это так, – возразят нам, пожалуй, евреи и их защитники, – но „указанные выписки из Талмуда вышли из употребления, и если вообще Талмуд изучается, то эти места давно уже утратили свою обязательность“… Но почему же мы обязаны этому верить? Какое формальное мы имеем к тому основание? Нам, конечно, и на мысль не приходит, что европейски образованный еврей может держаться такой талмудической морали, – но чтобы массы еврейского люда, не получившие европейского образования и руководимые большей частью меламдами и цадиками, признавали эти правила Талмуда вздорными и упраздненными, – это требует еще положительных доказательств, которых наши оппоненты нам представить, конечно, не могут. Да и за исключением статей, оправдывающих даже убийство, разве остальные выписанные нами статьи вовсе не практикуются? Разве все обвинения в обмане, лихве, эксплуатации и т. п., специально падающие на голову евреев во всех странах мира, смущают религиозную совесть евреев? Обвинения ложны – ответят евреи. Не станем спорить, но спрашиваем: где же еврейская проповедь против обмана, лихвы и эксплуатации неевреев? Если обман гоя или акума не разрешался евреям их религиозной совестью и их ортодоксальным учением, то Маймонидес был бы уже давно в презрении, а не в почете, и против приведенных нами цитат из Талмуда, столь позорящих все еврейство, давно бы возгремели еврейские витии и существовала бы целая полемическая литература!
Но у ученых евреев имеется в запасе еще один аргумент, и как будто довольно сильный: они укажут вам несколько текстов из того же Талмуда в смысле совершенно противоположном. Существования таковых текстов мы нисколько и не отрицаем: Талмуд исполнен внешних противоречий. Но Талмуд же толкует, что эти противоречия не отвергают истины, а только развивают ее, и что положения, казалось бы, взаимно себе противоречащие, остаются равносильными. «Хотя, говорит Талмуд, один раввин говорит одно, а другой – другое, слова их тем не менее суть слова Божия» (Gittin, 6. 2.). При всем внешнем противоречии есть в них внутреннее единство духа, заключающееся в том, что Израиль – племя избранное, привилегированное, и что неизраильтянин Израилю не брат и не ближний. Во всяком случае последователям Талмуда позволительно выбирать для своего руководства любое: изречения ли в пользу честности и мира, изречения ли в пользу обмана и вражды. К этому выводу приходит и сам Талмуд; вот его слова: «Не имея основания придавать более значения мнению одной стороны чем другой, я должен сообразоваться с тем решением, которое для меня благоприятнее» (Schulch. Aruc. Choshen Hamischp. 75 et 83 in Comm.). Как же, однако, спрашивается, правительству и обществу знать: кто из евреев каким наставлением руководится, какой у каждого из них кодекс морали?!
Двадцать лет тому назад мы пригласили тех из евреев, которых совесть гнушается вышеприведенными правилами Талмуда, заявить свое отречение от них печатно в нашей газете. Двое евреев, гг. Португалов и Зеленский, последовали нашему призыву и в 32 № «Дня» того же года заявили, что сами они с Талмудом мало знакомы, но если бы действительно «в Талмуде оказались таковые или похожие на них наставления, то – так выразились они – мы торжественно и гласно от них отрекаемся». Само собой разумеется, что такого рода частные отречения в частном издании остаются совершенно частным явлением и не могут иметь цены при законодательном разрешении еврейского вопроса. В настоящее время логически необходимым оказывается иной, следующий способ.
Если евреи действительно и искренно отвращаются бесчестного и вредоносного учения, содержащегося во многих статьях Талмуда (только частью нами приведенных) – или же если и не все, то хоть только в лице своих передовых и наиболее просвещенных людей, – эти последние обязаны успокоить и правительство и христиан той страны, где живут, и укрепить на твердых, а не на сомнительных заповедях совесть темного, необразованного еврейского люда. В настоящем же случае дело идет, конечно, только об одной России, Не может же русское правительство продолжать ревновать об ортодоксальности еврейской религии и под влиянием казенного «Ученого раввина» считать всякий раскол в еврействе нарушением узаконенного порядка и самочинием нетерпимым. Пусть соберется, по приглашению самого правительства, собор раввинов со всей России, с участием представителей от еврейского народа и, пересмотрев Талмуд, пусть торжественно и всенародно осудит, отвергнет, запретит и похерит все те статьи Талмуда, которые учат евреев вражде и обману и послушание которым не может быть совместимо с мирным и безвредным пребыванием их в христианской стране.
Только тогда, а не прежде, поверим мы искренности еврейских публицистов, прославляющих идеалы еврейской нравственности, – только тогда лишь и настанет время толковать об уничтожении законодательных различий между евреями и христианами и об их безусловной гражданской равноправности…