Страница 13 из 25
Из них не нужная, пока не сдохнешь.
Малберри (входит). Как у вас с деньгами?
Снайдер. Свой воистину скудный приют, найденный на этой земле, - я подчеркиваю, скудный, господин Малберри, - господь бог уж как-нибудь сумеет оплатить.
Малберри. Ага, совершенно правильно! Оплатить! Об этом и речь. Вы произнесли нужное слово.
Снайдер. Если господь бог заплатит - хорошо. Но если не заплатит плохо. Если бог не заплатит квартирной платы, ему придется съехать, и не позже чем в субботу вечером, - так ведь, Снайдер? (Уходит.)
VIII
Речь Пирпонта Маулера о необходимости капитализма и религии.
Контора Маулера.
Маулер.
Ну, Слифт, подходит день,
Когда наш славный Грэхем и другие,
Упорно ждущие сниженья цен на скот,
Должны начать закупку мяса, которое
Они должны нам сдать.
Слифт.
Им будет стоить дорого. Весь скот,
Чей рев стоит над рынками Чикаго,
Наш скот.
И каждую свинью, что сдать они должны нам,
По дорогой цене возьмут они у нас.
Маулер.
Теперь ты перекупщиков гони на биржу, Слифт!
Пусть биржу мучают запросами своими.
Что на быка или свинью хоть чуть похоже,
Пусть требуют они. И пусть цена растет.
Слифт.
Что нового о нашей Иоанне?
На бирже слух, что с ней ты спишь.
Я отрицал. С тех пор как нас она
Из храма выгнала, о ней не стало слышно,
Как будто сгинула в мычании Чикаго.
Маулер.
Мне нравится в ней то, что вас она
Так просто вымела. Она бесстрашна.
Будь с вами я, она бы и меня
Из дома вышвырнула, и была б права.
Мне это нравится и в ней и в ихнем доме,
Что там немыслимы такие вот, как я...
Вздуй цену до восьмидесяти, Слифт. И Грэхемы
Пусть станут глиною, в которую ступни
Поставим мы, чтоб видеть отпечаток,
О, я не выпущу ни грамма мяса и
С них наконец спущу всю шкуру,
Как то заложено в моей природе.
Слифт.
Приятно, Маулер, видеть, что тебя
Оставила гнилая слабость. Значит,
Иду смотреть, как покупают скот.
(Уходит.)
Маулер.
Пожалуй, правильно спустить с Чикаго шкуру
И разъяснить всем этим простофилям
Мясное дело. Пусть кричат:
"Грабеж! Злодейство!"
Иоанна входит с чемоданом.
Иоанна. Добрый день, господин Маулер. Вас нелегко застать. Я пока поставлю вещи вон там. Я, видите ли, больше не состою в Черных Капорах. Возникли разногласия. И вот мне пришло в голову: а не пойти ли к господину Маулеру? Сейчас, когда моя изнурительная миссионерская работа кончилась, я могу внимательнее отнестись к отдельным людям. Займусь-ка я немножко вами конечно, если вы разрешите. Знаете, я уже заметила, что вы доступнее многих других. Это у вас хорошая старая кушетка из конского волоса, но почему на ней простыня, и даже не сложена как следует? Разве вы и спите в конторе? А мне казалось - у вас должен быть один из роскошных дворцов.
Маулер молчит.
Но вы мясной король и тем не менее бережливы в мелочах: это большое достоинство, господин Маулер. Не знаю почему, но всякий раз, когда я вас вижу, мне приходит на ум рассказ, как господь бог пришел в рай к Адаму и закричал: "Адам, где ты?" Вы помните? (Смеется.) Адам стоит как раз за кустом, и руки его, так сказать, по локоть во внутренностях оленихи, и этак, весь в крови, слышит он божий глас. И прикидывается, будто его тут вовсе нет. Но господь бог не дает себя провести, он хочет дознаться и кричит вторично: "Адам, где ты?" И тут Адам, красный как рак, отвечает в смущении: "Ах, господи, и надо же тебе явиться как раз, когда я свежую олениху... Можешь не говорить: я и так знаю, что не должен был этого делать". Но ваша-то совесть, надеюсь, сейчас чиста, господин Маулер?
Маулер. Значит, вы больше не у Черных Капоров?
Иоанна. Да, господин Маулер. Мне там уже не место.
Маулер. На какие же средства вы теперь живете?
Иоанна молчит.
Значит, ни на какие? А давно вы ушли от Черных Капоров?
Иоанна. Восемь дней.
Маулер (в глубине комнаты, плачет).
Лишь восемь дней - и так переменилась!
Но где она была? С кем говорила?
Как возникли эти возле рта морщины?
Город, где она была, неведом мне.
(Приносит еду на подносе.)
Ты очень изменилась. Здесь еда.
Я сам не ем.
Иоанна (смотрит на пищу). Господин Маулер! Когда мы выгнали богачей из нашего дома...
Маулер. ...что совершенно правильно и доставило мне немало удовольствия...
Иоанна. ...то домовладелец, живущий арендой, предложил нам выселиться в воскресенье.
Маулер. Так, значит, Черным Капорам сейчас туго приходится?
Иоанна. Вот почему я решила - пойду-ка к господину Маулеру. (С жадностью принимается за еду.)
Маулер. Не беспокойся. Я пойду и раздобуду нужные вам деньги. Я сделаю это. Да-да, я их достану, чего бы это ни стоило, хотя б мне надо было их выкроить из шкуры нашего города. Я сделаю это для вас. Конечно, деньги вещь дорогая, но я их добуду. Это вас устроит?
Иоанна. Да, господин Маулер.
Маулер. Возвращайся к ним и передай, что деньги будут к воскресенью. Маулер их достанет. Скажи - как раз в эту минуту он пошел их добывать на мясной рынок. Правда, с теми пятьюдесятью тысячами людей получилось не совсем ладно и не так, как хотелось бы. Я не мог для них сейчас найти работу. Но к тебе это не относится, и твоим Черным Капорам надо помочь. Деньги я достану для вас. Беги и скажи им это.
Иоанна. Да, господин Маулер!
Маулер.
Здесь все это записано. Держи!
А мне, ты думаешь, не тяжело, что ждут они
работы
У скотобоен, и работы скверной?
Пятьдесят тысяч. Стоят у боен
Иоанна перестает есть.
И не уходят даже по ночам.
Но это ж предприятие. И речь
Идет о том - быть иль не быть.
Останусь я умнейшим
Среди капиталистов или сам
К воротам бойни поплетусь.
А чернь уж заполняет дворы боен и
Бесчинствует.
Теперь я от тебя хочу услышать,
Как судишь о моем ты предприятье
И правильно ль все то, что делал я.
Ну подтверди. По твоему совету
Консервы у концерна закупил я
И скот у скотоводов, и, добро
Творя, узнал я далее, что бедны вы
И крова вас лишить хотят.
И вот я вам опять хочу помочь,
Свидетельствуй о доброй моей воле.
Иоанна.
Значит, рабочие все ждут у скотобоен?