Непристойный негатив

— Ну надо же, какие люди! — сказала она своим теплым, чуть хрипловатым голосом. — Вот уж не думала, что ты можешь так быстро восстанавливать силы, Рик! Пришел, чтобы взять реванш?

— А у вас, кажется, вечеринка? — поинтересовался я.

— Мы всегда одеваемся к ужину, — ответила Паула. — Джерри так больше нравится.

— Джерри? — переспросил я. — Или все-таки «папуля»?

Ее голубые с поволокой глаза как-то странно вспыхнули и тут же погасли.

— Мы ужинали, — продолжала она. — И ещё у нас гости. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.

— Отец, наблюдающий через зеркало за сексуальными упражнениями собственной дочери, — проговорил я. — Или, может быть, это одно из проявлений родительской любви?

— Они на балконе, — сказала она. — Почему бы нам не пойти туда?

Я последовал за ней через весь дом и вышел на балкон. Здесь горели светильники, положение которых было тщательно выверено так, чтобы освещение было мягким и ненавязчивым. Сэнфорд сидел в своем кресле-качалке. Его костюм был дополнен черным галстуком-бабочкой и всеми прочими приличествующими случаю аксессуарами. В одной руке он держал сигару, в другой — бокал с бренди, и, казалось, пребывал в хорошем расположении духа. Двоих мужчин, сидевших напротив него, я тоже узнал с первого взгляда, и по тому, как один из них постоянно страдальчески морщился, даже сделал вывод о том, что Джейку, наверное, было ужасно неудобно сидеть, втиснув свою огромную тушу в тесное кресло.

— Призрак смерти, являющийся на пир, — изрек Сэнфорд и тоненько захихикал. — Вот уж никогда не подумал бы, Холман, что у вас хватит силенок снова заявиться сюда уже сегодня!

Блэр же воззрился на меня с явням недовольством.

— Какого черта тебе здесь понадобилось? — спросил он.

— Просто зашел на огонек, — ответил я.

Паула отошла от сервировочного столика и подала мне наполненный бокал.

— Бурбон со льдом, — сказала она. — Тебя устроит?

— Вполне, — ответил я.

— Мистер Блэр и его коллега сделали мне деловое предложение, — пояснял Сэнфорд. — Они вносят сумму, необходимую для завершения фильма и готовы поучаствовать в прибылях из расчета пятьдесят на пятьдесят. Так что вы думаете об этом, Холман?

— Да кого волнует, что он там себе думает! — прорычал Блэр.

— Меня, например, — отозвался Сэнфорд.

— За это они получат право использовать вашу половину негатива, сказал я.

— Половину? — напряженно переспросил Блэр.

— Ему принадлежит лишь половина, а второй половиной владеет Феррелл, пояснил я. — Но получилось так, что Ферреллу позарез были нужны деньги, и он обратился к Джемисону. Есть один такой умник, Джемисон. Он купил у Феррелла его половину негатива за десять тысяч долларов, предоставив ему возможность в течение девяноста дней выкупить её обратно, но уже за одиннадцать тысяч. Восемьдесят восемь дней уже прошло, и, насколько я понимаю, Джемисон ни минуты не сомневается в том, что за оставшиеся сорок восемь часов денег он с Феррелла так и не получит.

Блэр сурово взглянул на Сэнфорда.

— Это правда?

— Чушь полнейшая! — фыркнул Сэнфорд. — Ничего подобного.

— Джемисон так не считает, — безучастно заметил я.

— Ну и что, какие проблемы-то? — вкрадчиво сказал Джейк. — Мы заплатим этому Джемисону деньги за его часть негатива и выполним условие, которое он поставил Ферреллу. И тогда половина негатива наша.

— Если бы все было так легко, то Сэнфорд давно выкупил бы его для себя, — резонно возразил ему на это Блэр.

— Джемисон наверняка не продаст негатив никому, кроме Феррелла, сказал я. — Хотя лично я сильно сомневаюсь в том, что теперь он возьмет деньги даже у него. У меня сложилось такое впечатление, что Феррелл почему-то его побаивается.

— Мне кажется, Холман просто набивает себе цену, — сказал Сэнфорд. Итак, джентльмены, вернемся к обсуждению более насущных вопросов. Объясните мне ещё раз, как по-вашему можно закончить фильм без самой Айрис Меривейл.

— Вам когда-либо приходилось слышать о Линди Картер? — Тут Блэр свирепо взглянул в мою сторону, как будто провоцируя меня снова похвастаться своей осведомленностью. — Замечательная актриса, просто в последнее время ей не слишком-то везло. Мы можем закончить картину с ней. К тому же у неё великолепное тело. Вот увидите, она справится с ролью. А на экране будет смотреться даже лучше самой Айрис Меривейл. Уж можете не сомневаться.

— В прошлый раз основная трудность состояла в том, что как продюсер и режиссер Феррелл доказал свою полную профессиональную несостоятельность, вежливо заметил Сэнфорд. — Как вы предполагаете решить эту проблему?

— Проблем не будет, — уверенно заявил Блэр. — Посадим у него над душой Джейка, и дело с концом. Если уж Феррелл боится какого-то там Джемисона, то при виде Джейка он и вовсе умрет со страху.

— Позвольте узнать, мистер Блэр, каким бизнесом вы занимаетесь? поинтересовался Сэнфорд.

— Я инвестор, — скромно ответил Блэр.

Сэнфорд медленно расплылся в улыбке.

— Услышав впервые ваше имя, я не поленился навести кое-какие справки, и должен сказать, мистер Блэр, это весьма впечатляет.

— Вы так считаете? — натянуто улыбнулся Блэр.

— Не слишком оригинально, но все равно весьма впечатляюще, — повторил Сэнфорд. — Азартные игры, наркотики и прочие сомнительные источники дохода, позволяющие без особых усилий разжиться деньгами. Да от одного только упоминания вашего имени, мистер Блэр, меня уже с души воротит.

— Слушай, ты… — рявкнул Блэр.

— Нет это ты послушай! — решительно отрезал Сэнфорд. — Единственная причина, по которой я впустил тебя к себе в дом, в том, что сегодня вечером мне просто захотелось поразвлечься. Но теперь шутки в сторону. Все эти твои дурацкие идеи нажиться на последнем и, к сожалению, незаконченном фильме с Айрис оскорбляют её память. Что же касается лично меня, то никаких дел с тобой я не стал бы вести никогда и ни при каких обстоятельствах. А теперь выметайся из моего дома вместе со всоим жирным ублюдком!

Со стороны Сэнфорда это было довольно смелое высказывание. Я бы сказал, даже чересчур смелое. Блэр вскочил со своего кресла, лицо его гневно побагровело, а в уголках губ даже выступила пена.

— Нет, Сэнфорд, ты ещё как будешь делать бизнес вместе со мной и радоваться этому! — процедил он, задыхаясь от охватившей его ярости. — А если нет, то пожалеешь, что вообще родился на свет! Джейк!

Тостяк тяжело встал, и в его злых поросячих глазках вспыхнула искра неподдельного интереса.

— Что? — с готовностью откликнулся он.

— Наглядно продемонстрируй мистеру Сэнфорду, как нехорошо отказываться от сотрудничества с нами, — сказал Блэр. — Но только сделай так, чтобы никто не пострадал. По крайней мере, на данном этапе.

Джейк задумчиво огляделся по сторонам, а затем подошел к тележке с выпивкой, и все молча наблюдали за тем, как он покатил её к балконному ограждению. Это была внушительного вида тележка, сплошь заставленная многочисленными бутылками, фужерами и прочими предметами сервировки. Нагнувшись, Джейк крепко ухватил её обеми руками за края, а затем, поднатужившись, резко выпрямился, перебрасывая через перила балкона тележку вместе со всем её содержимым. При этом оглушительный грохот бьющихся бутылок и посуды был сравним лишь со взрывом бомбы. Затем Джейк обернулся, и взгляд его поросячьих глаз остановился на Пауле.

Я было поспешно шагнул ему наперерез, но тут же застул на месте, чувствуя, как мне в ребра уткнулся ствол пистолета Блэра.

— Не нужно геройства, Холман, — сказал он. — Ты здесь всего лишь зритель.

Паула попятилась назад, но уйти от наступающего на неё Джейка ей все равно не удалось. Он набросился на нее, вцепляясь мертвой хваткой в ворот черного вечернего платья, резким движением разрывая тонкую ткань, и уже в следующий момент она осталась совсем голой, если, конечно, не принимать в расчет оставшиеся на ней крохотные черные трусики. Джейк довольно хмыкнул и протянул к девушке свои огромные ручищи, хватая её за грудь. Она вскрикнула от боли, и он снова довольно хмыкнул.