Страница 106 из 122
Сегодня, конечно, мы знаем, что и то "наиболее современное и наиболее истинное" представление о Земле было очередным заблуждением. На самом же деле, сегодняшняя Земля представляет собой облако. Большое понятийное облако, к котором каждая капелька — полноценный отдельный мир. Например, наш. Лес и озеро. Любой такой мир может состоять как из одного атома, предмета, явления, человека, сообщества, поселения, так и из целой бесконечной вселенной. Сами капельки тоже существуют отдельно, но могут и сливаться. При определённых условиях они даже смерзаются и в неком подобии снежинок выпадают за пределы нашего облака. Так возникают понятия, которые уже больше не имеют отношения к Земле. Но они к нам больше не возвращаются, и поэтому мы не любим о них вспоминать.
Я говорю всё это потому, что мы с Шесси были явно из одного понятийного облака, и мне всегда казалось, что мы отлично друг друга понимаем. Оказывается, не совсем.
Нет, мне решительно интересно, как она смеет такое писать!
Вакцина для цикад. Свидетельство #6
Я сидела. Я чувствовала, что я сижу, я видела, что сижу на кровати, и я знала, что я сижу на кровати, спустив ноги на пол, и значит, я действительно сидела. Комбыгхаторы стояли передо мной полукругом и смотрели на меня так, как будто видели впервые. От этого я впервые почувствовала себя несколько неловко. Тело моё было голым, а их взгляды прилипчивые. Конечно, они впервые видели человека, так мало похожего на них, однако у них уже было достаточно времени, чтобы изучить меня досконально. Они могли двести тысяч раз снять меня во всех ракурсах, просветив, просканировав всеми способами. Более того, я была уверена, что во мне уже не было ни одной малой клеточки, место которой и назначение которой оставалось бы для них тайной.
И всё же они смотрели на меня с изумлением. Я поправила на голове волосы. За последнее время они сильно выросли, надо уже постричься. Потом я наклонилась и поболтала ногами. Потом погладила их. Надо срочно делать эпиляцию. Я уж не говорю про ногти, которые забыли о том, что такое педикюр. Ко всему остальному телу я больших претензий не имела. Живот у меня хотя и не плоский, но маленький и приятный на ощупь. Талия на месте. Грудь тугая и острая, соски маленькие и твёрдые. Мне известно, что если смотреть на мою грудь сбоку и одновременно на моё лицо в профиль, то можно заметить, что мой вздёрнутый носик словно уменьшенная копия моей же груди, тем более, что на самом его кончике находится маленькая родинка. Эту родинку я хотела сначала удалить, но меня отругали, и я её оставила. Мало кто может похвастаться таким профилем, какой судьба подарила мне.
Я медленно повернула свою голову налево, потом направо. Затем, чтобы показать всю свою фигуру, я встала. От меня отшатнулись. Верней, это пошатнулась я. Мне даже пришлось повернуться к ним спиной, чтобы схватиться за кровать. Немного так постояв, я слегка отдышалась и снова села на кровать.
Всё повторилось с начала. Я сидела. Они стояли. Я молчала. Они молчали. Но мне было холодно. Не знаю, подогревалась ли чем-нибудь моя кровать, но, пока я лежала, я чувствовала себя будто в тёплом коконе, а вот сейчас стала пробивать дрожь. Я сделала жест, что хочу накинуть что-нибудь на плечи. Они поняли. В рядах комбыгхаторов послышалось шевеление, и вскоре передо мной появился один, почти мальчик, в очках. Он держал халат на вытянутой руке и подавал его мне. Я поблагодарила.
Первое слово, которое мне удалось сказать, было это "спасибо". Оно далось мне легко и непринуждённо.
— Спасибо, — сказала я, наслаждаясь ожившей вибрацией голосовых связок.
— Не за что, — улыбнулся юный комбыгхатор в очках. Это был невысокий, но приятного вида юноша с очень звонким и смешным голосом. — К вашим услугам, милая….
Он не договорил, не зная, как меня назвать.
Память ко мне потихоньку возвращалась. К вечеру того дня я вспомнила уже многое и смогла даже сформулировать некоторые просьбы. Они тут же исполнялись. Вопросов мне не задавали.
Все последующие дни я провела на ногах в своей палате, которая сначала долго и бестолково превращалась в какой-то дешёвый гостиничный номер, пока, наконец, не перестроилась в довольно приличную однокомнатную квартиру-студию, которую я сразу начала отделывать по своему вкусу.
Возни с отделкой ещё хватало, но я уже чувствовала себя достаточно свободной, что потребовать швейную машинку и начать шить себе одежду. С тканями, материалами, фурнитурой тоже была проблема, но врождённый инстинкт рукоделия и домоводства, так свойственный моей расе, помог мне справиться и с этим.
Дольше пришлось возиться с обувью. Тачать я вообще не умела, но ругалась истинно, как сапожник. Пришлось опять полагаться на инстинкт, и он не меня подвёл. Правда, кожа для обуви была очень жёсткая, резина грубая, нитки чересчур крепкими и резали мне руки. Руки у меня вообще слабые. К тому же инструмент был ужасен. Но самое кошмарное, что обуви мне требовалось очень много. Увы, пришлось ограничиться только десятью парами. Одна из них получилась очень хорошо — в виде мягких домашних тапочек. Другая вышла чуть хуже: это были туфли на среднем каблуке, но я предполагала использовать их только дома для приёма гостей. Все остальные туфли обязательно должны были быть на высоком каблуке, на очень высоком и очень тонком, и я героически боролась за это, хотя потом в одной паре так и не могла сделать двух шагов, чтобы не упасть.
Зато квартира получалась на славу. Ванную я обустроила практически сама. По меньшей мере, лично руководила. Никак не могла объяснить глупым комбыгхаторам, что такое биде. Они приносили всё новые и новые унитазы, вертели и крутили в руках различные краны, которые нужно было приспособить, и ровным счётом ничего не понимали. Выручил юный комбыгхатор в очках. Он быстро понял, как именно нужно закрепить кран, потом долго орудовал дрелью и болгаркой, ловко крутил ключом, клеил клеем, мазал герметиком, потом воскликнул: "Ну всё!" — и включил воду. Унитаз развалился на две половины. К чести моего помощника, что на следующий день он принёс вполне приемлемую модель, правда, с дистанционным управлением. Я полчаса пыталась ему втолковать, что могу справиться и без пульта. Он так силился понять, что у него вспотел нос. Вполне симпатичный носик, если честно сказать.