Щит Королевы

– Ну, смотри. – Чинтах явно решила, что с таким тупаком, как я, придется ей набраться терпения. – Ты же историю вроде как неплохо знаешь?

– Не жалуюсь, – осторожно ответил я.

– Помнишь, о чем мы болтали на юбилее твоего прадеда? Когда они стали песни петь, а мы сбежали и бродили всю ночь по Брайгену?

Самое страшное, когда с такими памятливыми общаешься, это брякнуть: «Представления не имею!» Обидятся на всю жизнь. Они-то помнят – по крайней мере, мне, забывчивому, так кажется – каждую минуточку своей жизни. И твоей заодно. И всех вокруг. Помнят, что ели, что пили, о чем говорили, во что были одеты и кто в каком часу наступил им на ногу.

Я, признаться, на память тоже не жалуюсь. И разговоры обычно помню – важные, конечно, а не про виды на урожай грибов в Заозерье. Вот и сейчас: юбилей прадеда как в тумане (а, нет, прямо вижу, как дядя Юнти затянул с отцом нашу застольную – хохочут, раскачиваются, а остальные по мере сил подпевают). А Чинтах? Она вообще-то была на нем? Да, конечно, наверняка: мы к тому времени уже года полтора как встречались, не мог же я ее не пригласить…

– В общих чертах…

– Опять ничего не помнишь! – На сей раз Чинтах к моему носу не потянулась, хотя я и видел, как ей этого хотелось. – Бестолочь какая-то… Раньше хоть вид делал…

Раньше-то да. И иногда даже успешно.

– А ты не нервничай, не кипятись, – спокойно предложил я, трезво понимая, что этим злю ее еще больше. – Я же с тобой не спорю: гуляли. И не один раз. А про что болтали-то?

– Про Арвианскую империю! – выпалила Чинтах.

Видно, очень уж ей хотелось, чтобы я сам это вспомнил. Но не сбылось.

Да, был такой разговор. Учителя с нами возились разные (не бывает такого, чтобы гном из одного клана учил ребенка из другого, разве что только профессии), однако каждый глава клана старался найти для своих детей лучших из лучших. И вопросы они нередко ставили схожие. Вот так и выходило, что мы порой, вместо того чтобы целоваться в полутемном тупичке, обсуждали судьбы Арвианской империи…

А задачку нам тогда и правда подбросили непростую. Про императора Арталана – не самого, кстати, бездарного за всю историю. Не сказать, чтобы его на руках носили, но и вслед не плевали. Наместники провинций – почти все как на подбор: еще Карент Второй разрешил им передавать свою должность детям, причем не обязательно наследникам всего фамильного достояния: не задался старший сын, пусть правит младший, лишь бы канцлер утвердил. Империя процветала: прочно закрепилась на южных берегах Эларского моря, с Хорверком мир, с эльфами дружба до гроба.

И буквально за три года все рушится. В прах. Наместники объявляют себя владетельными герцогами, Антрония пытается округлить владения, покушаясь на заморские территории, Хорверк закрывает свои ворота.

Задание на дом: понять, что случилось. Не просто объяснить – понять, почувствовать, почему все произошло именно так.

И по всему выходило, что Арталан всего лишь оказался не на своем месте. Попробовали бы наместники бунтовать при Немере Первом, кровью бы умылись. Рискни Антрония даже не напасть – лишь пригрозить нападением при Гессоне Рыжем, императорские легионы сровняли бы Маркус с землей.

Арталан же так не мог. Он пытался договориться, воззвать к разуму, обрисовать последствия. И кончил свои дни в темнице.

Кажется, я стал постепенно понимать, на какие мысли Чинтах старается меня натолкнуть. Неужели и она тоже?..

Нет, быть того не может! Чинтах в заговоре? Звучит так же по-дурацки, как «Фиона – убийца короля». Да и не стала бы она тащить меня в тот же «Лопоухий гепард», где вот-вот соберутся…

– Помню, конечно, – успокоил я Чинтах, стараясь обратить все в шутку. – Про что еще болтать с прекрасной девушкой, как не про политику давно почивших императоров. И себя показать можно, и у нее опять же повод будет восхититься твоим умом и проницательностью.

– Мэтт, я серьезно! – нахмурилась Чинтах. – Мы же тогда вместе решили, что если бы на троне сидел Немер Первый, все было бы по-другому. Ну не мог двор не видеть опасности! Не мог не знать, что наместники зашевелились, начали сговариваться друг с другом и с главными жреческими Орденами. Тут бы и отменить эдикты Карента Второго, перетасовать быстренько наместников, ввести в провинции дополнительные легионы, верные короне, а не этим князькам… Арталан же больше увлекался живописью, чем управлением страной, а канцлер быстро понял, куда ветер дует, и переметнулся на сторону самозваного герцога Этренского.

– Что не помешало ему сложить голову на плахе после Ночи Невинноубиенных, – напомнил я.

– Не о нем речь, – не смутилась Чинтах. – Я уже тогда подумала: почему мы столь ясно видим ошибки прошлого и совершенно не замечаем ошибок настоящего?

– И какие же ошибки Вьорка ты углядела?

Я постарался произнести это как можно более равнодушно: если Чинтах действительно надеется перетянуть меня на сторону заговорщиков, сейчас самое время.

– Как и у Арталана: не ошибки – ошибочки, – оживилась Чинтах. – Крошечные такие, но постепенно нарастающие, как горный обвал, способный похоронить под собой любой выход на поверхность. Сам посуди: вот возникла из ниоткуда эта проклятая гвизарма. В Хорверке полно человечьих магов, сотни первопроходцев. Явная ведь опасность: неясная, непонятная. И что делает Труба: бросает в пасть этому неведомому горстку гномов! Отмахивается от него!

– То есть ты бы отправила туда армию? – усмехнулся я. – С трубами и барабанами? Чтобы окончательно распугать всех, кто таится в заброшенных туннелях?

– Ах так, да? Тогда позволь напомнить тебе про битву при Жай-ли!

Вот такая Чинтах мне определенно нравится! Умненькая, собранная, глаза горят – настоящая дочь главы клана Кипящего Озера.

Битву при Жай-ли я тоже помнил. Было это при короле Адвире – одном из лучших наших полководцев. Нападение он готовил заранее, войска собирались и тренировались вдали от Врат – и лишь потом лавина за несколько дней выплеснулась на поверхность и дальше уже шла, сметая все на своем пути.

Первый удар был направлен на восток – и люди всего за месяц оказались отброшены далеко от Хорверка. Тильяса в то время еще и в помине не было, и когда Восьмой императорский легион перестал существовать, нам открылась дорога на Катэну, а при желании и в глубь страны. Однако у Адвира были другие планы.

Войска втянулись обратно в Хорверк, все якобы затихло. Эльфы, конечно, насторожились: только ребенок не понял бы, против кого будет нанесен следующий удар, а уж наивными они никогда не были. По всем правилам военного искусства им стоило бы стянуть войска к Вратам и блокировать их – тогда мы оказались бы в крайне невыгодном положении и, скорее всего, войны просто бы не было.

Но эльфы не рискнули. Побоялись, что Адвир воспримет их приближение к Хорверку как угрозу и после этого уж точно атаки не миновать. А в результате, когда Врата открылись, наши войска встретили лишь разрозненные группы лучников, и исход битвы при Жай-ли был предрешен.

Хороший пример, удачный. В самую что ни на есть точку.

Если последовать дальше за ходом мысли Чинтах, Труба отправлял нас на верную смерть – и потому лишь, что не хотел никого насторожить.

– Кажется, я понял. Тогда ты наверняка и вторую экспедицию считаешь неудачной идеей: ее могли принять за вторжение, а сил для настоящего вторжения Труба с собой не взял. Так?

– Именно! – победно улыбнулась Чинтах. – Вьорк – отличный король для мирного времени, когда все тихо и спокойно. Но сейчас, – она понизила голос, – во главе Хорверка должен стоять воин, способный принимать быстрые и безошибочные решения. Конечно, и Вьорк когда-то водил легионы в бой, да только когда это было! Признайся, Труба ведь до сих пор не знает, как относиться к вашим находкам. Он настроен изучать врага спокойно и неторопливо, а это возможно, лишь когда нам ничего не угрожает.

Вьорк настроен? Едва ли… Скорее, ему сейчас просто не до того, а свитками занимается Ведающий Минувшее, как ему, собственно, и положено. К тому же я едва ли могу упрекнуть Дамерта в том, что он не торопится. Я бы и сам на его месте не торопился. Чинтах хорошо рассуждать, она-то тех свитков не видела…