Страница 16 из 19
– О, нет-нет. – Андрей активно замотал головой. – Совершенно невозможно. Не решил поставленную задачу – получай наказание. Вот и весь его метод.
– Получается, что вы поверили в то, что такая система взаимоотношений и есть жизнь?
– Да. Либо пан, либо пропал, – ответил Андрей.
Я сочувствовала Андрею. Несомненно, безрадостное детство было у многих. Но Андрей не только пережил жестокость со стороны отца, он еще и унес из детства веру в то, что все отношения в жизни строятся по принципу: агрессивная сила правит, слабый достоин наказания. Андрей искренне полагал, что отношения с людьми могут быть только такими. Теперь отец Андрея был далеко, в другом городе. Они очень редко виделись, и отец больше не имел влияния и прежнего значения в жизни Андрея.
Но Андрей продолжал воссоздавать здесь и сейчас ситуации, пережитые много лет назад, даже не осознавая этого. Он отнимал у себя право на уважительные, равные отношения. Он исключил из своей жизни доброжелательность как таковую. Он наделил своих бизнес-партнеров непримиримостью, агрессивностью. Если ты не оправдываешь их ожидания, ты будешь уничтожен.
– Вы сочувствуете мне? – Андрей заглянул мне в глаза. – Я думал, когда вы все это поймете, вам станет неприятно со мной общаться, – произнес он очень тихо.
– А почему мне должно быть неприятно? – аккуратно поинтересовалась я.
– Я никогда и ни с кем не делился этим. Это слабость, а слабость вызывает отвращение.
– Никто из нас не может быть все время сильным. Временами мы спотыкаемся, делаем ошибки, не можем что-то начать. Для того чтобы двигаться дальше, нам всем нужно немного человеческого тепла и поддержки, чтобы успокоиться, вернуть себе способность четко мыслить и действовать. Я думаю, что честное и открытое принятие своей несовершенности и уязвимости – это тоже сила и достойно уважения.
Оставшееся время сессии мы посвятили поиску нового решения. Мы исследовали представления Андрея об эффективных и партнерских бизнес-отношениях. Я расспрашивала о том, какие модели деловых отношений интересны ему лично, какие наиболее близки и понятны, к какому идеалу он хотел бы приблизиться. Оказалось, что и в этом вопросе мой клиент широко осведомлен.
Он успел закончить неплохую бизнес-школу и немало прочитал о бизнесе и менеджменте. Ему было много известно о схемах ведения переговоров и построении эффективных моделей ведения бизнеса. Знаний Андрей имел более чем достаточно. Но он не мог их использовать в жизни, конвертировать в новые навыки! Эти знания оставались теоретическими и потому – мертвыми; они не могли прорваться сквозь парадигму, сотканную из ограничивающих детских решений.
К концу часа мы подготовили план из трех пунктов.
1. Андрей не будет ждать звонка от заказчиков, а позвонит сам. Сегодня же. Прямо сейчас, по выходу из кабинета. И открыто скажет о том, что задание не выполнено. Он признает, что время было рассчитано неверно, а силы ошибочно переоценены. Скажет, что часть разрабатываемого устройства готова. Он попросит время: два месяца для детальной доработки устройства. Только после этого Андрей сможет его с гордостью сдать, а заказчики с толком использовать.
2. Андрей предложит заказчикам право выбора. Они могут завершить сотрудничество с ним прямо сейчас, и он готов оплатить штрафы. При этом они потеряют уникальную возможность для своего бизнеса: устройства не будет. Они могут также выбрать продолжение сотрудничества, и тогда Андрей предложит написать новый контракт, в котором будут оговорены два дополнительных месяца на доработку, а также штрафы за задержку работы. Но штрафы будут разумными – т.е. даже урезанное вознаграждение останется достойным и не разрушит бизнес Андрея.
3. Андрей принесет свои извинения.
Мой клиент уходил с тяжелым сердцем. Конечно, ему хотелось провести переговоры именно так. Но внутри он был смятен. Он до конца не верил, что сможет провести переговоры согласно плану. Более того, он даже не до конца верил в то, что вообще сам позвонит. Уже в дверях Андрей сказал, что ему крайне важно чувствовать мою поддержку.
По дороге домой, в машине, я думала об этом удивительном парне. В памяти всплывали фрагменты нашего диалога; это была необычайно глубокая и интенсивная работа. Я чувствовала вдохновение и наполненность. Понимая сложность ситуации Андрея, я была за него совершенно спокойна. Откуда-то я знала, что у него все получится.
Ненастоящая реальность
Мы встретились через пять дней. Андрей не изменял себе: он был столь же непосредствен и вел себя так, как будто мы расстались полчаса назад.
– Получилось! – воскликнул он. И прямо с порога начал рас
сказ о переговорах с заказчиком.
Больше всего Андрей был поражен тем, что никто не захотел и даже не собирался разрывать с ним контракт. Представитель компании заказчика – директор по развитию бизнеса – реагировал открыто и эмоционально. Он был недоволен. Он был разочарован. Однако вовсе не в инженерных способностях Андрея, а в том, что не получит устройство к сроку и поэтому не сможет осуществить свои планы. Разумеется, директор посетовал на безответственность Андрея, но, приняв объяснения и извинения последнего, не стал акцентироваться на осуждении, а предпочел сконцентрироваться на обсуждении изменений контракта и новых сроков сдачи устройства.
В целом разговор произвел на Андрея сильнейшее впечатление. По окончании переговоров он в ошеломлении еще несколько минут продолжал смотреть на собственный телефон как на единственного свидетеля происшедшего, которому очень хотелось крикнуть: «Это и вправду происходило сейчас?!» Реальность распадалась для Андрея на две части: в одной люди не упускали возможности унизить или наказать тех, кто неудобен, в другой – были заняты делом и абсолютно не интересовались переживаниями личного превосходства над другими. Какая же из двух реальностей настоящая?
Мой клиент переживал самое настоящее прозрение: люди бесконечно различны в своих стремлениях и целях. И если среди них есть те, что соответствуют его безрадостным ожиданиям, то есть и другие. Андрей не просто понял, он ощутил всем существом, что не видит и не чувствует людей. Огромная часть жизни ускользает от него, проходит мимо. Подлинные мотивы, чувства, помыслы и слова окружающих засасывают в гигантскую невидимую воронку. А на поверхности остаются лишь безжизненные, безличные зеркала, в которых отражаются страх и напряжение маленького мальчика, постоянно ожидающего и готового принять на себя агрессию отца.
– Я понял, что использую людей, как экраны для своих внутренних проекций, – резюмировал Андрей.
– Знаете, нередко маленькие дети населяют реальный мир сказочными существами, – сказала я. – Гномики, принцессы, говорящие звери. Дети так сильно хотят встретиться с ними, что иногда даже видят их.
Андрей улыбнулся.
– Некоторые взрослые также внутренне готовы столкнуться с унижением, отвержением и агрессией. Эта готовность рано или поздно должна быть оправданна! Неудивительно, что такие взрослые находят зло даже там, где его нет.
– Вы правы, – сказал Андрей. – Только сейчас я начинаю понимать, насколько же я был заложником своего прошлого. И я совершенно не готов мириться с этим. Опираясь на контакт с вами, я хотел бы навести порядок внутри себя.
Андрей положил на стол заполненный терапевтический контракт, в котором он записал свое видение проблемы и свою цель. И объявил, что хочет работать. У него не оставалось никаких сомнений в пользе и продуктивности терапии.
Я видела его открытость и готовность к изменениям, и мне было интересно с ним работать. Мне хотелось поддержать его, помочь ему закрепить достигнутое состояние. Немало людей сталкиваются с ощущением несчастья внутри себя, но очень немногие готовы противостоять своей судьбе. Изменение сценария собственной жизни требует мужества и смелости. Я чувствовала уважение к Андрею.
Страх потаенной двери
За неделю мой клиент пережил не единственную внутреннюю перемену. После успешных переговоров с заказчиком он погрузился в эйфорию. Он не ходил, а летал. Перспектива работы воодушевляла его.