Unwonderland

Я оставила окно приоткрытым, и на широкий подоконник сыпалась водяная пыль. Потом получатся просто шикарные разводы грязи. Я широко зевнула, подползла по кровати к окну и закрыла створку.

Пахло просто замечательно. Помнится, мне как-то объясняли, почему в дождь так особенно пахнет, но я, конечно же, все пропустила мимо ушей…

День предстоял нудный. Нет, последние события, конечно, настраивали на оптимистичный лад: противнейший парадокс в соседнем доме, подозрительные приезжие, наглый антиквар, девочка-соседка, та история с ящиками Андерсена. Я натянула на ногу носок и поморщилась. Второго такого же найти не удалось, зато получилось очень красиво: один носок красный, другой фиолетовый. Ну вот, уже не так нудно.

Как бы еще разнообразить утро?

Я прошаркала на сумрачную кухню и открыла холодильник. Отлично, начнем день с бутылки брусничного морса – конечно, нормальные люди так не делают, но настроение у меня было слишком уж паршивым.

Морс составил весь мой завтрак. Я уселась на подоконник, испачкав ночную рубашку о землю в горшке с фикусом, и уставилась в окно. Отличное июльское утро – низкое серое небо, люди под зонтиками бегают туда-сюда…

Да, окна у моей квартиры выходят на широкий проспект. На углу – банк, а слева от банка виднеется вход в парк, где со мной случались всякие приключения в студенческие годы.

Когда я была маленькой, всегда воображала, что буду жить в каком-нибудь технологически продвинутом городе где-нибудь в Азии. Я даже хотела выучить, например, японский и поступить в Хэйанский технологический университет. Не связываться с магией, а проектировать роботов, компьютеры или даже оружие, почему нет… Только почему-то, когда заканчиваешь школу, до реальных действий дело не доходит. Так что я пошла по стопам бабушки. Два года назад окончила колледж и до сих пор думаю, что это были лучшие годы.

В такие же дождливые дни на парах было ужасно скучно, и мы практиковали всякие дурацкие заклинания типа сна с открытыми глазами. Пожела в них был чемпион.

Только я собралась в душ, как зазвонил мобильник.

– Хлоя? Сегодня на обход можешь не идти, – это был Пройсс. Неужто освободит от работы из-за недавних событий с парадоксом и антикваром?..

– Ого, – сказала я.

– Возле торгового центра небольшой эксцесс. Просят подкрепление от нашего Комитета, полиция не справляется. Сможешь подойти прямо сейчас?

Я сама наивность.

Обожала я такие эксцессы. Конечно, я кинула мобильник на стол и отправилась в душ – и мылась там долго, пока не начала клевать в темечко совесть. Потом оделась и разглядывала свое обряженное в привычные черные футболку и джинсы бледное тело, обиженную физиономию, привычно-детский вздернутый нос и белые, как у альбиноса, нечесаные волосы, которые свиваются в такие плотные кудри, что напоминают дреды. Я выгляжу примерно на десять лет моложе – как школьница. Только не знаю, издержка профессии ли это или хорошая генетика.

Выбравшись из душа, я собралась: бросила в сумку сломанный карандаш и старое зеркало – отличные штуки для усиления заклинаний, проверенные. Позвонила Майло – он, судя по сонному голосу, еще валялся в кровати.

– Вставай, через пятнадцать минут надо быть на Сенаторской!

Кто только придумывает названия для улиц? Вообще придумывать ужасно тяжело, я над каждым рапортом восседаю, как утка над яйцами: сижу-высиживаю, и в конце концов получается такой лютый бред, что Пройсс выписывает из моих отчетов всякие смешные фразы и потом вешает в интернете. Спасибо хоть, не указывает, что это я опять опозорилась…

Майло, конечно же, опоздал. Когда он наконец приплелся, нога за ногу, с заспанной физиономией, мне сразу вспомнился прошлогодний Хэллоуин, на который напарник пришел с пластиковой дубиной и в меховой шкуре – наряде пещерного человека. Можно себе вообразить, какие рапорты пишет он. Грамматических ошибок там столько, что, когда я читаю, мне кажется, еще чуть-чуть и глаза закровоточат от ужаса.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как обычно, – буркнул Майло, – ты про ту ерунду на обходе вспомнила? Больше не повторялось.

– А твои сны? – я вытащила из кармана печенье, разломила пополам и отдала Майло часть. Ел он всё, всегда и постоянно.

– У Ингрид манеру переняла? – раздраженно спросил он. – Она тебя подкалывает на тему предчувствий, так ты за мои сны взяться решила?

Я обезоруживающе подняла руки вверх:

– Спокойно, я тебя не подкалываю. Пройсс упоминал, что у тебя на прошлой неделе была встреча с сомнологом или кем-то…

– Ни с кем, – отрезал Майло.

Я закрыла рот. Конечно, я знала, что напарник – человек с тяжелым характером, но обычно он был откровенен со мной. Однако периодами он будто закрывался от всего, и обижаться на это не нужно. Наверное, не стоит самой сгущать краски и просто оставить человека в покое.

Дождь тем временем закончился, и я сняла капюшон ветровки. Мы прибавили шагу и оказались у магазина ровно в час. Кольцо оцепления из полицейских, сирены, пара-тройка магов-аналитиков из Комитета, столько же контролеров. Пройсс и какой-то высокий старик удерживали в «силках» ужасно грязную бабушку – она явно жила на улице последние несколько лет. Жалкое и печальное зрелище.

– Доброе утро, господин Пройсс, – вежливо поздоровалась я. Пройсс держал бабульку на прицеле голубого луча света, бившего из лезвия в его вытянутой руке. Ого. Почему такие игрушки выдают только большим начальникам?

– Добрый день, – мрачно пробурчал он.

– Извините за опоздание, это все мой напарник, – кивнула я на Майло, который с унылым видом рассматривал аляповатые ларьки на другой стороне улицы. Зеваки кидали на него испуганные взгляды.

– Контролеры нужны здесь лишь для подстраховки. Ситуация такова: бабушка когда-то была врачом. На старости лет двинулась умом. Лечебница, побег, уличная жизнь – госпожа Эгнис добрела из столицы до нашего города и швыряется разными опасными заклятьями налево и направо.

Бабуля Эгнис сидела на асфальте и озиралась то в одну сторону, то в другую. В одной ее руке была небольшая книга в темной обложке, а в другой – осколок зеркала. Оба этих предмета мне очень не понравились. А еще бабка была очень, очень сильна – за десятку по шкале Лернера точно.

– И ведь правы вы были, что скучать не придется, – протянула я. – А что же глава Комитетов?

– Господина Бежанека нет в городе – и не будет ближайшую неделю, он в отпуске. Нам так повезло, – Пройсс поправил сползшую шляпу и поморщился, видимо, добавив энергии на «силки» – дедулька рядом с ним кивнул и тоже усилил яркость своего луча, две голубые полоски света стали отчетливее. – Эгнис потенциально опасна. Ее сила велика и может случиться все, что угодно.

Люблю банальные фразы, в них столько оптимизма…

Я посмотрела по сторонам. Много знакомых лиц: вон Ингрид жует жвачку, кутается в свое фиолетовое пальто, вон противная менеджерша из третьего Комитета… Чуть поодаль маячили полицейские. Толпа вокруг прибывала, зевак становилось все больше. Странно, откуда вообще в наш век скучных чудес берутся зеваки?

Майло начал напевать под нос какую-то песенку – ненавижу, когда люди без слуха петь пытаются, хочется сапогом по голове надавать.

Но тут бабулька приподнялась.

Она взмахнула рукой и словно бы потянула на себя пройссовский луч. Начальник пошатнулся; высокий старик что-то шепнул. Оперативники рванули вперед, но все, что можно было сделать, – это чисто физически удержать Пройсса на месте. Что я и сделала – машинально схватила его за пальто.

Ну и полетела по инерции головой вперед. Воздух вокруг бабки заискрился.

Пройсса протащило рядом со мной – он налетел на невидимый купол и отскочил, поставив какую-то защиту, а я как будто засыпала на ходу – меня несло к бабульке, и это ничего хорошего не предвещало. Это была вампирская ловушка. Мгновение, и ты лишаешься своих способностей на пару лет.

Энергию можно использовать и без карточек. Только вот способы добычи ее – воровство, убийство, вампиризм, браконьерство – все как на подбор опасные и, что главное, незаконные.