Страница 7 из 14
Теперь и инжер посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Глаза его привычно потускнели, плечи опали, и весь он словно поджался, потупился, как подобало вести себя низшим в присутствии элитов. Кари тем временем продолжала задавать ему программу, торопливо перечисляя то, что должно быть во Дворце. Лёгким кивком головы Ворх подтвердил сказанное и, подав руку Кари, чтобы вести её наверх, небрежно бросил окаменевшему рабу:
– И чтобы никто не знал обо мне. Только ты, она и ваш Предводитель. Извести его.
Поднимаясь по ступенькам, Ворх расправил плечи, придал осанке горделивую выпрямленность, похожую на ту, что была у каменного Победителя, стоящего на высоком постаменте у главного входа. Зажав в руке лучемёт и небрежно выставив его вперёд, всегда готовый полоснуть лучом смерти, каменный элит стоял там, олицетворяя силу и мощь правящей касты. Каждый проходящий под стволом его оружия должен был помнить, что подвластен любому приказу победителей. И Ворх гордился своей причастностью к касте победителей, полностью игнорируя приглушённый смех скудов над его в клочья изодранным на спине костюмом.
– Мы переоденемся в моей комнате, – сказала Кари, уводя его из вестибюля в коридор.
– У тебя есть постоянная комната?
– Я здесь бываю. Привожу расчёты…
Ворх кивнул. Он тоже здесь когда-то бывал. Озираясь, восстанавливал в памяти планировку Дворца и что-то припоминал…
Когда-то это здание служило размещавшимся в Габаре полкам полицментов, и Ворх приезжал сюда усмирять вечно бунтующих рабов. Помнил, как они, тогда ещё молоденькие офицеры, нашли в тупике одного из коридоров комнату, а в ней – спуск в подвалы, набитые предметами культуры и быта покорённых народностей. Тогда и он, и его друзья удивились, что низшие были, судя по находкам, совсем не такими дикими, как учили их на занятиях. Их находка произвела переполох среди командования. Офицерам прочли под гипнозом несколько лекций о преобразующей мир светлой миссии элитов, установивших на веки веков Новый Порядок, а подвалы залили пластиком, замуровав вход. И правильно сделали, отметил сейчас Ворх.
Кари завела его в стандартную комнату одиночек, где кроме кровати предусматривались подстав для курения скаракосты, настенный телеэкран одноканальной трансляции и совмещенная со всем необходимым душевая кабина. Но телеэкрана здесь не было, а на его месте висела картина, где был изображён старик в древнем одеянии. Примерно такие же картины Ворх видел в подвалах и потому сразу заинтересовался ею:
– Кто это? Откуда?
– Не знаю. Он был на обороте.
Она бросила на Ворха укоризненный взгляд, смысл которого он понял, когда Кари повернула портрет. На оборотной его стороне была воссоздана видеопластикой сцена наказания элитом провинившегося скуда. Любое изменение угла зрения как бы оживляло конвульсии бугристого от мускулов, глыбоподобного скуда, валявшегося в ногах у молоденького паренька под лучом парализатора. Скуд корчился, вздрагивал, ронял слёзы и слюни, униженно молил о пощаде, тогда как казнящий его элит сострадательно хмурился, вынужденно исполняя свой долг.
Кари подавленно молчала от сознания своего зависимого положения, о чём так бесцеремонно ей напоминали этой картиной; Ворх тоже почувствовал смущение от своей невольной бестактности, а ещё, пожалуй, от признания вредности подобных картин, которые он, как Верховный Предводитель надзора за мыслями, в своё время рекомендовал для серийного производства. Помещённые в таких вот комнатушках, подобные картины, пожалуй, вызывали у низших не чувство смирения, а всевозрастающую подавленность. Ворх снял картину, подержал в руках, не зная, куда деть – в комнатке не было места для хранения каких-либо вещей, – и вновь повесил на стену так, что видно было изображение старика. Улыбнулся Кари.
А та в ответ на его улыбку расцвела. Притронулась к Ворху, ласкаясь, и тут же, спохватившись, повернулась к подставу, подожгла на нём косточку скаракосты, а когда Ворх потянулся к дурманящему дыму, приятно расслабляющему мышцы, Кари уступила ему место у подстава.
Сбросив с себя экипировку, она встала во встроенную в стену вертикальную ванну, которая сразу же повернулась с ней, чтобы сомкнуть створки, наполнилась моющим раствором, автоматически вымыла Кари, высушила и вновь повернула к комнате – для выхода.
Будешь мыться? – спросила Кари, переодеваясь и стараясь не замечать страстного взгляда Ворха.
Он молчал, но на лице его проступила легко читаемая боязнь остаться без энергопояса и другого оснащения, которым располагали Верховные элиты.
– Где я встречусь с вашим Предводителем?
– Я пойду и узнаю. И принесу тебе одежду.
Сбросив верхний изодранный костюм, Ворх задумчиво стоял перед Кари в блистающем наряде Верховного Предводителя. Он впервые почувствовал свою незащищенность перед неизвестными силами, окружающими его. Вся надежда на спасение была связана с Кари. Ворх привлёк её к себе, лаская, и приказал:
– Иди. А я… приведу себя в порядок.
Кари вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и тут же привалилась к ней спиной, ощутив волну внутренней слабости и смятения. Она бежала, летела в Габар с великой вестью о том, что тайны экл-Ттрона больше не существует, что она, Кари, теперь знает всё-всё. И это «всё» станет главным оружием в борьбе угнетённых против господства элитов, а сама полюбила одного из них так, что уже ничего не помнит, готова отдать ему и себя, и тайну… Забыла Эйлева, с которым связаны были всё мысли о счастье. Даже думать об Эйлеве стало неприятно Кари, и, она поторопилась отбросить воспоминания о том, как тот неуклюже обнимал её возле снегохода на глазах у Ворха.
«Но ведь любила, любила!.. Что же произошло? – мучилась она, не замечая на себе взгляда остановившегося перед ней скуда. Опасливо косясь на дверь, он произнёс шёпотом:
– Тебя ждут, Кари.
– Идём, – подала она руку, чтобы опереться…
Оставшись один, Ворх стал размышлять о своём положении. Вероятно, что здесь они и схватят или… Что там они делают с нами?.. Осознавая, что не сдастся без борьбы, проверил стены и выяснил, что три из них представляют собой всего лишь пластиковые перегородки, которые легко будет прожечь лучемётом. И тогда… А тогда надо найти хотя бы одного незащищённого блокатором раба, воспринимающего мысленный приказ… Только сейчас Ворх на собственном опыте убедился, какое у них, элитов, могущественное оружие – бионик – и какое оно ничтожное, когда блокируется.
Изобрели бионик задолго до установления Нового Порядка. О военном предназначении прибора не думали и вживляли его в мозг только для просветления большим учёным и организаторам масс, чей моральный облик и гражданские устремления не вызывали сомнений. Бионик позволял дальше видеть, тоньше слышать, а главное – читать мысли землян вблизи и на расстоянии. Для этого стоило лишь представить образ того, с кем обладатель бионика задумал общаться, и прибор усиливал телепатический контакт, позволял воспринимать поток мыслей «собеседника».
Вскоре открылось ещё одно замечательное свойство бионика. Вживлённый в мозг, он впитывал и накапливал всю информацию, получаемую индивидуумом на протяжении жизни, полностью сохранял самосознание личности после смерти физического тела. Оснащённый специальным приспособлением, такой биокристалл, бионик, теперь уже именуемый Бауком, прикреплялся на голову любого землянина и… происходило воскрешение умершей личности. Баук великого учёного продолжал творить, большого политика – управлять. И тысячи землян становились добровольными носителями Бауков для быстрейшего достижения прогресса.
По меpe совершенствования биокристаллов бионика их стали вживлять не только великим, но и выдающимся специалистам, затем – хорошим и… нужным. Далее как-то сама собой пришла потребность вживлять бионики их родственникам и друзьям. Этот шаг вызвал недовольство простого народа, не желавшего отдавать тело в услужение тем, кто должен существовать в виде Баука. Однако первые одиночные вспышки протеста были подавлены искусно организованным и широко рекламируемым всеобщим движением за достижение нового расцвета Земли, обеспеченного глобальным единомыслием всех народов. Были составлены величественные проекты преобразований, обещаны невиданные успехи науки, техники, культуры, сказочное благоденствие каждого и всех.