Страница 1 из 14
Боги в изгнании, или Утомлённые властью
Посвящается Землянам прошлых времён, уступившим нам планету после Всемирного потопа
Юрий Иванович Слащинин
Посвящается Землянам прошлых времён, уступившим нам планету после Всемирного потопа.
© Юрий Иванович Слащинин, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1. Предписано умереть
1. Припасённый вариант
Он состарился, и не имел права жить дольше. Пришли за ним ночью.
«Одевайся. Зовут к Верховному, – мысленно приказал полицмент, ввалившийся в комнатушку.
Старик закивал: «Да, да, сейчас.».
Его застали за работой – на экране компьютера светились расчёты, на столике валялись листки, – и по тому, что полицмент не делал замечаний о нарушении порядка, Тадоль-па понял, что берут для психотрепанации. Только думать об этом нельзя!.. Никаких воображаемых картин. Одеться – и всё…
Догадку подтвердил и второй полицмент, появившийся в дверях. Посыльные не ходили по двое. А этот, ещё молоденький, играл в войну и с напряжением следил за каждым движением старика, придерживая рукой готовый к применению пистолетпарализатор.
– Может, Элиты выпьют скаракосты, пока я оденусь? – предложил Тадоль-па, специально переходя на устную речь, чтобы уменьшить надзор за своими мыслями.
Он выставил на край столика флакон, три стаканчика и стал одеваться. Не было случая, чтобы полицменты отказались от живительного напитка. Смакуя каждый глоток, они медленно потягивали скаракосту. Тадоль-па взял третий стаканчик, посмотрел через донышко на свет, проверяя наличие неуловимой для глаза непосвящённого синевы, и подумал: «Так даже лучше…»
Первым повалился на кровать, сонно прищурив глаза, молоденькийполицмент. Сопротивляясь сонливости, старший полицмент пытался расстегнуть кобуру парализатора, но упал в узкий проход между кроватью и столиком.
Теперь надо было выйти из-под контроля за мыслями. На виске у Тадоль-па, как и у каждого доПОТОПного землянина, катался под кожей желвак вживлённого микропередатчика мыслей – бионик; с его помощью осуществлялся контроль за размышлениями людей с городской станции надзора. Старик надел на желвак самодельный магнитный блокатор, и сразу оборвалось ощущение мысленного пространства вокруг. Он сел на постель передохнуть и обдумать положение, в котором оказался.
Умереть лёгкой смертью не получалось – придётся умирать трудной, понял он. Его должны были предупредить, увести из-под удара, но что-то помешало… Тадоль-па не обижался. Слишком были молоды те, кто был приставлен оберегать его. Да и сам не сумел предусмотреть всего, «провалился»…
«А всё-таки жалко умирать перед самым концом исследований, – вздохнул он и принялся доставать из тайника кристаллические пластинки видеозаписей результатов своих изысканий.
В этой научной Аркадемии Тадоль-па, как и многие другие учёные-рабы, занимался изучением таинственных экл-Т-тронов, расположенных на северном и южном полюсах Земли. Построенные триста лет тому назад, они хранили в себе, судя по легендам, тайны великого могущества. Стараясь ими овладеть, правящая каста Элитов держала здесь – за полярным кругом, в специально созданном научном городке – сотни учёных рабов. Чтобы не воспользовались они открытием, со станции надзора следили запроцессом познания. Учёных разобщали по мелким темам, дублировали, всячески перепроверяли. Тадоль-па всё это преодолел… Но теперь выяснилось: перестарался в симуляции. Его посчитали творчески бесплодным, решили списать, а перед утилизацией трупа, как полагалось по инструкции, должны были психотрепанировать – последний раз покопаться в мозгу, отыскивая припрятанные мысли. А их было у Тадоль-па в изобилии. Как раз тех, какие хотели от него получить.
«Ах, как жалко, нет Кари, – вспомнил он про свою молодую помощницу, пересчитывая пластиночки видеозаписей, вобравшие в себя итог всей его многолетней работы. Кари бы вынесла их. Она всё могла, его дерзкая, неистощимая на выдумки лаборантка. Только вот где сейчас найти её, прежде чем поднимут тревогу?
Переступая через тело полицмента, Тадоль-па задел ногой парализатор и забрал его, спрятав под одеждой. Теперь прочь отсюда. Только куда?.. В своём фиолетовом одеянии учёного-раба мыслительной касты баяннов он не мог даже показаться в служебной зоне под основанием городского купола. Там размещались всевозможные хозяйственные постройки, подсобные службы и жилые соты для низших каст – обслуживающих машины инжеров и чернорабочих-скудов. При особом старании там можно было бы сохранить несколько дней жизни. Только зачем? Оставалось идти к центру, в жилую зону господствующей касты Элитов.
Ещё не зная, что он там будет делать, не представляя, как найдёт Кари, без которой не мог ничего предпринять, Тадоль-па неспешно шагал, ведомый пока ещё неясным зовом бездумной интуиции. И, как случалось с ним часто, именно здесь, в области бездумья, с дразнящим вызовом блеснула дерзкая мысль… И Тадоль-па её принял к действию, не развивая. Пусть всё будет интуитивно, решил он, и снял блокатор с бионика.
Дворец Верховного Предводителя научной Аркадемии стоял в центре городка, прикрытого от полярной стужи прозрачным куполом. Высоко над дворцом, под самым куполом, размещалась станция надзора за мыслями. От дворца к станции тянулись туго натянутые троссы, по которым скользили вверх и вниз кабины лифтов. Тадоль-па решил попасть туда…
Шёл он открыто, чинно. Наиболее любопытным Тадоль-па предупредительно отвечал, продолжая шагать: «К Верховному…»
Этого было достаточно, чтобы его оглядывающие полицменты теряли к баянну интерес. В условиях всеобщей слежки за мыслями было опасно интересоваться посетителями Верховного Предводителя.
Заминка произошла у служебного входа во дворец. Из-за бронированного щита стационарного лучемёта выглянул полицмент и, оглядывая баянна, сонно спросил:
Ночь, не видишь?.. Куда? Кто вызывал?
Наш любимый и дорогой Верховный Предводитель ле-Трав. Он и ночью занят большими делами, – смиренно ответил Тадоль-па, как и полагалось баяннам отвечать представителю высшей касты. Не остановился, как предписывалось Положением, а шагал по ступенькам к двери, воспроизведя в уме картину своей беседы с ле-Травом. Она была у него сВерховным, когда элит позволил держаться за его палец для лучшего контакта. Эта картина и торопливое восхождение к двери низшего убедили полицмента. Он вернулся за бронированный щит, надавил на кнопку пульта, открывшего перед Тадольпа дверь.
Во Дворце шла ночная уборка. Десяток расторопных роботов, зажимая в конечностях скребки, щётки, сопла моющих и осушающих устройств, как стадо гигантских пауков, подгоняемое управляющим ими инжером, с шелестом и шарканьем удалялись по коридору, оставляя за собой блеск и свежесть вымытых стен и пола. Тадоль-па догнал чистильщика и пошёл с ним рядом.
«Желаю крепкого здоровья, Тадоль-па, – сказал мысленно инжер, узнав ученого.
«И тебе желаю здоровья, – ответил старик. И попросил инжера завернуть в правое крыло.
«По графику там уборка через три дня.
Тадоль-па многозначительно посмотрел ему в глаза и, как бы случайно, соединил в колечко большой и указательный пальцы, изображая таким образом знак объединения рабов для непримиримой борьбы. Инжер понял символ. Не глядя больше на Тадоль-па, он виртуозно прошёлся по кнопкам висевшего на шее пульта управления, роботы остановились, попятились и повернули в правое ответвление коридора.
Стоявший возле высотного лифта полицмент, увидев двинувшихся в его сторону роботов, вошёл в кабину, туда же шагнул Тадоль-па и, прежде чем страж успел выразить возмущение наглостью низшего, свалил его парализующим лучом. Кивнув изумлённому инжеру, чтобы тот продолжал работу, Тадоль-па закрыл дверь, надавил на клавишу подъёма. Кабина понеслась вверх сначала по этажам дворца, а затем заскользила по канатам под купол города.