Страница 3 из 14
Кари проскользнула в покои мимо отвернувшегося полицмента, но тут же столкнулась с выскочившим из отсека охраны полковником Гю-пеем.
Тот схватил её за руку:
«Кто такая? Почему во дворце? Отвечай!
Тадоль-па не дал ему дослушать объяснения и, переключившись на Гюпея, приказал прекратить расспросы и бежать по своим делам. Мысленно спросил: а что случилось?
Полковник воспринял вопрос, как разговор с самим собой, и, содрогаясь от страха, стал размышлять, широко шагая по коридору:
«Что, что… Разжалуют – и прощай вечность. Может, удастся замять скандал? Усыпил – это ещё не убил… Правда, неизвестно, что он натворил в станции надзора. Ох-хо-хо, да одного того, что низший захватил станцию надзора, достаточно для смертного приговора. Ле-Трав должен замять, иначе ему тоже не сохранить пост», – решил полковник и от отчаяния смело толкнул дверь покоев своего повелителя. Не попросил, потребовал:
«Прямую связь, Верховный!
Ле-Трав завтракал. Крупный холёный мужчина, он возвышался над обеденным столиком, нехотя пробовал подставляемые слугами блюда, в каких-то ковырялся, другие тут же заставлял убрать. На визит Гюпея никак не отреагировал и отложил столовую цапку лишь когда тот неожиданно резким голосом стал разгонять слуг:
Все вон отсюда! Завтрак окончен. На кухню! И ни шагу из дворца без моего разрешения.
Такого ещё не бывало. Удивлённый ле-Трав тем не менее сохранял спокойствие и кивком подтвердил приказ Гюпея, заметив с иронией:
Вероятно, полковник лучше знает, когда я сыт.
Слуги выбежали в разные двери. Ле-Трав поднял руку и на рогатой от антенн скобе, охватывающей голову, нащупал рычажок включения прямой связи – экран перед Тадоль-па потерял изображение.
О чём они беседуют, Тадоль-па мог только предполагать. Дожидаясь, когда появится изображение, он приподнял над головой сетчатый шлём, прислушался к стуку и голосам за дверью – охрана бесилась в неистовой злобе: приказы открыть дверь сливались с угрозами немедленной расправы.
«Сколько же в них вековой самоуверенности! Они не просят, – размышлял Тадоль-па, – они умеют только приказывать и пугать; насилие и страх – их основные приёмы управления.
На экране появилось изображение мягких комнатных туфель ле-Трава, на которые уставился полковник.
«Вытащить и в утилизатор живым! – приказал ле-Трав. – Об остальном подумаем позже.
«Беспокоюсь за аппаратуру. Если испортит станцию…
«Тогда тебе не уберечь головы.
«Тебе тоже не уберечь своей, – с отчаянной смелостью, порождённой безвыходным положением, сказал полковник. – Прямую связь!
Опять ослеп экран. Тадоль-па понял: они решают, как заставить его выйти из аппаратной или как самим проникнуть в неё. Вероятно, и то, и другое сделать им будет нелегко. Тем лучше.
Когда на экране вновь появилось изображение, Тадоль-па быстро перешёл на слежку за ле-Травом.
«Иди. Сейчас я сам поднимусь, – сказал ле-Трав полковнику и, когда тот понуро вышел, скомандовал роботу-распорядителю, стоящему в углу в виде благочинного старичка: – Собрать слуг. Одеться. Парадная форма.
Включив диктат, Тадоль-па «подсунул» ле-Траву мысль об экл-Т-троне. Ле-Трав воспротивился воспринятому приказу, недоумевающе глянув на стену. Тогда Тадоль-па прибавил диктата и подсказал оправдание для появившейся потребности:
«Посмотрю.
Тадоль-па мысленно сделал шаг, и ле-Трав, как заведённая кукла, шагнул к роботу-распорядителю, набрал на его панели цифры 7931=20 = 2 и направился к свободной от мебели стене, в которой открылась массивная дверь.
Сейф был завален оружием. Лоснились от смазки новенькие парализаторы, подсвечивая красными глазками индикаторов заряженных батарей; в зажимах стояли лучемёты; в углу этого сейфа-арсенала стояли стволами вверх метатели шаровых молний, лежало много других видов оружия, назначение которых не совсем точно понимал Тадоль-па, да и не стремился сейчас понять. Его интересовал только экл-Т-трон. Повинуясь диктату, ле-Трав ткнул кулаком в квадрат обшивки, перевернул его, крутанувшийся на шарнире, и вытащил сцепленные кольцом металлические пластинки ключей.«Все на месте, – с неудовольствием подумал ле-Трав.
«И всё же надо проверить, – подсказал ему Тадоль-па.
Не привыкший к тому, чтобы во вверенной ему Аркадемии подслушивали его мысли, ле-Трав воспринял подсказ, как разговор с самим собой. И подчиняясь появившейся потребности, сунул руку в ту же хитрую нишу, из которой извлёк ключи, щёлкнул включателем – всё содержимое сейфа арсенала отодвинулось в сторону, открыв новую бронированную дверь в железобетонной стене. ЛеТрав выбрал из связки нужный ключ, вставил его в прорезь замка, повернул с заметным усилием – дверь отошла, показывая узкий и длинный ход, слабо освещённый редкими огоньками.
«Что там проверять ещё? Не пойду же до капсул.
«Нет, конечно. Скорее одеться, – подсказал Тадоль-па.
«Я велел собрать слуг! – раздражённо сказал леТрав, и робот-распорядитель ответил так же мысленно:
«Слуги ждут у двери, Верховный. Впущу их, когда закроешь сейф.
Ле-Трав проделал все манипуляции с дверьми в обратном порядке, и, когда стенка приобрела прежний вид, в покои вбежали молоденькие баянны и занялись его переодеванием в служебный костюм.
В приёмной ле-Трава были закреплённые места для ожидающих аудиенции: для элитян – ближе к двери и в центре, для баянн – по дальним углам, под ветвями серпантинных деревьев, чтобы не раздражать представителей господствующих каст. Кроме того, низшим вменялось в обязанность почтительно помалкивать, чтобы в ментальном поле мыслительной связи не слышалось лишних голосов. Сделать это можно было, бездумно созерцая какую-нибудь точку. Кари рассматривала лепесток цветка. Невидимая за ветвями и неслышимая, она сидела и ждала своего часа.
Пришла она сюда первой, а сейчас ментальное поле приёмной переполнялось голосами элитян, собравшихся на утреннюю встречу. Тон задавал круглощёкий грузный Пособник Верховного предводителя Киндель. Большой гурман и сластолюбец Киндель рассказывал, как они с надзирателем вычислителей всю ночь готовили рассыпчатый хаал и поедали его в компании хорошеньких баянн, а потом…
Неожиданно распахнулась дверь кабинета, и в приёмную вышел Верховный Предводитель леТрав. Мельком оглядев приёмную, бросил:
«Приёма не будет.
Элитяне расступились, и он прошёл к выходу.
Опасливо и недоумённо переглядываясь, боясь показать в мыслях какие-либо догадки, чтобы не прогневить высшее начальство, потянулись из приёмного зала посетители – сперва элитяне, за ними – низшие. А Кари словно бы подняла какая-то сила и вдоль стенки, бочком, шажок за шажочком, повлекла к двери, в покои ле-Трава.
«Приготовь парализатор, – подсказал ей Тадольпа. – Войдёшь – бей робота-распорядителя, в нём – бионик слуги.
Кари вошла в покои ле-Трава в тот момент, когда в дверь с другой стороны вышли слуги, а за её спиной сразу же лязгнул дверной запор. Выхватив парализатор, она лучом его полоснула по роботу распорядителю, раз и ещё раз, пока тот не прекратил своё обеспокоенное вращение по оси; часть размалёванного лица робота отвалилась и приоткрыла прицельное устройство и кончик ствола лучемёта.
– Ты по-гиб-нешь, – пропищал слабеющий голосок робота. – Не выйдешь отсюда.
«Подойди к его пульту, – приказал Тадоль-па. – Осторожнее. Не встань под ствол. Набирай 7931 равно 20 равно 2».
– Не смей! – вновь запищал робот, как только Кари набрала первые цифры, и попытался повернуть в её сторону ствол лучемёта. – Не имеет права никто!
Кари не обращала внимания на его писк и вообще почти всё делала автоматически, управляемая волей Тадоль-па. Когда перед ней открылась ниша, наполненная оружием, она заменила парализатор на маленький лучемёт, который было удобно прятать под одеждой, так же автоматически достала из потайного места ключи и, открыв ими дверь в стене, шагнула за порог…
«Теперь всё делай сама, – сказал Тадоль-па. – Внизу много металла, связь оборвётся. Спустишься в тоннель, достигнешь полюса. Твоя задача – увидеть экл-Т-трон и проверить мои догадки. И сразу – в Габар. Сюда не возвращайся.