Страница 5 из 19
– Нет, Гмур, – объяснил наследник. – В этот раз я иду по тому пути, что предначертал передо мной ДажьБог… Там в Пекле, по-моей вине, томится душа моей матери, и я, иду выручать ее из беды… Когда-то друг мой, я ошибся, и теперь исправляю последствия той ошибки.
– Но, в Пекло… в Пекло, друг мой… Как может ДажьБог тебя посылать туда, – испуганно пролепетал царь, и на его лбу выступила густая испарина. – Оттуда нет возврата, оттуда…
– Ну, Гмур, чего ты испугался, – усмехаясь, отозвался Святозар, и похлопал друга по плечу. – В Пекло иду я, а не моя душа… – И наследник негромко засмеялся. – Было бы страшнее, если бы туда шла моя душа, а тело, если даже и не вернется, то не беда… останется там как дар Чернобогу и Вию.
– Ох, ну и шутки у тебя…, – выдохнул Гмур и вытер ладонью пот со лба. – Но я тебе не смогу показать ворота в проход. Много десятилетий назад, оттуда выскочило громадное кэлёцэ ощевай, громадное…
– Что, что ты сказал, я не понял, – замотав головой, переспросил наследник. – Громадное кэлёцэ ощевай, это кто?
– Это громадное чудовище-великан, – слегка понизив голос, пояснил Гмур. – Такого я еще никогда не видел… Около нас жили и одноглазые озрики, и великаны асилки, и волотоманов я встречал, но такого страшилищу никогда не видел, поверь мне… Он был огромный, с черно-серой гладкой кожей, с ногами и руками, с длинным хвостом, а морда… морда у него была такая жуткая… – Гмур боязливо повел плечами, точно то чудище стояло позади него. – Чудовище открыло ворота, выскочило оттуда и побежало. По дороге оно разрушило наши дворцы, завалило проходы, и, пробив в горе дыру, вылезло через нее и убежало. А, следом сквозь эту дыру упал с неба золотой луч и по нему спустился Бог Семаргл. У него в руках был золотой бич, он громко крикнул на языке Богов «слова силы», взмахнул бичом и ударил по воротам. И незамедлительно ворота вспыхнули, загорелись желто-красным огнем и сгорели дотла, превратившись в каменные стены. Семаргл поднял руку и завалил коридор к воротам камнями, да улетел… Тогда и закрылся проход к ящеру, с которым ты встретился… вот так, друг мой любезный.
– Ах, ты, как же это не хорошо, – до конца расстегивая застежки на кафтане, протянул Святозар. – Как не удачно. Значит, Семаргл уничтожил ворота, потому что из них выскочил Нук. Но, как, же прескверно это для меня… Не могли они, что ли подождать… все равно он уже выскочил …ах… ах… ах…
Гмур протянул руку, и ласково поглаживая наследника по руке да заглядывая ему в глаза, по-доброму молвил:
– Не расстраивайся, Святозар, ведь это было давно уже, я же сказал несколько десятилетий назад… Мы уже успели и дырку заделать и дворцы вновь отстроить… Но чудовище было ужасно, ужасно, поверь мне… Когда мы только пришли в Арапайские горы и поселились, здесь тоже обитал великан… Как же его звали? ах, да, Горыня… Он тут людей, живущих на вершинах, обижал и поедал… нас, правда, не трогал, мы же в глубине гор поселились, нас было не достать… Но потом его победил кто-то…
– Его победил я, – расстроенным голосом, ответил Святозар, и налил себе в кубок воды.– А, то чудище которое вылезло из прохода, был его сын… Он пришел в Явь мстить моей семье, за то, что я победил Горыню… Но ДажьБог послал меня, чтобы я спас моих детей и мой народ. Почти пять лет назад я убил это чудовище, Нука.
– О… о… о!..– восторженно глядя на наследника, протянул Гмур. – Ты все же великий воин Святозар, раз смог победить таких двух страшных кэлёцэ-чудовищ.
– Мне помогла магия, которой меня научил царь Альм, – произнес Святозар и отпив воды из золотого кубка, посмотрел на царя. – Это так не удачно, что ворота сожгли… Я проделал такой длинный путь до тебя… А теперь мне придется нырять в Восточное море. – Наследник поставил кубок на стол, провел пальцем по его золотой поверхности и заметил, – а там, Черномор… И думаю я, дюже он зол на меня, после тех сказов, что про нашу встречу сказывают.
Святозар положил себе на блюдо еще рыбу, и принялся неспешно есть, все время при этом тяжко вздыхая, вспоминая свою встречу с Черномором, в этой жизни и в жизни Богомудра. Гмур отвлекся от наследника, заговорив о чем-то с Лыбедем, а сидящий справа от Святозара Стоян, услышав, как друг муторно вздыхает, похлопал его по спине, и вопросил:
– Святозар, что случилось?
– Ах, друг мой, такая неприятность, – вытаскивая из рыбы длинную, прозрачную кость, сказал наследник.
Храбр, сидевший следом за Стояном и разговаривающий с Дубыней, услышал речь наследника, и тут же прекратив с другом беседу, повернул голову в сторону Святозара и взволнованным голосом, поспрашал:
– Какая неприятность?
– Ворота в проход Бог Семаргл уничтожил… – Посмотрев на встревоженные лица Стояна, Храбра и Дубыни, ответил Святозар, – и мне теперь придется искать вход, через Восточное море и царство Черномора… И, ох…, как мне не хочется туда нырять. Это ведь не мой друг Гмур… А Черномор, который очень, очень не любит меня и ДажьБога. Мне просто повезло тогда, когда мы плавали в Беловодье, что он не узнал меня… А то бы, не удалось нам так спокойно уплыть оттуда, уж поверьте, вы, мне.
Глава вторая
Царь гомозулей и Святозар пировали очень долго и, вконец утомленных гостей, Гмур самолично проводил в покои на верхние этажи дворца. Святозару достались покои на втором этаже, как раз напротив опочивальни самого царя. Когда наследник вошел в покои, то от неожиданности бездвижно застыл на месте, поддавшись горьким и тяжелым воспоминаниям. Опочивальня в которую он попал точь-в-точь походила на те покои в оных много дней подряд, в величественном городе Галарионе, излечивался от страшных ран нанесенных ягыней Ерку, Святозар. Точно такие же лазурные стены, потолок и пол, обложенные бирюзой, такое же деревянное, широкое ложе с искусно вырезанными высокими спинками украшенными белым жемчугом, такое же белое белье, укрытое лазурным укрывалом, и даже стоявшее подле него высокое, золотое сиденье со спинкой. Святозар оглянулся и удивленно посмотрел на Гмура, а тот, уловив безмолвный вопрос в его глазах, тихо сказал:
– Ничего не утеряно… все как было при тебе, так мы и привезли. Я, сохранял эти покои в том самом виде, в каком они были, когда ты жил у нас, и даже бирюзу мои гомозули сняли с тех стен, потолка и пола, в Галарионе. Чтобы всё… всё мне и моим детям напоминало о твоей, мой друг, доблести…
Святозар был не в силах, что- либо ответить, и продолжал стоять и взирать на эти покои, которые сохранили в себе столько боли и пережитых, когда-то им, душевных и физических страданий. Он стоял и взирал на них и даже после того, как Гмур, пожелав ему доброго сна, прикрыл дверь и ушел. И думал наследник… опять настойчиво думал, о том, как много может нести на себе, тяжелых последствий, однажды не верно выбранный путь… Как может целый народ, светлый и добрый, такой как гомозули уйти куда-то вглубь земли, скрыться от людей, от жизни и потерять свою чистую, волшебную душу, постепенно превращаясь во, что-то скверное и злое. Наследник подошел к ложу, и погладил рукой теплое, лазурное укрывало, белое белье, деревянную спинку и прекрасные камни морского жемчуга. Да, несомненно, это то самое ложе на каковом когда-то он спал, но как же гомозулям удалось его привести, сохранить и доставить сюда в глубокие подземелья Арапайских гор, и потом хранить долгие века, как память о нем, о первом правителе Святозаре по реклу Достойный Бога.
Наследник еще долго прохаживался по покоям, оглаживая и сиденье Гмура, и ложе, и два серебряных, низких, круглых с выгнутыми ножками столика. Он трогал руками обложенные бирюзой стены, выглядывал в широкое окно, где вместо стекла был вставлен бесцветный горный хрусталь, а после, затушив факелы укрепленные в углах стен, разувшись и раздевшись, лег на ложе, да закрыл глаза. И первое, о чем вспомнил он, сомкнув очи, был увиденный им, Богомудром, разрушенный солуанцами до основания великолепный город гомозулей Галарион. На месте когда-то величественных дворцов, площадей, улиц и затейливо обложенных прудиков лежали каменные развалины, поросшие густыми травами и молоденькими деревцами, поднимающимися из-под наваленных в груды валунов, наследник тяжело вздохнул, а мгновения спустя уснул.