Возвращение вещего Олега

— Поворачивай на Турцию, или взорву все к чертовой матери! спокойно, но достаточно громко, чтоб его услышали зрители, сказал коротышка.

— Ты кто такой? — так же спокойно спросил рефери.

— Террорист-угонщик! — торжественно объявил коротышка.

— А почему без оружия?

— А это что? — обиделся коротышка и дунул пару раз в воздушный шарик, который сразу принял грибовидную форму. — Сказано: поворачивай на Турцию!

— Надо посоветоваться с оргкомитетом, — заявил рефери и удалился.

Коротышка тем временем уселся посреди ринга и стал с любопытством посматривать то на Спартака, то на Олега. Его ехидная физиономия словно говорила: «А вот и не подеретесь!»

И точно: вместо рефери на ринг вышла длинноногая девица в открытом купальнике; она ослепительно улыбнулась и объявила:

— Однодневный тайм-аут! — потом сделала рукой этакий приглашающий жест и добавила: — Турция, господа!

И Олег без всякого перехода очутился на пляже. Напротив стоял Спартак. Никаких мечей не было, они остались на ринге. Спартак и Олег были в плавках, впрочем, как и все остальные изуверы, которые находились тут же. Под ногами был горячий песок, в двух шагах — море.

— Как это? — выдавил Олег.

— Техника. Я уже привык.

Привыкших было немало, и они уже занимали места ближе к воде.

— Что это? — спросил Олег.

— Турция, сказали же.

— А как это?

— Тьфу! — плюнул Спартак. — Ложись, загорай. Турция как Турция, какой-то там век. У оргкомитета здесь место, понял?

Олег не понял, но решил промолчать. Он улегся на песок и стал глядеть по сторонам.

— А кто это был там с этим… с грибом? — спросил он спустя какое-то время.

— А… Шутник.

— Как шутник? А он же говорил, сейчас, мол, всех ка-ак…

— Не, шутил. Врал. То есть это… шутил. И в руке у него шарик надувной был, резиновый, а никакая не бомба. Видел, он в этого пальцем ткнул? Чего ж бы ему пальцем тыкать, если б у него какое другое оружие было? Ясное дело — шутил!

— А что, никто не знал, что он шутит?

— Почему не знал? Все знали.

Олег аж рот раскрыл. — А зачем… зачем тогда повернули?

— Куда? — не понял Спартак.

— На Турцию.

— А-а. Так у него дома такая штука хитрая есть — ядерный заряд называется. Ни у кого больше такой нет, все поуничтожали, а у него осталась. Как тут не повернешь? Тут не то что Турцию, а чего угодно потребовать можно. У него вообще официально утвержденное право есть любого изувера на ежегодных соревнованиях в свое пользование получить и что угодно с ним сделать. Не то, говорит, как бабахну! Но он вообще веселый, никого не трогает, зато каждый год чего-нибудь этакое учудит. Шутник! Привыкли уже, все его любят — веселый человек! Идем купаться.

Купаться было хорошо. После кольчуги и ватника «037» Олегу очень понравилось плескаться в прохладной морской водичке.

— Вот, я помню, мы на Царьград ходили, — начал Олег, когда они сохли на берегу. — Щиты прибивать.

— Ну как, прибили?

— Прибили, а как же. Тогда тоже купалось хорошо. Даже получше. Мы полонянок голых пустили: ох, потешились! Да и солнце тогда посильнее шмалило.

— Ничего, — похлопал Спартак Олега по мокрой спине. — Вернемся, на базе тоже пляж что надо. База отдыха «Ивушка». Наша, изуверская!

Но, услышав слово «вернемся», Олег не почувствовал никакого воодушевления. Скорее даже наоборот. Он вспомнил, что Спартак уже не просто Спартак, а противник, обитатель синего угла ринга и, увы, опытный боец. «Если он во всем здесь так разбирается, все так знает, то как он, должно быть, с мечом работает!» — закручинился Олег.

Спартак словно подслушал его мысли. — Слышь, Олежек, — ласково окликнул он Олега. — А что ж мы с тобой делать будем-то? Неужто калечить друг друга станем, как патриции какие-то?

— Яко хазары… — подхватил Олег.

— Я ведь тебя первый убью, а, — сочувственно протянул Спартак.

— А я тебя второй! — совсем взгрустнул Олег. — Так и поубиваем друг друга.

Друзья призадумались.

— Может, всех остальных перебьем? — неожиданно предложил Олег.

— Не осилим, — вздохнул Спартак. Потом, подумав, добавил: — Да и не гуманно этак. Неспортивно!

Они помолчали.

— Слушай, ты домой хочешь? — вдруг спросил Спартак. — К себе, на Русь?

— На Русь? Ну, как тебе сказать… Вообще-то березки, хоромы, пол дубовый… охота на хазаров… По правде сказать, ежели б не Ольга!..

— Ну так хочешь или нет?

— Хочу! — решился Олег. — Хочу домой.

— Тогда сделаем вот как: разыграем драку вроде как насмерть, а на самом деле будем биться понарошку. Так, минут пять-десять мечами помашем, а потом я тебя рукояткой меча по лбу двину, а ты сразу падай, вроде как все, без сознания. Другой бы тебя добил, но я-то тебя не трону, так как мы договоримся. Тебя обратно на Русь и отправят. Вот. Согласен? Да ты не бойся, мы так в чемпионате Рима много раз делали.

Олег согласился, и у него сразу стало на душе светло и спокойно.

— А перед отъездом, как участник соревнований, понежишься на базе отдыха «Ивушка», — продолжал расписывать Спартак, которому, видимо, тоже полегчало. — У меня там свой участок есть, вместе отдыхать будем. «Ивушка» — это не то что Турция, это еще лучше. И девицы тебе, и вода какая хошь хоть соленая, хоть сладкая.

Олег заулыбался.

Спартак критически оглядел его плавки и сказал:

— Только вот трусы тебе надо будет заменить. Я тебе свои одолжу, специальные. Хорошие трусы!

— Зачем заменить?

— А эти там растворятся. Это ж не специальные, обычные, дрянь а не трусы. Там завод рядом стоит, для невменяемых космонавтов горючее делает, так что вода теперь все трусы растворяет. Кроме специальных, конечно, свинцовых. А есть свинцовые трусы — купайся себе, загорай!

— Хорошо, — сказал Олег.

— Конечно, хорошо! Поставил парочку наблюдателей на берегу — и купайся на здоровье.

— Зачем наблюдателей? — в который раз уже удивился Олег.

— Ну как, а вдруг плавник? Они плавник увидят и тебе сразу: ау, вылазь, мол. Ты — раз, и на берегу. А то эти нападают бывает. Редко, правда, но бывает.

— Кто нападает?

— Караси. Они этой водички напились, которая трусы растворяет, и такие здоровые стали, ух!

— Караси! Так их есть можно! — обрадовался Олег.

— Нет, вот есть их как раз нельзя. В них жить можно. Многие так и делают: только панцирь от карася оставят, понастроят в нем комнат и живут себе.

— Хорошо, — не совсем уверенно проговорил Олег.

— А что у нас еще хорошо — воду в море греть можно. Вот встал утром, смотришь, вода холодная. Ты пальцем в такую пипочку тык — вода теплей становится. Удобно! Главное — выключить вовремя, а то она булькать начинает и водолазы всплывают. А народ у нас хороший, мирный. Молодежь только с утречка порубается, чтоб места на пляже поболе было — и всех безобразий…

Олег уже не слушал. Он разомлел на солнце и лениво рассматривал сопляжников, как называл их Спартак.

«Лепота! — вяло пронеслось в голове Олега. — Ле-по-та! И о смерти думать не надо, хорошо!» Олег остановился взглядом на синей глади моря и там надолго застрял. Море тоже было спокойным.

Ничто не предвещало появления лысого.

Кроме самого лысого.

Он медленно всплыл по пояс и с протянутой вверх рукой обратился к народу.

— Сопляжники! Братья мои! Вот вы здесь сопляжитесь, а в это время над всеми вами уже завис дамоклов меч расплаты. Неужели вы не чувствуете?

— Не, не чувствуем, — нестройным хором ответили изуверы.

— И это печально! — торжественно сказал лысый. — Ведь кто мы есть, сопляжники? Изуверы! И кому как не нам, изуверам, расплачиваться за грехи человечества? Кто, как не мы, спасет человечество и вытащит его из бездны зла?!

Говоря это, лысый поднимался из воды все выше и выше, и наконец все увидели, что он стоит на мостике подводной лодки. На боку лодки большими буквами было написано «КВАС». Авторитет лысого, значительно пошатнувшийся за последнее время, мгновенно возрос. Изуверы стали облизываться и потянулись поближе к воде. Некоторые уже аплодировали.