Страница 9 из 17
– Чуют дети темной стороны кровь, тем более великую, всегда чуют. А коли кровь будет – так и им пропитание сыщется. Ох, сколько же тогда мальчиков и девочек из отдела полегло.
Тит Титыч пригорюнился и шмыгнул прозрачным носом.
– Володичка Овсянников, Петя Швец, Роза Мейер, Гриша Стеклов – всех не перечислишь.
– На войне? – тихо спросил Колька.
– И на ней, да и после нее – подтвердил Тит Титыч – Марина Крюгер уже после неё погибла, а такие как она, раз в сто лет рождаются. Любые заклинания распутывать и снимать умела, даже посмертные, а это только очень большим талантам под силу. Но вот, не убереглась…
– А что случилось-то?
Странное дело, Колька вдруг почувствовал некое родство с этими людьми, которые ушли из жизни задолго до его рождения, и от которых сейчас остались только имена, да еще документы в этих старых папках на столе. Но он знал, что они были для него своими, даже несмотря на то, что он их никогда не видел и не увидит.
– На Западную Украину она отправилась, там ведьмак появился очень сильный, детишек повадился таскать, за месяц три десятка душ загубил. И поехала-то одна, в отделе не было никого, на нее его и оставили тогда. Я ей говорил – не надо, подожди день-два, ребятки с задания вернутся, да и не дело двери этого дома на замок закрывать, но она упрямая была, ей же всего двадцать третий годок шел. Все вы в этом возрасте все такие. «Как так!?» – кричит – «А если он тем временем еще чего натворит!?». И уехала.
– И? – Колька даже дышал через раз, уставившись на Титыча.
– Ведьмака она, похоже, нашла, детишки потом не пропадали. Но вот сама не убереглась, погибли они все – и сама Мариночка, и два офицера, что с ней были, сопровождали ее, стало быть. Как потом Житомирскому объяснили (он тогда отделом руководил) на деревню, где они заночевали, набрел отряд каких-то вражин недобитых, они от них до конца отстреливались, но куда там – этих поганцев почти полсотни было. Сначала офицеры погибли, а после Мариночка себя вместе с врагами гранатой подорвала. А, может, и не гранатой, может заклятием каким, она ведь много чего умела, хоть и молодая совсем была.
Раздался топоток, и в руки Кольке ткнулся пухлый альбом с застежками. Аникушка смотрел на него строго и махал лапками – мол, листай.
Колька открыл фолиант и увидел старинное фото, на котором стоял молоденький офицер, придерживающий шашку, одетый в старинную форму с аксельбантами.
– Валерик Мирошников – прошелестел Тит Титыч – Он в пятнадцатом году погиб, в Мазурских болотах. Он с армией Самсонова был.
Колька листал фотоальбом, смотря на своих предшественников. Они были разные, большей частью молодые, в фуражках, кепках, кителях, смешных пиджаках со здоровенными плечами, в беретиках и накидках, но все очень живые.
– Вот Марина – прошептал Тит Титыч – Это она сразу после войны фотографировалась.
На Кольку с полуулыбкой смотрела симпатичная кудрявая девушка, с круглыми глазами и ямочками на щеках. Одета она была в солдатскую форму, на высокой груди, которую не скрывала ни гимнастерка, ни фото, у нее висели две медали, явно успела повоевать. По всему было видно, что была она веселая, бойкая и на язык острая.
– Потом таких, как она, уже не было – печально подытожил призрак – Вика молодец, но до Марины ей ой, как далеко. Да и вообще, отдел только к пятидесятому году более-менее по людям выправился.
– А чего так? – Колька закрыл альбом, который тут же у него отобрал Аникушка и куда-то унес – Чего новых-то не набрали?
– Так это дело непростое – Тит Титыч укоризненно посмотрел на парня – Поди еще, подходящего-то человека найди.
– Да ладно – Колька махнул рукой – Меня вон сюда по разнарядке отправили и…
Второй валенок врезался ему в лоб.
– За что? – возмутился Колька.
– За дурь – невозмутимо ответил ему Тит Титыч – Сюда просто так не попадают, стало быть, подошел ты отделу. Это не начальство сюда назначает, это он сам выбирает тебя.
Колька снова потер лоб, решил потом уточнить этот момент у Пал Палыча или Германа, показал язык Аникушке, подбиравшему свои валенки, и открыл первое дело, датированное сороковым годом.
Дела оказались интересными, ну, насколько интересными могут быть пожелтевшие от времени справки, отчеты и протоколы. Но надо отметить, что сотрудники сороковых годов были ребятами со стальными нервами, коли писали такие отчеты сразу по горячим следам. Кольке после некоторых прочитанных дел кошмары снились, он после такого не то, что писать не смог – стаканом бы в рот не попал. Если бы не прогулка в призрачную Москву, он бы и вовсе не поверил, что такое на свете бывает.
– Ровнин у себя? – отвлек Кольку от чтения чей-то голос.
Он поднял глаза и увидел перед собой развернутое удостоверение, исходя из того, что в нем значилось, в отдел пожаловала городская прокуратура в лице старшего советника юстиции Кондратьева.
– Точно так – отрапортовал Колька – Наверх и…
– Я знаю – ответил ему Кондратьев и пошел к лестнице.
Колька посмотрел ему вслед, подумав о том, что, наверное, что-то неладное в городе случилось, коли целый старший советник к Ровнину пришел. И это неладное опять просвистит мимо него. А жаль…
Он погрузился в дело номер 14/19КОВ от 20.06.1941, в процессе которого был обнаружен тщательно замаскировавшийся колдун, знатно вредивший московскому народонаселению не один год и, как это ни печально, убитый при задержании. Впрочем, это словосочетание Колька встречал почти во всех делах, судя по всему, эти ребята особо не церемонились с представителями темной стороны. «Время такое было, наверное» – рассудил смекалистый парень.
За этим увлекательным делом он чуть не пропустил уход Кондратьева, тот, кивнув ему, уже стоял у двери.
– Ты новенький? – спросил старший советник, натягивая перчатки.
– Так точно – ответил, встав со стула Колька.
– И как тебе тут? – без улыбки поинтересовался Кондратьев.
Колька несколько секунд помедлил, а после сказал честно —
– Необычно. Меня не к такому готовили. Но мне нравится.
Кондратьев понимающе кивнул и вышел из здания.
Колька посмотрел ему вслед и снова углубился в дело, в котором осталось еще несколько непрочитанных документов.
Через некоторое время на лестнице послышались шаги – со второго этажа спускались сотрудники отдела, о чем-то переговариваясь на ходу.
– Совпадения – это удел романистов – послышался голос Ровнина – Я в них не верю.
– Да и так понятно, что это не случайность, но с другой стороны – мы же тогда его так шуганули, что вряд ли он решится… Ну, вы помните – это уже говорил Пал Палыч.
Он, Ровнин, Вика и Герман спустились вниз и стояли около лестницы, причем оперативники и эксперт уже были одеты в верхнюю одежду.
– Помню я все, но факт есть факт – рубанул рукой Ровнин – И, что примечательно – тут почерк другой. Тот, он расчетливый был, почти год орудовал, а тут сразу пять смертей, одна за другой.
– Значит, есть следы – уверенно сказал Вика – Невозможно в таком деле не наследить.
– Все, выдвигайтесь на место – распорядился Ровнин – Все осмотреть, с кем можно – поговорить. Явно он не успокоится, и, если это то, о чем я думаю, то смерти эти не последние будут.
Колька вздохнул – опять какое-то дело и абсолютно точно, что очень интересное. Но не про него, нос не дорос у него еще до таких дел. Колька залез в ящик стола и достал пакет с бутербродами – время обеденное, а он, как известно, по распорядку. Жалко вот только лапши китайской по дороге не купил, горячего бы сейчас похлебать.
Ровнин услышал шорох, окинул взглядом Кольку, и сказал Пал Палычу —
– Нифонтова с собой возьми, пора его к операциям привлекать. Засиделся парень на месте, скоро вес гнать начнет. Или язву заработает, от сухомятки.
Колька даже и не понял, что о нем речь, доставая из пакета бутерброд с колбасой.
– Николай, елки-палки, ты едешь с нами или жрать будешь? – рявкнул Пал Палыч —Если да – то пулей одеваться!