Отдел «15-К»

Колька на мгновение застыл, а после кинулся к шкафу, где висела его одежда.

– Пошли – скомандовал Пал Палыч остальным – А то на его метания смотреть больно…

Когда Колька выскочил во двор, натягивая пуховик, у входа уже гудел мотором отдельский микроавтобус, небольшой, но крепенький «Форд». Водителя отделу не полагалось (а может он был и не нужен), и за рулем сидел Герман.

– Сколько вас можно ждать, Николай? – немного надменно сказал Вика, морща точеный носик.

Эксперт по заклинаниям почему-то недолюбливала Кольку, совершенно непонятно отчего – вроде он ей гадостей не делал, денег не занимал и даже шуток пошлых не говорил. Да и вообще никаких не говорил, робея только при одном ее виде, видимо потому, что парень Колька был самокритичный, и, по его мнению, до такой красавицы ему было, как до луны на тракторе. Не то чтобы Колька себя в грош не ставил, а просто очень уж она умная да красивая была, у него-то девчонки попроще были всегда. Подоступнее.

– Я ж быстро – пропыхтел он – Я ж не знал!

– «Я ж, я ж» – передразнила его Вика – А если война? А если враг нападет?

– Какая война? – пробурчал Колька – С кем? Чего вы опять…

Вика мотнула головой, как бы предлагая всем полюбоваться на это чудо чудное, но Пал Палыч только погрозил ей пальцем, а Герман уже выруливал со двора.

– Так, подытожим – Пал Палыч обвел соратников взглядом – Ну, и Николая в курс дела введем, он-то вообще не знает, о чем речь идет.

– Паша, ты полагаешь, что он вообще хоть что-то знает? – деланно удивилась Вика – Ты ему льстишь.

– Вика, да ты никак на нашего юного друга глаз положила? – хихикнул Герман с переднего сиденья – Вот не ожидал! Ай-яй!

Колька внезапно ощутил тоску по уютному креслу в дежурке, там было поспокойней, чем здесь.

– Чтоооо! – взвилась Вика, ударилась головой о потолок микроавтобуса, чертыхнулась, и, надув губы, стала демонстративно смотреть в окно.

– Герман, я тоже это заметил, но не фокусировал на этом внимание – мягко пожурил водителя Пал Палыч – За этим было забавно наблюдать, а ты все испортил. Тьфу на тебя!

– Ну, извини – в голосе Германа было все что угодно, кроме раскаяния – Лучше еще раз изложи то, что Ровнину прокурорский рассказал.

Как выяснилось из рассказа Пал Палыча, этот Кондратьев был старым приятелем Ровнина, и попутно координатором отдела со стороны прокуратуры. Колька уже понял, что в каждом из ведомств МВД был такой человек, который сообщал Ровнину обо всех необычных вещах, проходивших по их линии, и таким образом отдел никогда не сидел без работы.

Вот и сегодня Кондратьев пришел в отдел с одним из таких условно-непонятных происшествий. На севере Москвы, в спальном районе, ни с того, ни с сего, свели счеты с жизнью сразу пятеро человек, причем между собой никак не связанных, ни алкоголиков, ни сумасшедших, а вполне себе нормальных граждан. И что самое странное – все это случилось в течение двух недель, и все они жили в одном доме, пусть в большом, многоподъездном – но в одном. Способы самоубийств были разные – кто сиганул из окна, кто повесился, кто вены вскрыл, а молоденькая совсем девушка даже газом отравилась, но при всем этом факт того, что это именно самоубийства, никаких сомнений не вызывал.

Прокуратура на пару с сыскарями проверили все мало-мальски значимые версии – секты, черных риэлторов, еще что-то – пусто и глухо. Более того – все эти люди даже не были толком друг с другом знакомы – максимум здоровались, встречаясь в лифте или у подъездов. Да и то маловероятно, народ нынче пошел неприветливый, он соседей-то по собственной площадке в лицо зачастую не знает.

Но не сам факт столь странных самоубийств заставил Ровнина срочно высылать туда группу, а то, что случилось несколько лет назад. Тогда на «Речном вокзале», не так уж далеко от того места, куда сейчас ехали сотрудники отдела, был уже аналогичный случай. В одном из домов началась такая же цепочка самоубийств, правда не столь скоротечных – тогда это длилось почти год, но и жертв было больше – около десяти. Может, оно бы и дольше продолжалось, но у кого-то хватило ума подключить отдел, и Вика довольно быстро обнаружила след заклинания. Но след – не преступник, его в машину не затолкаешь. А вот злодей оказался расчетливый, хитрый и явно сведущий в магии, причем черной, чернее некуда. Он забирал жизненную силу самоубийц, а это страшное и очень скверное дело, а еще большую поганость придавало ему то, что он же и доводил людей до этого греха.

– А это как же такое возможно? – удивился Колька.

– Возможно, Николай, почти все – Пал Палыч вздохнул – Вопрос, как это все пресечь.

След заклинания, который увидела Вика, в результате толком никуда и не привел – был он старый, и терялся за пределами квартиры последнего по времени самоубийцы. Не худо было бы посадить засаду, но где ждать этого колдуна – неясно, дом был многоподъездный, да и сколько по времени ждать придется – тоже было непонятно. Но и так это дело оставлять нельзя было, и тогда Ровнин принял решение использовать один из артефактов, хранящихся в отделе.

– У нас и артефакты в отделе есть? – воодушевился Колька – Круто. А чего мне их не показывали?

– Вот потому и не показывали, что любопытства и энергии у тебя много – подал голос Герман – Их и я до сих пор не все видел.

– Я так думаю, что все их только Ровнин видел – согласился с ним Пал Палыч – И то не факт.

В данном случае это был артефакт, который носил кодовое название «Двойное зло» (подлинных названий никто не знал, как зачастую и изготовителей этих устройств. Впрочем, со слов Германа, в некоторых случаях было неясно даже, что предмет вообще делать может). «Двойное зло» экстраполировало вред заклинания на самого заклинателя, причем с нанесением тому двойного предполагаемого урона. Поле действия артефакта было не так уж велико, но вполне достаточно для дома, где происходили массовые самоубийства, и откуда в разные стороны уже начали разъезжаться напуганные жильцы.

Спустя пару недель артефакт сработал, это было по нему видно – в заряженном состоянии он выглядел как огромный кусок хрусталя, в опустошенном больше напоминал булыжник.

С тех пор об этом колдуне ничего слышно не было, хотя Ровнин очень расстроился, что не удалось его прищучить. Тем не менее, самоубийства прекратились, и район зажил своей привычной жизнью. И вот на тебе – опять тот же место, те же признаки, разве только что дом другой. Хотя – не только дом. Почерк преступника другой, пять человек за две недели – это вообще за гранью понимания. И нахальства.

– Так может это не он, может кто еще? – предположил Колька.

– Может – согласился Пал Палыч – Вот доедем – посмотрим.

Кончики Колькиных пальцев внезапно обдало холодом. Он удивленно завертел головой и увидел в окне какую-то черную громаду недостроенного здания.

– Елки-палки – раздалось с водительского места – Вот тебе и раз.

– Вика? – Пал Палыч глянул на девушку, которая массировала виски.

– Да как молотком ударило – скривилась та.

– А это чего? – Колька глянул на оперативника.

– «Амбрелла» – сказал тот – Ховринская больница, проклятое место. Опять, стало быть, она ожила. Когда же ее снесут уже?

– Может, опять сатанисты чудят? – предположил Герман.

– Может – вздохнул Пал Палыч – А может и нет. Вот стоит же такая гадость на земле, как гнойник какой-то.

– Я до лета туда не полезу – категорично заявил Герман – Ну нафиг, там даже без всякой нечисти ногу можно сломать, там провал на провале.

Колька посмотрел в заднее окно, в кружении снежинок шестиугольный силуэт удаляющейся больницы смотрелся на редкость зловеще.

Вскоре автобус затормозил, и Пал Палыч раздал финальные указания.

– Так, Герман. На тебе старушки – божьи одуванчики, они тебя любят, пользуйся этим. А мы идем за участковым и дальше отправимся по квартирам самоубийц. Если что интересное будет – сразу звони.

Участкового удалось найти быстро, это был замученный жизнью и вчерашним похмельем мужичок лет сорока пяти, в криво сидящей на нем форме.