Котел

Маленький мальчик, который до сих пор жил в душе взрослого лейтенанта 1-го класса Тадеуша Войцика и обожал фейерверки и салюты в праздничные дни, жаждал проследить огненный путь ракет, вплоть до конечного взрыва, но пилот заставил себя вернуться к действительности. А она требовала мгновенных решений...

Немцы, получив от своих приборов тревожный сигнал, начали маневрировать. Боевой компьютер "Орла" уже отобрал и произвел необходимую проверку следующего "Спарроу", и Тэд снова нажал кнопку.

Выпуск двух ракет по такой ценной мишени, как "Торнадо", был вызван необходимостью иметь гарантию ее поражения.

Опытный и талантливый летчик мог бы искусным маневром или благодаря везению убежать от первой ракеты, но второго пуска он уже просто не успел бы увидеть.

Впереди Тадеуша возникали из тьмы ответные ракеты врага. Они стремились вверх, туда, где разряженный воздух позволял им передвигаться со скоростью, вчетверо превышающей звуковую. Когда их жизненная сила выгорала дотла и моторы умирали, они все же упорно, повинуясь инерции, карабкались по заданной траектории, растворялись в темноте, чтобы, достигнув предельной высоты, вслепую упасть на свои мишени. Такова была дьявольская задумка их конструкторов.

Тэд вновь включил микрофон.

– Выходим на вираж.

Он принял это решение не только с целью сберечь топливо, но и чтобы избежать опасного сближения с противником. Превосходные по всем своим качествам "Спарроу" имели один изъян. Атакующий должен все время держать свою мишень в луче радара, как бы освещая ракете путь вплоть до соприкосновения с целью. Даже на такой ничтожной дистанции полет ракеты занимал около минуты, и только отсутствие истребителей ЕвроКона спасало польские истребители от их нападения в этот минутный интервал, в котором все четыре машины должны под управлением ведущего держаться строго определенного курса и одной и той же высоты, не имея права увернуться от вражеского огня.

Экран дисплея вновь стал мутным. "Торнадо", совершая маневр, использовали радиопомехи, и ленты из фольги спасали их от цепкой хватки радаров. Цель, уже вроде бы пойманная Тадеушем в квадратик, померкла и растаяла. Тэд выругался. Неуправляемая теперь, но продолжающая движение ракета, могла взорваться рядом с мишенью и взрывной волной и осколками уничтожить ее, а могла уйти далеко вниз к земле.

Случилось первое. На месте исчезнувшей было мишени вновь возникла на одно, почти неуловимое, мгновение ясно видимая точечка и тотчас же пропала. Немецкий борт со всеми своими ухищрениями и помехами не избежал поражения. От радостного возбуждения у Тэда перехватило дыхание. Это была его первая победа в войне со старым врагом.

Двенадцать километров отделяло их от эскадры воздушных кораблей ЕвроКона, завершавших маневр. "Торнадо", летевшие парами, по-разному реагировали на нападение. Одна пара уходила в сторону, стремясь уйти подальше от боя. Две другие развернулись навстречу атакующим, чтобы самим нанести удар с близкого расстояния до того, как поляки успеют снова открыть огонь. Быстрота реакции и действий пилотов решали все в этом скоротечном сражении.

Тэд уже приготовил боевой компьютер к пуску ракеты "воздух-воздух", расположенной под фюзеляжем, когда радар отметил исчезновение контакта с радаром. Это означало уничтожение объекта. Три немецких борта можно сбросить со счета, осталось четыре. Он усмехнулся под своей кислородной маской. Небо становится чище!

Войцик продолжал обшаривать пространство вокруг себя, но не смог обнаружить никого – ни друзей, ни врагов. Вдруг радар отметил присутствие немецкого самолета прямо перед ним. "Это просто замечательно!" – мелькнула у него мысль.

– Уходим влево парами! – скомандовал он и бросил машину влево и тут же вниз. Они должны уйти под облачный покров прежде, чем его ракеты "воздух-воздух" достигнут цели.

Огненная струя мелькнула у него справа. Он ушел еще больше влево, ощущая огромную перегрузку. Вывернув шею, он попытался разглядеть, что у него за кормой. Там не было ничего. Но кто-то же пустил ракету? Значит, опасность была налицо.

– Истребители за кормой. Уходим вправо.

В этот момент новая ракета скользнула сквозь тьму, теперь уже с левого борта. И взорвалась! Тэд на мгновение увидел пылающий F-15, потерявший управление и падающий вниз. Эта ракета сбила его соседа.

– "Голубой"-2! Катапультируйся!

Ответом была тишина. Горящий самолет, разваливаясь на куски, падал. Боже! Войцик судорожно сглотнул, борясь с тошнотой. Рожека больше нет.

Он продолжил свой стремительный спиральный спуск, теперь уже надеясь на облака, как на укрытие, а не как на барьер в дуэли между ним и врагом. Резко выправив машину, словно прочертив в воздухе фамильную подпись такого блестящего самолета, как F-15E, он выпустил на волю весь мусор, создающий помехи, и организовал тем самым ловушки для преследующих его ракет.

Экстренные вызовы от "Голубого"-3 и "Голубого"-4 прозвучали в наушниках. Их радары как будто ослепли, цели исчезли с экранов и пилоты отчаянно закручивали свои машины в воздухе, пытаясь обнаружить врагов-призраков, угрожающих им откуда-то с тыла.

"Орел" Тадеуша все глубже проваливался в пропасть, на дне которой шевелилась черная облачная пелена. В эти мгновения мозг Тэда работал с быстротой компьютера, вычисляя невидимого противника, его местонахождение, тип и количество боевых единиц.

Сигнал предупреждения его радара не подавал признаков жизни. Должно быть, они использовали инфракрасные сканеры, раздробляя отражения поисковых лучей локаторов "Голубого полета" на их обратном пути к экранам F-15. Словно штурм крепости при полном отсутствии активных действий. Догадка забрезжила в мозгу Тэда. МиГ-29 был снабжен подобным устройством! А немцы получили в наследство при воссоединении Германии две полных эскадрильи МиГ-29, окрещенных "Фалкрумами".

Дикая, бессмысленная ирония судьбы. Он, бывший пилот Варшавского Договора, управляет американским истребителем и сражается с бывшим союзником по НАТО, вооруженным советскими МиГами. Он бы с удовольствием дал себе разрядку, расхохотавшись от души над этим парадоксом, если бы не стояла перед ним самая насущная и неотложная проблема – как выжить?

Он отключил радар, став для врагов невидимкой. Немцы, вероятно, сделали то же самое, так как его сигнал тревоги молчал.

Облака поглотили его машину, но Тэд опустился еще метров на пятьсот, прежде чем перейти на горизонтальный полет. В этой клубящейся массе его нельзя было обнаружить, используя инфракрасное излучение. Если немцы хотят его засечь, они вновь включат радары.

Его самолет летел в угольно-черной тьме, вновь приближаясь к той точке, где ракета, едва не сбившая Тадеуша, уничтожила Рожека. F-15 чуть не разваливался от вибрации и тряски под действием турбулентных потоков, бушевавших в облачной пучине.

Вот они! Рискнув включить поисковый луч, он тут же увидел на экране два пятнышка. Дружественный инфракрасный код не улавливался трансмиттером. Значит это они! Те, кто потерял и теперь настойчиво разыскивает Тадеуша в ночной мгле. Лейтснант мгновенно прикинул дистанцию – они находились в пределах досягаемости "Спарроу". Завершив вираж, они шли ему навстречу. Не обнаружив Тадеуша с помощью инфракрасного излучения, немцы тоже решились на радарный поиск. Сигнал тревоги оповестил об этом лейтенанта. Но они опоздали.

Палец Тадеуша с силой нажал пусковую кнопку.

Третий "Воробей" воспламенился и покинул свое убежище под правым крылом "Орла". Ракета тут же пропала во мгле, оставив только светящийся след в облаках.

Тэд передвинул рукоять управления вперед, бросив машину навстречу приближающемуся германскому МиГу, и через компьютер отобрал для пуска очередной "Сайдвиндер". Как только его ракета пробила облачный покров, вражеский самолет в панике резко развернулся и стал набирать высоту. Что ж! Это уже неплохо.