Котел

Они успели пройти всего около сотни метров, когда до их слуха донесся рокот нескольких двигателей, однако машины были еще далеко, так что КПП был скрыт от них поворотом дороги.

Соловьев махнул рукой. По этому сигналу автоматчики скрылись в лесу, сбоку от дороги, и спрятались в густой тени. Соловьев с Баничем проделали то же самое.

– Первая машина, помнишь?

Банич нетерпеливо кивнул и положил РПГ на плечо, предварительно убедившись в том, что не забыл снять с головки гранаты предохранительный колпачок и выдернуть чеку.

– Помню.

– Я просто проверил, – Соловьев удивил Банича своей улыбкой. – Если убрать деревья, то все будет как когда-то в Афганистане... только я воюю на другой стороне, – он хлопнул Банича по плечу. – Не промахнись.

И Соловьев, взвалив на плечо гранатомет, быстро побежал вперед, навстречу приближающимся машинам, искусно прячась между деревьями и избегая светлых пятен солнечного света. Гул моторов раздавался где-то совсем рядом.

Банич стоял совершенно неподвижно до тех пор, пока из-за поворота не показались первые машины. Колонна была организована точно таким образом, как предсказывал Соловьев. Впереди ехал небольшой джип с легким пулеметом на вертлюжном станке. И водитель, и пулеметчик, и двое офицеров на сиденьях – все имели на плече синюю нашивку ФСК. За джипом следовали три бронированных лимузина, совершенно одинаковые, черные, с темными тонированными стеклами, скрывающими пассажиров от посторонних взглядов. Алекс напрягся. В этих трех машинах ехали Каминов, высшие офицеры из его окружения и их телохранители.

Замыкал колонну восьмиколесный БТР-80 с тяжелым пулеметом в бронированной башне. Как и американский "Блэйзер" с приводом на все четыре оси, который использовался службой безопасности в качестве "бронепоезда" для перевозки запасных агентов, оборудования связи, экипировки и тяжелого вооружения, БТР был грозной боевой машиной. Из его верхних люков выглядывали головы солдат в касках, а один из них держал на плече переносной зенитно-ракетный комплекс СА-16.

Боже! Алекс моргнул, чтобы смахнуть с ресниц заливающий глаза пот. Их шансы, которые казались ему столь высокими, когда Соловьев впервые изложил свой план, теперь выглядели совершенно ничтожными. Он был почти уверен, что у них ничего не выйдет.

Джип с пулеметом миновал его позицию. Пора! Алекс поднялся, и весь его страх куда-то пропал. Он думал только о том, чтобы его выстрел не пропал даром. Прищурившись, он прицелился и плавно нажал на кнопку спуска.

ХРРАМПП! Огненной стрелой граната пересекла расстояние до цели и врезалась в приборную доску джипа. Пять фунтов взрывчатки мигом превратили джип в пылающий огненный шар. Автомобиль подпрыгнул и боком завалился на дорогу.

За дымом Банич увидел, как Соловьев поднялся, прицелился и выстрелил противотанковой кумулятивной гранатой в тонкую боковую броню БТРа. Бронетранспортер взорвался, из открытых люков полетели во все стороны ярко-алые искры, пылающие обломки и клочья человеческих тел. Внутри бронированной коробки глухо рвались боеприпасы.

После этого начался настоящий ад. Головной лимузин, который двигался за джипом всего в нескольких метрах, врезался в пылающие останки машины на скорости около тридцати километров в час. Сопровождаемое громким скрежетом раздираемого металла, это столкновение развернуло обе машины поперек дороги, и из-под деревьев взлетел к небу сноп огненных искр. Когда обе машины прекратили свое движение, то оказалось, что они намертво блокировали дорогу для остальных.

Второй бронированный лимузин резко затормозил, и его сильно занесло в сторону, так что он едва избег столкновения с пылающим на дороге костром. В это время водитель третьей машины, то ли менее внимательный, то ли ослепленный через зеркало заднего вида яркой вспышкой и взрывом бронетранспортера, врезался прямо в борт тормозящего юзом второго лимузина. Удар был таким сильным, что из-под передка машины так и брызнули в разные стороны осколки стекла, мелкие металлические части и обрывки резины.

Казалось, время на миг остановилось и все замерло. Узкая бетонка была заблокирована с двух сторон. Кортеж маршальских машин не мог теперь ни двинуться вперед, ни вернуться назад. Состояние недолговечного покоя было прервано стуком открывающихся дверей. Из побитых лимузинов стали выбираться ошеломленные пассажиры, прокладывая себе путь по неподвижным телам. Несколько крепких молодых парней, сжимая в руках тупорылые автоматы АКР, окружили машины и принялись озираться по сторонам, напряженно вглядываясь в провалы между деревьями. Банич понял, что это были телохранители Каминова.

Опустившись на колени, он достал из подсумка еще одну гранату.

Теперь, когда их противник оказался на открытом пространстве, Майк Хеннеси, Тепплер и русские лейтенанты открыли из-за деревьев огонь, поливая все пространство возле разбитых лимузинов длинными очередями. Тела охранников дергались, переворачивались, рвались в клочья под градом смертоносных пуль со срезанной головкой. Раздались громкие испуганные вопли и... стихли.

Несколько человек, уцелевших после первого огненного шквала, в панике ринулись в лес. Никто из них далеко не ушел. Хеннеси, Тепплер и русские быстро пересекли бетонку и бросились в погоню. На этот раз они били по убегавшим прицельными короткими очередями.

Когда стрельба наконец прекратилась, над дорогой снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени, которое с жадностью лизало разбитый джип и бронетранспортер. Соловьев выбрался из засады и подошел к ним по дороге, заваленной мертвыми телами. Он все еще держал на плече трубу РПГ.

– Паша! Ваня! – обратился он к лейтенантам. – Подгоните сюда второй грузовик. Тот, где французы. Мы оставим их здесь, с нашим оружием в руках.

Один из лейтенантов кивнул и, повесив на плечо автомат, махнул рукой своему напарнику. Оба бегом помчались к тому месту, где под деревьями были спрятаны грузовики. В этот момент из леса с противоположной стороны дороги показались Хеннеси и Тепплер, возвращающиеся со своей охоты за беглецами. Оба были бледны. Каждый понимал важность того, чтобы никто не остался в живых после их нападения, однако это не значило, что им нравится убивать людей, которые даже не пытаются защищаться.

Банич вышел из-за деревьев навстречу Соловьеву. Они встретились возле второго лимузина и обменялись кривыми улыбками. Глядя на окровавленные тела вокруг, Алекс еле сдержал тошноту.

– Зачем терять время и оставлять здесь Дюрока и его людей? Ни один следователь, будучи в здравом уме, ни за что не свяжет их с тем, что произошло.

Прежде чем ответить, полковник Соловьев задумчиво посмотрел на столбы черного дыма, поднимавшиеся прямо к небу.

– До прибытия первого патруля у нас есть минут десять, мистер Банич. Что касается расследования... – он пожал плечами. – Может быть, в Америке истина и является высшим приоритетом и делом первостатейной важности, но в России истинным всегда было то, что в большей степени устраивает власть предержащих. И когда сегодняшний день будет покрыт пылью прошлого, удобнее всего будет обвинить в случившемся французов. – Полковник пожал плечами. – Получается вполне убедительная история, не правда ли? Разъяренные отказом нашего героического маршала нанести Польше коварный удар в спину, реакционно настроенные офицеры французской службы безопасности отомстили ему, напав из засады, а затем в панике бежали, оставив на месте преступления нескольких своих погибших товарищей, – Соловьев кивком головы указал Баничу на тело, распростертое у его ног. – История о коварных происках иностранцев стара, как мир, это я понимаю, однако она слишком хорошо знакома старшему поколению моих соотечественников. Эта сказка поможет им понять и смириться со смертью этого человека.

– Понимаю... – Банич наклонился и стал рассматривать лежащее в пыли тело. Пуленепробиваемый жилет оказался не слишком хорош и не сберег его владельца от выстрелов, сделанных почти в упор. Пронесшийся над дорогой легкий ветерок зашевелил редкие пряди легких седых волос над волевым, квадратным лицом, испачканным кровью. Подняв взгляд, Банич спросил: