Котел

– Хорошо, мистер президент.

С этими словами он встал, несказанно удивившись тому внезапному приливу энергии, который он ощущал каждой клеточкой своего тела. Ответственное задание заставило его почувствовать себя лет на десять моложе. После месяцев беспомощного созерцания того, как Париж и Берлин обрушивают разрушения и смерть на головы союзников и друзей Америки, он собирался воспользоваться предоставившейся ему возможностью, чтобы нанести свой собственный ответный удар.

29 ИЮНЯ, БАЗОВЫЙ СКЛАД ЕВРОКОНА – ФРАНЦИЯ, МЕЦ

Город Мец расположен в двухстах милях к востоку от Парижа, вблизи границы с Германией и Люксембургом. Выстроенный в долине реки Мозель, город этот располагается в северной части Лотарингии – краю неразвитого фермерства и разваливающейся тяжелой промышленности. Эта земля словно заклеймлена тысячью лет войны. На протяжении столетий рыцари в железных кольчугах и плащах, гордые мушкетеры Короля-Солнце, чеканящие шаг полки Наполеона и его стремительная кавалерия, пехота Кайзера Вильгельма в касках с остроконечными пиками, мрачные танковые армады Гитлера и бесстрашные рядовые 3-й армии Джорджа Паттона сражались и истекали кровью на всем пространстве этой французской провинции. Древний город тоже участвовал во всех этих битвах.

Теперь же целая сеть военных объектов, штабов и складов широкой дугой охватывала западные пригороды Меца. Кроме всего прочего, этот город был постоянным местом дислокации штаба 1-й французской армии и штаба французского Северовосточного района обороны.

Хотя большая часть боевых подразделений и частей ЕвроКона сражалась в Польше, Венгрии и Чешской республике, жизнь в Меце била ключом. На складах и в ремонтных мастерских почти не затихала работа, так как французские военные и вольнонаемные штатские специалисты часто трудились сверхурочно – ремонтируя и готовя к отправке на передовую оружие и амуницию, запасные части и все остальное, что могло понадобиться их товарищам на поле боя.

Их работа не была похожа на кровопролитный бой, однако каждый понимал, насколько она важна. Без снабжения и текущего ремонта любая армия, кроме разве что самой примитивной, потеряла бы способность сражаться в течение нескольких дней. И каждый человек из личного состава центра снабжения благодарил свою счастливую звезду за то, что именно ему выпала эта ответственная миссия, которая, кстати, вовсе не подразумевала неизбежной гибели от пули врага.

Конечно, случались воздушные налеты. С тех пор как воздушная война над территорией Франции набрала обороты, Мец дважды становился объектом бомбовых ударов американской авиации. Потери и разрушения, причиненные этими воздушными налетами, были относительно невелики; их и сравнивать нельзя было с потерями на фронтах. Что и говорить – французские солдаты, прикомандированные к базовым складам Меца, чувствовали себя счастливцами и баловнями судьбы, даже несмотря на то, что им иногда приходилось работать по двенадцать часов подряд. Мало кто из них обрадовался известиям о том, что их вот-вот заменят бельгийцами, чтобы отправить на фронт. Циркулировавшие по лагерю слухи утверждали, что подразделения Бельгийской армии прибудут не позднее ближайших двадцати четырех часов. Пожалуй, впервые в истории лагерные слухи были верны, однако американские летчики опередили бельгийцев.

Сирены воздушной тревоги зазвучали над городом перед самым рассветом. Боевые расчеты еще не успели занять свои места у зенитных ракет и скорострельных пушек, когда в темноте вспыхнуло пламя первых разрывов, четко обозначив силуэты бегущих людей и установок ПВО. Некоторым из обороняющихся удалось разглядеть в воздухе угловатые силуэты неслышно подкравшихся к городу штурмовиков F-117 "Блэкджет".

Незадолго до того как стихло завывание сирен, F-117 исчезли, нанеся удар по средствам противовоздушной обороны, в результате которого установки зенитных ракет и скорострельные пушки были в основном разбиты, превращены в пыль и обломки. Американцы применили бомбы с лазерным самонаведением и кассетные боеприпасы, которые буквально смели огневые средства наземной обороны, радары раннего оповещения, командные бункеры и склады боеприпасов.

Мощная атака сравняла с землей и пункт управления огнем, не оставив ничего, кроме завалов из раскрошенного бетона и искореженного металла. Французский генерал, командовавший базой, прекрасно понимал, для чего понадобилась вся эта подготовка, и предпринял отчаянную попытку хоть как-то восстановить почти полностью уничтоженную оборону, но у него было слишком мало времени.

Несколько мгновений спустя после исчезновения F-117, над головами защитников заревели моторы сорока бомбардировщиков В-1В "Лансер". Система ПВО была разрушена, и поэтому никто не оповестил базу об их приближении. Всякий, кого их появление застигло на открытом пространстве, вынужден был немедленно броситься на землю и молиться о спасении своей души.

Огромные, ширококрылые бомбардировщики принялись плести свои смертельные узоры на равнине в пригороде Меца, где располагались военные объекты. Каждый "Лансер" нес пятьдесят шесть пятисотфунтовых бомб, которые с высоты двухсот футов можно было сбрасывать даже вручную, безо всяких приборов. Бомбы ложились со смертоносной точностью, и бомбардировщики, произведя, благодаря своей численности, страшные опустошения, исчезли столь же внезапно, как и появились. После них остались лишь дымящиеся руины складов, погрузочных терминалов и ремонтных мастерских.

Еще не рассеялся дым от разрывов, а потрясенные французы с ужасом увидели следующую волну бомбардировщиков. Это были уже не В-1, напоминавшие своим силуэтом поднявшиеся в воздух абстрактные скульптуры, а тонкокрылые и узкие В-52. Загремели новые взрывы, сравнивая с землей любое здание, размерами превосходящее будку часового. Даже водоочистные сооружения и водонапорная башня были превращены в развалины.

Немногочисленные, чудом уцелевшие пусковые установки зенитных ракет, попытавшиеся поразить бомбардировщики, были немедленно жестоко подавлены "Дикими Ласками" и другими самолетами воздушного прикрытия. Две эскадрильи истребителей F-15 присматривали за тем, чтобы никто не помешал методичному и прицельному бомбометанию, а на дальних подступах их прикрывали "Коты" подразделений морской авиации, совершая свободный облет района операции и отгоняя немногочисленные истребители-перехватчики ЕвроКона, которые пытались помешать расправе.

Когда В-52 повернули на свои аэродромы, солнце еще только показалось над горизонтом. Из развалин потихоньку выползали уцелевшие защитники. Некоторые из них тут же бросились на подмогу тем, кто был засыпан или блокирован в своих подземных щелях и норах, – остальные, одурев от грохота, бесцельно бродили по развалинам, блуждая в море огня и едкого дыма.

Примерно через час, после того как облака пыли осели, а пожары были потушены, снова завыла сирена воздушной тревоги. Выжившие, с трудом уцелевшие солдаты были слишком подавлены даже для того, чтобы спасаться бегством. Однако на этот раз никто не удостоил их атаки. В небе появился одинокий разведывательный самолет в сопровождении нескольких истребителей. Покружившись над развалинами, он только сфотографировал уничтоженные склады и базы. Те, кто наблюдал за ним с земли, с облегчением вздохнули, не забывая всячески поносить авиацию противника. Разведывательный полет после бомбового удара должен был поставить в операции последнюю точку.

Четыре эскадрильи штурмовиков Военно-морских сил США, в сопровождении четырех эскадрилий истребителей, нанесли удар по городу довольно скоро. Французские солдаты, разгромленные и деморализованные утренним налетом, с криками падали на землю или пытались бежать. Те, у кого еще оставались силы, затаскивали товарищей в укрытия.

Самолеты вторжения ВМС и "Хорнеты", действуя умеренно агрессивно, разворотили и сожгли все, что оставалось целым и могло представлять хоть какую-то ценность, пощадив только госпиталь и пространство, занятое гражданскими постройками. Через полчаса, когда и этот воздушный налет закончился, пригород Меца напоминал Хиросиму после ядерного взрыва.