Спасительный сосуд

– Как там уроки поживают?

Этот стандартный вечерний вопрос остановил вилку, наполненную пюре, прямо перед самым Фединым ртом. «Вот это ё-моё», – похолодел Федя. Из-за всяких там бутылок и Интернета он совершенно забыл об уроках.

– Ой… – только и смог он произнести.

– Та-ак… – грозно протянула мама.

– Я сейчас быстро, – пролепетал огорченный мальчик, запихивая в рот большие куски мяса. – Там совсем чуть-чуть задали.

Смысл последнего высказывания мама скорее угадала, чем поняла, ведь четко и внятно говорить с набитым ртом мало кто умеет, а уж ее сын в число чревовещателей точно не входил.

– Так. – Более миролюбивое «так» бальзамом прошлось по Фединому сердцу. – Не торопись, а то не хватало еще подавиться. Спокойно доедай и быстро за уроки. За полчаса управишься?

Федя отчаянно закивал. Полчаса срок, конечно, маловатый, однако где полчаса, там и сорок минут, а там и до часа недалеко. Честно говоря, на данную минуту он и не помнил, что задали на завтра.

После ужина он бросился к письменному столу и принялся за уроки. Письменных оказалось совсем немного («Вот повезло-то!»), зато по истории и географии задали очень даже прилично. Но кто же считает устные задания за серьезные уроки? Быстро проглядев пару абзацев по географии и не проникшись различными пластами земли, Федя долго изучал историю Древнего Рима, где нашествие варваров старательно уничтожало империю.

– Ну что? – Мама неожиданно заглянула в комнату (или же Федя слишком зачитался), заставив мальчика вздрогнуть.

– Ой, мам, ты меня прямо напугала, – сказал он, с трудом отрываясь от учебника.

– Тебя напугаешь, как же. – Мама улыбнулась. – Так что с уроками?

– Всё сделал, это вот, – Федя помахал книгой в воздухе. – Уже сам читаю, ради интереса, так сказать.

– Вот и славно. А так как время уже к одиннадцати, пора свой интерес сворачивать и убирать в рюкзак, чтобы завтра еще пригодился. А самому умываться и спать.

Федя сладко потянулся и кивнул. Теперь, оторвавшись от книги, ему и самому не терпелось поскорее лечь в кровать и заснуть. Опасное мрачное будущее снова встало перед его глазами. «Как бы тут всему человечеству не стать историей», – подумал он и, кинув учебник в рюкзак, побежал в ванную.

Ночь выдалась неспокойной. То под окнами долго лаяла собака, так что даже какой-то сосед с нижнего этажа проорал с балкона что-то злобное, заставив собаку тут же замолчать и скрыться куда подальше, то сигнализация у дорогой иномарки начала срабатывать каждые пять минут.

«В такой нервной обстановке я всё ночное время зазря потрачу», – обиженно вертелся с боку на бок Федя. Он пытался класть подушку себе на голову, закрывая ухо, но и это не спасало, к тому же голове становилось жарко, да и дышать в таком положении было совсем неудобно. Наконец Федя решил смириться с происходящим и просто лежал, глядя в окно. Можно было бы снова о чем-нибудь порассуждать, но думать совершенно не хотелось. Хотелось просто лежать и смотреть на надвигающуюся ночь. Погрузившись в какое-то медитативное состояние, мальчик и сам не заметил, как заснул.

– Ты с нами?

Феде показалось, что его кто-то трясет за плечо. Так и оказалось. Плетьмикос изо всех сил пытался привести Федю, или Тацирамоса, кому как ближе, в чувство.

– Куда ты там подевался?

– Спокойнее, спокойнее, мой инопланетный друг, – отеческим тоном заговорил Караганис, кладя щупальце тому на плечо. – Просто нашего земного гостя снова отвлекли земные дела.

Затем он обратился к Феде:

– Ты, наверное, удивляешься таким перемещениям. Сколько ты пробыл у себя земных часов? Двенадцать, четырнадцать? Неважно. У нас ты проводишь времени немного меньше. Ровно столько, сколько длится твой сон.

«Ну, это я и сам понял», – разочарованно подумал Федя.

– Мне кажется, это не надо особо объяснять, – между тем продолжал старик. – Однако ты наверняка обратил внимание на то, что за те двенадцать-четырнадцать часов, что ты проводишь дома, в нашем мире ничего не изменяется. Как будто здесь все замирает и только и ждет твоего возвращения, чтобы продолжать жить.

С этим Караганис конечно же угадал, именно такое обстоятельство все еще заставляло Федю не до конца верить в происходящее. «Ведь не может так быть, чтобы на одной планете шло время, а на другой нет! Значит, это всего лишь сон с продолжением». Примерно так рассуждал Федя. Но и эту призрачную надежду совершенно безжалостно развеял ученый.

– Это не так. Просто сюда ты попадаешь в тот же момент, в который нас покинул, а не через энное количество часов. Не буду вдаваться в научные подробности, как это происходит, сознание вещь весьма тонкая. Однако сразу обращу твое внимание на то, что если бы все было иначе, то у нас уже не было бы никакой возможности дать человечеству хотя бы шанс на спасение. Зато сейчас мы вполне можем располагать имеющимся временем для того, чтобы хорошенько узнать друг друга, может быть, чему-то научиться друг у друга, ну, и, естественно, попытаться спасти все живое население Земли.

Когда Караганис говорил эти слова, Феде прям так и представлялось, что тот добродушно улыбается. «Как жаль, что эти существа полностью лишены улыбок», – подумал мальчик.

– Но и наше время не безгранично. Пойдем, нам предстоит многое сделать. К тому же, торопиться все же придется. Как бы мы ни манипулировали временем, оно никогда полностью не сдается, только слегка раздвигает свои рамки, а затем снова запихивает всех нас в них, не давая возможности почувствовать себя полностью свободными от своего влияния.

Федя вспомнил фразу какого-то философа, что это люди придумали время и что на самом деле его не существует. «Вот и где теперь все эти философы и где время? Даже эта развитая цивилизация только слегка манипулирует временем, но целиком и полностью подчинить его не может».

– Пойдем, нам нужно в лабораторию, – сказал Караганис, и инопланетяне с Федей дружно двинулись дальше по гигантскому коридору.

«Как все же удобно быть инопланетянином, – подумалось Феде. – Человеку надо все время поворачиваться направо-налево, головой вертеть. Вот и сейчас после разговора человеку пришлось бы повернуться и идти дальше по коридору или, в худшем случае, продолжить движение спиной вперед. А инопланетянин вот так взял и пошел куда ему надо, даже не задумываясь над всякими там поворотами».

Идти по библиотечным коридорам было неприятно. Все время казалось, что наклоненные стены вот-вот рухнут на тебя, погребая под многотонными серыми камнями и бутылками. В этих мрачных помещениях так и хотелось услышать гулкие шаги, но, несмотря на отсутствие какого-либо напольного покрытия, Федя совершенно не слышал звуков своего перемещения, ни шаги инопланетян. Хотя если они не шагали, а катились, этим можно было бы всё объяснить. «Может, это и есть раса каких-нибудь колесников? – подумал Федя, вспоминая приключения в „Заповеднике гоблинов“. – Однако там они выглядели как-то по-иному».

– Вот мы и пришли.

Старик резко остановился, и Федя, слегка задумавшись, так бы и врезался в него, если бы не щупальца Плетьмикоса, схватившего его за плечо.

– Не торопись. – Чувствовалось, что Плетьмикос улыбается.

Караганис, видя, что столкновение ему теперь не угрожает, подошел к двери и сунул одно из щупалец прямо между ее створками. Феде сначала показалось это чудом, но затем, слегка подвинувшись, под другим углом, он заметил, что в двери есть небольшое круглое отверстие, в которое ученый и просунул свое щупальце. Что он там делал, Федя, конечно же, не видел, но через несколько секунд створки двери плавно разъехались в разные стороны, спрятавшись в стенах. Со стороны такое открывание выглядело весьма забавно, но Федя сразу подумал о возможных отпечатках щупалец или что-то в этом роде. Может, у инопланетян, так же как и у людей, есть свои уникальные приемы, которые можно использовать для открывания замков.

Внутри комната оказалась небольшой, так что в ней с трудом поместился бы десяток таких вот инопланетян. Но зато в ней было полно небольших круглых отверстий. Сама комната была квадратной и также не имела потолка, во всяком случае, где-то высоко-высоко Федя мог посмотреть на инопланетное небо.