Страница 8 из 117
Опыт стрельбы Невский имел большой — несколько лет еще в школе посещал стрелковую секцию, правда, стреляли из спортивных малокалиберных винтовок и пистолетов, даже получил разряд по стрельбе. Став офицером, несколько раз стрелял из пистолета Макарова. Но из автомата пока не приходилось.
— Пли! — как выстрел, раздалась команда.
Короткими очередями разведчики и офицеры начали стрелять. Несколько наступающих упали, в том числе и «цель» Невского. В пылу боя он даже не успел подумать, что, возможно, лишил жизни человека.
Цепь залегла, отстреливаясь. Тут в бой вступил вертолет. С высоты его полета ударили пулеметы, полетели НУРСы. Взрывы снарядов возникали прямо в гуще неприятеля. Куски окровавленных тел разлетались над пустыней. Вертолет пронесся над противником, стал разворачиваться на второй заход. Он очень вовремя выпустил инфракрасные помеховые патроны, потому что со стороны каравана был произведен пуск ракеты «Стрела-2». Вертолет совершил умелый маневр, и ракета ушла в сторону.
Офицеры радостно закричали. Наступающие начали отбегать назад к оставленному каравану. А вскоре в небе показались два МИ-24, они сразу начали стрелять и посылать ракеты по каравану. Грохот стоял невероятный. Все вскочили в полный рост, стреляли и кричали от возбуждения. Они победили. Они все живы. Помощь уже близка. Боевые вертолеты на разных высотах кружили над полем боя, изредка постреливая. Никто не заметил, как исчез их вертолет сопровождения.
Разгоряченные боем люди расселись в кружок, закурили, все еще переживая «охотничий азарт». Для Невского и Гавриловского это был первый реальный бой. Вскоре всякая стрельба прекратилась. Наступила поразительная тишина. Все смотрели, как остатки каравана поспешно уходят в сторону. Вертолеты не стали их добивать. Сейчас важнее было вывести людей и грузы. Оставив наблюдателем Геннадия Кипниса, все вернулись к своему вертолету. Подполковник, пряча глаза, поздравил всех с победой. Желтушкина сидела с раненым, держа его за руку — он непрерывно стонал — действие наркотика заканчивалось.
Вертолет вернулся довольно скоро. Он аккуратно опустился рядом со своим «сородичем», завис на небольшой высоте. Из открытой двери выпрыгнули лейтенант и два солдата в бронежилетах и полном боевом вооружении — они останутся охранять поврежденную винтокрылую машину. Туда поспешно погрузили раненого, переложив его на носилки. Солдаты помогли забраться в салон женщине, потом влезли подполковник, майор, старший лейтенант и лейтенант. Последними на борт впрыгнули разведчики. Невский хотел захватить канистры со спиртом, но даже и портфель запретили брать. Как объяснили летчики, остающиеся со своей разбитой машиной, все будет переправлено следующими рейсами, позже пусть приходит и забирает. Главное — спасти людей.
Салон МИ-8 показался сравнительно небольшим, особенно после большого вертолета. Все расселись у иллюминаторов, раненый лежал на носилках на полу. Время поджимало — его быстро надо оперировать. Машина дернулась, подпрыгнула и стремительно начала набирать высоту. Их сопровождал теперь боевой вертолет Ми-24, второй остался дежурить в небе. Путь пролегал прямо над пустыней, ветер гнал по земле пыль, клубки колючек — вечных странниц на земле.
Невский постарался собраться с мыслями. Так много событий за один день! Если так и дальше пойдет служба в Афгане, то будет что вспомнить на старости лет. «Если останусь в живых», — сама собой сложилась мысль в голове. «Человек не просто смертен, но смертен внезапно», — вспомнилась мысль кого-то из писателей. Да, они могли разбиться на вертолете, могли их убить душманы в этом бою. Но все обошлось, значит, есть у каждого свой Ангел-хранитель. Будем и дальше надеяться на помощь…
…Вертолет приземлился рядом со зданием аэропорта. Тут же подъехал санитарный автомобиль, раненого перенесли в машину, она быстро умчалась. Благо госпиталь находился рядом — рукой подать. Все вышли на свежий воздух. Небо казалось особенно голубым, солнце — особенно ярким. Жизнь продолжается!!
Подполковник, стыдливо прикрывая ладошкой потерю зубов, распорядился никуда не расходиться, а сам стремительно ушел. Все сели прямо тут у вертолета. Страшная усталость навалилась на людей. Хотелось уснуть сейчас и здесь, на жарком солнце. Но день стремительно догорал, наступал вечер.
БТР-60 вырулил прямо из ниоткуда. На броне сидел подполковник, спустив ноги в люк. Он распорядился всем залезать внутрь. В салоне бронированной машины многие сразу задремали. Даже не заметили, как оказались в расположении Кандагарской бригады. У штаба БТР всех высадил. Зампотылу бригады объявил, что завтра после построения бригады, т. е. часов в 8 утра, БТР отвезет всех, у кого остались грузы на вертолете в аэропорт.
— Ждать никого не будем, — сурово объявил он. Сухо попрощался со всеми и ушел вместе с Верой.
Офицеры обнялись на прощание с каждым из разведчиков (они здорово выручили сегодня). Ребята смущенно отмахивались от похвал. Козырнув, они ушли в свою разведроту. Невский попрощался с Виктором Гавриловским — тот не оставил в вертолете ничего, а с Нечепой сговорились встретиться утром. Офицеры разошлись в разные стороны.
Начало уже темнеть, когда Невский с окровавленной повязкой на голове, смертельно уставший, явился на доклад к капитану Канюку. Тот долго выпучивал свои глаза, стараясь понять смысл слов — он уже много «залил за воротник», ничего не соображал. Потом попросил завтра все доложить утром. Невский вышел за дверь.
Дежурная медсестра сняла ему промокшую кровью повязку. Долго охала-ахала, смазывая йодом подсохшую рану, залепила ее полоской лейкопластыря. Спустя несколько минут Невский уже спал в своей комнате.
Рано утром в комнату вбежал взбешенный Канюк. Он требовал срочно передать ему 2 канистры со спиртом и лекарства, включая наркотики. Невский спокойным тихим голосом рассказал о вчерашнем происшествии. Капитан долго ругался, плевался, бегая по комнате, разбудив других ребят.
— Ничего нельзя никому поручить! Просто сборище идиотов, а не врачи! Простое задание не смог выполнить!! — он пнул ногой дверь и выбежал в коридор.
Володя Амурский-анестезиолог и Саша Тамару — начальник аптеки, попросили объяснить, что произошло. Вчера они не могли добиться от него ни слова. Пришлось рассказать вкратце.
— Ну, и дела! — смогли они выдавить из себя в заключение.
В 8 часов Невский был уже у штаба. Крепко пожали руки с Нечепой. Рука у него болела уже меньше, но все же стоило сделать рентген в госпитале. На том и порешили. Пришел подполковник со своей неизменной спутницей Желтушкиной. Он кивнул офицерам, Вера даже не удостоила их взглядом.
На БТР быстро доехали до городка вертолетчиков. Подполковник убежал, долго выяснял судьбу груза. Вернулся, молча влез на броню, поехали на летное поле. Остановились у одного из больших МИ-6. Вылезли. Группа летчиков и техников работала у машины. В салоне Невский сразу нашел свой портфель, с волнением открыл. Все наркотики и лекарства были на месте, книги тоже. Не хватало пачек с печеньем. Он даже улыбнулся с облегчением. Нашлась и канистра со спиртом, печать была на месте. Вторую канистру найти так и не удалось. На все расспросы летчики недоуменно пожимали плечами. Грузились уже вечером. Могли и не заметить впопыхах. Поврежденный вертолет пришлось взорвать. Невский доложил подполковнику о недостаче. Тот раздраженно оборвал, что это мелочи по сравнению с его потерями. Какими, он не стал уточнять. «Впишешь в акт списания, я буду составлять», — буркнул он. Нечепа все свои радиостанции нашел в целости и сохранности. Работница Военторга требовала создать комиссию по инвентаризации груза.
Невский спросил у летчиков о состоянии здоровья Катотикова.
— Володьки? — переспросил невысокий офицер. — Все хорошо, вовремя доставили, ногу врачи сохранили. Все будет нормально, обещали, — он широко улыбнулся.
Александр понял, что делать ему здесь больше нечего. Он подхватил свой портфель, канистру и забрался в БТР. Чуть позже к нему присоединился Нечепа. Подполковник разрешил отвезти их в бригаду, они с Желтушкиной пока остаются.