Страница 45 из 117
В разгар воспоминаний в палату вошел начальник отделения, он присел на кровать Невского, пожал ему руку и шепнул на ухо: «Спасибо за все!». Потом протянул «Историю болезни» сержанта Вячеслава Весняка, попросил расписаться за операцию. Терпеливо ждал, пока тот читал. Все правильно было написано майором Борисовым, но вот дата операции смущала- 29 декабря, а далее следовало из записей, что больной умер через 2 дня от тяжелого сердечного осложнения. Старший лейтенант показал пальцем на дату, он еще хотел пояснить, что в тот день у него самого было 40 градусов. Как бы он оперировал?
— Так надо, Саша! — вполголоса сказал Дежнев.
— Хорошо, — Невский поставил свою подпись. Вернул бумагу.
Дежнев поднялся, прокашлялся, громко поздравил всех с Новым годом, пожелал всем скорейшего выздоровления и вышел. Почти сразу за ним вошли с коробками 4 солдата в форме — подчиненные прапорщика Устинович доставили новогодние дары. Он принялся распоряжаться. Пока все разложили в углу палаты. Витя принялся распаковывать, приглашая всем присоединиться. Все повскакали с мест, загомонили, стали извлекать пакеты, кульки, банки стеклянные и металлические. Чего там только не было! От вкусных запахов из кастрюль защекотало в носу. Праздник обещал быть с богатым столом.
Невский с интересом рассматривал банки рыбных консервов: «Щука», «Судак», «Налим», «Лосось», — читал он этикетки. — А вот и «Крабы», «Креветки».
— Интересно, Витя, а кто это все ест? — не выдержал он, обращаясь к работнику продовольственного склада. — Нам что-то такое на паек офицерский не дают.
— Эх, мужики, знали бы вы, чем мы всяких заезжих гостей подчуем — в Кремле такого не увидишь. Все, что вы здесь видите — это «мелочевка». Расскажу как-нибудь.
Офицеры, разбирая коробки, продолжали изумляться. То и дело слышались возгласы: «Курица фаршированная», «Голубцы», «Сок черничный», «Сок смородиновый», «Морс клюквенный». Полная кастрюля с настоящей жареной, а не с сухой картошкой, «добила» всех. Все пожелали далее служить только с Витей. Он лишь посмеивался.
Вновь в палате царило оживление, настроение поднималось — чувствовалось приближение любимого праздника.
— Кто же это все будет съедать? — задал, наконец, разумный вопрос Бабенко. — Мы тут все на бессолевой диете, я вообще не могу ничего есть — живот болит.
— Ничего, можно немного «расслабиться» в новогоднюю ночь, а потом, мы не все же слопаем в один присест, будем растягивать удовольствие. Сразу решим, что в первую очередь схаваем картошку, пельмени, всякие салаты, а консервы по желанию будем открывать. Лады?
На том и порешили.
На ужин решили не ходить, прямо в палате поели еще теплой жареной картошки с луком, раскладывая ее на одноразовые тарелки, пили компот из сухофруктов. Все были довольны, вспоминали, кто и как отмечал прошлый новый год. Выяснилось, что все в больничных стенах впервые в подобной ситуации.
— Ничего, ребята, поправимся все, не переживайте. Еще и вспоминать будем про такой необычный праздник. Лучше, конечно, синица в руках, чем утка под кроватью! Но и здесь мы с вами не пропадем, — не унывал Устинович. Ясно было, что его заболевание проходило легче других. У остальных, нет-нет, да болезнь напоминала о себе, тогда лица искажались гримасой боли. Бабенко усиленно растирал свой живот, он, впрочем, почти и не ел ничего.
В десять вечера их пришли поздравлять Дед Мороз (с огромной белой бородой и в шикарном восточном халате), в котором все без труда узнали старшую медсестру. Дежурная медсестра, черноволосая Света, была одета Снегурочкой. Это оказался приятный сюрприз. Всех заставили спеть, прочитать стишок или рассказать анекдот. Маленького Лешу Никонова заставили встать на табуретку. Он пропел куплет «В лесу родилась елочка». Каждому Дед Мороз вручил по апельсину и конфете, доставая их из своего красного мешка. В заключение Дедушка разрешил сегодня праздновать до 1 часа ночи, но не более. После ухода дорогих гостей настроение окончательно стало праздничным. Стали по очереди рассказывать анекдоты, смешные высказывания:
— Чем дальше в лес, тем толще партизаны!
— Баба с воза, волки сыты!
— Кто первый встал, того и тапки!
— Счастливые трусов не надевают!
— Если голова болит, значит, она есть!
Шутки сыпались, как из рога изобилия. Невский от души смеялся над анекдотом:
— У тебя вчера жена родила? — Да. — Поздравляю. Как назвали? — Наташей. — Замечательное имя. — Имя-то замечательное, но намучается с ним пацан…
Сам Невский вспомнил несколько фраз из школьных сочинений (раньше собирал их из институтской газеты): «Онегин был богатый человек: по утрам он сидел в уборной, а потом ехал в цирк», «Комната Раскольникова была похожа на гроб с желтыми обоями», «Пугачев пожаловал шубу и лошадь со своего плеча», «Пьер был светский человек и поэтому мочился духами».
Решили, что пора и накрывать праздничный стол. Продолжая смешить друг друга, принялись раскладывать по тарелкам (прихватили на кухне) салаты, консервы, фрукты, овощи, мясные блюда. Расставляли бутылки с соками, банки с компотами, металлические банки с голландским лимонадом «Сиси». Праздник предстоял безалкогольный, но это никого не смущало.
В 23 часа пришла раскрасневшаяся сестра Света. Она настояла на очередной процедуре для Невского: он и забыл, что на ночь ему ставят от кашля банки. Пришлось подчиниться. Пока он лежал на животе, боясь пошевелиться, к нему подошел Виктор Устинович и вложил в руку баночку, прошептав на ухо: «Это тебе подарок к Новому году — личный запас соли на будущее. Знаю, как ты мучаешься. Смотри, чтобы врачи не конфисковали!» Вот это подарок! Невский чуть не подскочил от радости: «Спасибо, Витя! Я твой вечный должник!» — «Ладно, сочтемся», — засмеялся он.
Вернулся Исаков, он сразу выходил за медсестрой.
— Мужики, с нами будет встречать Новый год Светочка, я уломал ее! Прошу при даме вести себя прилично.
Офицеры одобрительно загалдели. Последний день старого года неуклонно подходил к концу. Все уже расселись у стола и приставленных тумбочек, поглядывая на часы. Ждали лишь Невского и Светлану. Наконец, она через 30 минут сняла банки, освободив старшего лейтенанта, а спустя пару минут вернулась. Юрик посадил ее на почетное место во главе стола рядом с собой. Сначала, как полагается, проводили старый год, чокнувшись кружками с компотом. Света принесла радиоприемник, слушали мелодии зарубежной эстрады. Время в Афганистане отличается от московского даже по минутам- 1,5 часа разница, поэтому дождались по своим часам. Последнюю минуту отсчитывали хором. Есть 00.00. Ура! С Новым годом!! Громко сдвинули кружки, выпили, бросились обниматься, каждый норовил поцеловаться со Светланой. Она счастливо смеялась — столько внимания от мужчин!
В это время на улице началось «светопреставление»! Почти одновременно ударили сотни автоматных очередей, трассеры прорезали небо по всем направлениям. Затем присоединились крупнокалиберные пулеметы, ударила танковая пушка одна, другая, третья. Наконец, «вступили в оркестр» и реактивные установки «ГРАД». Грохот стоял невероятный. Все бросились к окнам, а потом и выбежали на улицу. Со стороны расположения Кандагарской бригады прилетал этот шум. Но с другой стороны не остались без ответа: не меньшая канонада доносилась и со стороны аэропорта Ариана. Советские воины приветствовали наступление Нового года! Это было незабываемое на всю жизнь зрелище.
В палату возвращались возбужденные и счастливые. Дальше праздник пошел своим чередом: ели, пили соки, компоты, слушали магнитофон и радио, пытались поймать Москву. Танцевали по очереди с единственной дамой. Время пролетело не заметно. Уже к часу ночи начали «расползаться» по своим кроватям, ушла и гостья. Усталость и болезни брали свое. Виктор наспех убрал со стола. Большую часть блюд унесли еще раньше в сестринскую, где отмечали другие сестры, санитарки и санитары. Вскоре все в палате угомонились. Первый Новый год для Невского в Афганистане наступил…