Страница 7 из 156
К моменту смерти отца (1093 г.) это был уже закаленный в сражениях воин и искусный полководец, умудренный правитель. В тринадцать лет он был направлен отцом княжить в Суздаль, в семнадцать Владимир стал князем смоленским, в девятнадцать — волынским… Был он князем черниговским, переяславским.
Владимир прославился не только своими победами над врагами, но и умением объединить князей в походы на них. Усобицы разъедали Русь. Мономах, еще будучи удельным князем, много сделал для их предотвращения. Тогда заключение союзов между князьями венчалось целованием креста, но клятвы часто нарушались. Мономах ни разу не позволил себе нарушить клятву, и люди его любили за это. Он сам не был мздоимцем и не позволял своим приближенным обижать людей. О его щедрости ходили легенды, люди боготворили князя за это. Конечно же, лучшего князя для Русской земли в это время нельзя было представить. Очевидно, у Владимира, присутствовавшего при смерти отца, появилось искушение остаться в Киеве, стать великим князем, иначе откуда бы летописец взял такие слова: «Владимир же стал размышлять, говоря: „Если сяду на столе отца своего, то буду воевать со Святополком, так как стол этот был его отца“». Дело в том, что отец Святополка Изяслав, старший брат Всеволода, отца Владимира, ранее занимал великокняжеский киевский стол. И получалось, что Святополк имел больше оснований претендовать на него, чем Владимир.
Киевляне знали и любили Владимира, и он мог рассчитывать на их поддержку в случае войны со Святополком, но он не стал этого дожидаться. Во-первых, не хотел преступить сложившихся порядков престолонаследия и тем самым запятнать свое доброе имя; во-вторых, спокойствие Русской земли, которое могло быть нарушено, ему было дороже собственных выгод.
Через год Владимиру пришлось пережить еще одно испытание, связанное также с проблемами престолонаследия. Пошел на него войной Олег, князь тмутараканский, двоюродный брат, приведя с собой в помощь половцев. Олег претендовал на Чернигов на том основании, что там когда-то княжил его отец, Святослав. Владимир сначала затворился в Чернигове, решившись выдержать осаду, но потом, видя, что Олег разоряет и сжигает все кругом, замирился с ними и ушел в Переяславль.
Сам Владимир об этом писал так: «И потом Олег на меня пришел со всею Половецкою землею к Чернигову, и билась дружина моя с ними восемь дней за малый вал, и не дала им войти в острог; пожалел я христианских душ и сел горящих, и монастырей и сказал: „Пусть не похваляются язычники“. И отдал брату отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы на святого Бориса день из Чернигова и ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И облизывались на нас половцы точно волки, стоя у перевоза и на горах, — бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля».
И, наконец, в 1113 г. большими сомненьями терзался Владимир, прежде чем дать согласие на принятие великокняжеского киевского стола после смерти Святополка. Дело в том, что княжили в различных городах другие внуки Ярослава, дети Изяслава и Святослава, старших братьев Всеволода. По тогдашним понятиям они, исходя из генеалогических оснований, имели больше прав на киевский престол. Но, как пишет историк С.М. Соловьев, «…племя Изяславово потеряло окончательную народную любовь на Руси; дети Святослава никогда не пользовались ею…» В то же время Владимира Мономаха знала вся Русь.
Будь обстановка в Киеве спокойной, может быть, Мономах и на сей раз отказался бы от чести стать великим князем, но там разгорелось восстание, начавшееся в ремесленных кварталах города и перекинувшееся в сельскую местность. Аргументом в пользу призвания Мономаха становились не только его нравственные качества, талант полководца и народная любовь. В нем видели спасителя, единственного человека, способного умиротворить киевлян мудрым словом, добрым делом и если потребуется, то и силой.
Депутаты киевлян заявили Владимиру: «Приходи, князь, в Киев; если же не придешь, то знай, что много зла сделается. Ограбят уже не один Путятин двор или сотских и жидов, но пойдут на княгиню Святополкову, на бояр, на монастыри, и тогда ты, князь, дашь богу ответ, если монастыри разграбят». И хотя вроде никем не оспаривался приход в Киев Мономаха, ему пришлось вести междоусобные войны, усмиряя отдельных князей.
С 1113 по 1125 г. (год смерти) княжил Владимир Мономах в Киеве.
В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона мы читаем, что «Мономах, великий князь киевский, сын Всеволода Ярославича — самый замечательный из русских князей до-татарского периода нашей истории, оставивший по себе громкую славу и добрую память». Посмотрим на деяния этого великого князя, столь высоко оцененные, с двух позиций. Во-первых, насколько они соответствовали главному предназначению князя на Русской земле; во-вторых, взял ли он на себя какие-либо новые обязанности, и оказалось ли сделанное им благом для Русской земли. То есть посмотрим — в какой степени Владимир Мономах являлся реформатором.
Согласно историку С.Ф. Платонову, «мы отличаем три главных функции деятельности древнекиевских князей. Во-первых, князь законодательствовал… Вторая функция их власти — военная… Третья функция — есть функция судебная и административная… Князья сами судили уголовные дела».
Сначала рассмотрим в деятельности Владимира Мономаха военную составляющую, поскольку ей была подчинена в значительной степени вся его жизнь и прежде всего за нее он снискал всеобщую любовь и уважение. Из множества его военных походов остановимся на борьбе с половцами. Владимир Мономах не просто успешно воевал с ними, а, поняв опасность для Руси со стороны степи, сумел поднять на врагов всех русских князей, нашел для этого аргументы и силу, предложил иную, чем ранее, стратегию ведения войны с половцами. Необходимость отражения набегов кочевников из юго-восточных степей долгие годы в известном смысле определяла жизнь русских людей, формировала соответствующий менталитет.
Половцы (кипчаки) — тюркоязычный народ, пришли в прилегающие к Руси степи в середине XI в. Первый контакт русских князей с ними зафиксирован в 1054 г. (год смерти Ярослава Мудрого, сына Владимира Святого). Тогда все закончилось миром, заключенным между Всеволодом (сыном Ярослава, отцом Владимира Мономаха) и половецким ханом Болушем. А в 1061 г. уже произошло военное столкновение с ними, закончившееся тяжелым поражением русских. В «Повести временных лет» мы читаем: «В год 6569 (1061) впервые пришли половцы войною на Русскую землю; Всеволод же вышел против них месяца февраля во 2-й день. И в битве победили Всеволода и, повоевав землю, ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов. Был же князь их Искал».
То же самое произошло через семь лет: «В год 6576 (1068) пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество, Изяслав же, и Святослав, и Всеволод вышли против них на Альту. И ночью пошли друг на друга. Навел на нас бог поганых за грехи наши, и побежали русские князья, и победили половцы».
Вопрос стоял о самом существовании русской государственности. Со временем князья научились отражать набеги, сами предпринимали походы вглубь половецких степей, но добиться коренного перелома, устойчивой безопасности на юго-восточных границах не могли.
С середины XI в. и вплоть до завоевания Руси татаромонголами половцы присутствовали как постоянный фактор, определяющий внешнюю политику Киевской Руси. Впрочем, не только внешнюю. Часто половцы участвовали в междоусобицах русских князей по их просьбе. Они приходили, помогали одному князю победить другого и увозили за это добычу, захваченную в войне, и уводили много русских людей в плен, чтобы потом продать их в рабство. При заключении союзов русские князья женились на половчанках, что, правда, не мешало им, при нарушении мира, воевать со своими родственниками.
О том, что половцы представляли собой грозную военную силу, говорят их успешные походы не только на соседнюю Русь, но и в Византию, Венгрию, Болгарию. Они вместе с грузинами во времена Давида Строителя воевали против турок-сельджуков.