Смарагдовые звезды

Постепенно до него дошло, что его небрежно бросили животом поперек седла, и он мчится во весь опор таким довольно неудобным образом. Александр попытался шевельнуть руками и охнул – руки были накрепко связаны, ноги тоже были скручены. Это озадачило Александра. Он твердо помнил, что недавно сидел на пиру у марг-кока… Что же произошло? Опять напали какие-то враги, и он попал в плен? Или стряслось еще нечто ужасное? Пожар, землетрясение, в крайнем случае потоп…

Эти мысли заставили его бедную голову буквально взорваться, словно раскаленный докрасна камень, на который плеснули холодной воды.

Очнулся он потому, что скачка прекратилась. Александр осторожно приоткрыл глаза. Он по-прежнему висел, уткнувшись носом в конский бок. Судя по чеканному стремени, везли его на собственном коне. Ситуация вконец запуталась. Александр с трудом приподнял голову и натолкнулся на торжествующий взгляд Айзии.

– Очнулся, голубок? – ласково прожурчал аримасп.

Александр разлепил запекшиеся губы.

– Что случилось?

Айзия даже хрюкнул от удовольствия.

– Случилось то, что на праздничном пиру у большого князя ты изрядно перепил и начал буянить. Нам пришлось тебя связать, потому что ты слишком уж разбушевался, начал махать саблей и грозил всех изрубить в капусту. Так что не обесудь, пришлось принять меры.

Айзия подошел поближе и грубо дернул Александра за связанные руки. Тот мешком рухнул на землю, едва не свернув себе шею.

– Что ты делаешь? – зло спросил он аримаспа.

– Пить меньше надо, – аримасп назидательно поднял грязный палец. – Как ты думаешь, насколько затянулось твое похмелье?

Александр растерянно закрутил головой. Он лежал на сухом хрустком мху. Где-то впереди синели невысокие холмы, поросшие чахлыми деревцами. По небу ползли неприветливые серые тучи, в воздухе отчетливо попахивало болотной гнилью. Картина настолько отличалась от глухой тайги в окрестностях Ит-Самарга, что Александр зажмурился, надеясь, что наваждение рассеется.

Глядя на него, Айзия весело рассмеялся.

– Дошло?

– Сколько дней прошло? – в ужасе застонал Александр.

– Неделя, – внушительно произнес аримасп.

– Не может быть!

– Очень даже может. Ты в конце концов бревном укатился под стол, и мы оставили тебя лежать там до утра. Утром … Что ты принялся вытворять наутро, я тебе уже сказал. Ты и вправду ничего не помнишь? – Александр заметил тень опасения в глазу аримаспа.

– Нет.

– Как тебя везли в лодке, как прощались с ойками, как взвалили тебя на твоего же коня, пересекли Дикий Лес, добрались до Рифейских гор и двинулись дальше… Ничего не вспоминаешь?

– Совсем ничего, – убито подтвердил Александр.

Злая радость проступила на лице аримаспа.

– Но теперь ты пришел в себя?

– Да. Развяжите меня.

– Мы не будем спешить с этим. Кто знает, может на тебя накатит снова. Уж больно трудно пришлось нам тогда. Ничего, потерпи еще немного – денька два-три.

Александр рывком сел, хотя со связанными за спиной руками сделать это было непросто, и еще раз осмотрелся.

Судя по долетающим звукам, караван расположился на отдых невдалеке, возможно за соседним холмом. Но почему-то Айзия предпочел сбросить его именно здесь. Что задумал лукавый старшина каравана? В одно мгновение Александру вспомнились все ненавидящие взгляды, которыми часто одаривали его аримаспы. Подумалось невольно, что сейчас Айзия расквитается за прошлое. Александр постарался скрыть, что он не на шутку перепугался, потянулся и лениво зевнул.

– Ладно. Еще день – так еще день. После целой недели это уже не страшно. Я только прошу посадить меня на коня нормально.

– Это я тебе обещаю, – осклабился Айзия. – Такую малую услугу мы тебе окажем.

– К стати, – перебил его Александр, – а где Ратибор?

– Можешь не беспокоиться, с нами , – Айзия старательно выделил эти слова. – Ему ничто не грозит, он под надежной охраной. – Фраза прозвучала достаточно двусмысленно, но Айзия этого не заметил. – Хотя не для всех этот поход кончится благополучно…

Послышался дробный конский топот, из-за пригорка на взмыленном коне выскочил Гелайм.

– Там… – задыхаясь, промолвил он, – там…

– Что?! – взвился Айзия.

– Приближается большой отряд, мне кажется, это бусурманы.

– Вот как, – Айзия задумался, уставившись в небо. Конь начальника стражи нетерпеливо танцевал на месте.

– Что делать? – прервал затянувшееся молчание старшины каравана Гелайм. – У меня осталось слишком мало людей, и нам не отбить нападения. Особенно если он останется связанным, – Гелайм мотнул головой в сторону Александра.

– Он останется связанным, – огрызнулся Айзия. – Передай Манайе, чтобы он постарался удержать степняков подольше, хотя бы один день. Я сам поеду к ним договариваться.

Однако Гелайм не торопился выполнять приказ.

– Освободи его, – вдруг потребовал он у Айзии. У того челюсть отвисла.

– Ты в своем уме?

– Зато ты потерял его, – ответил начальник стражи.

Александр ничего не мог понять. Он точно знал, что Гелайм ненавидит его ничуть не меньше, чем Айзия. Так почему вдруг начальник стражи вступается за своего врага?

Айзия медлил.

– Ну! – прикрикнул Гелайм, кладя ладонь на рукоять сабли.

Айзия достал нож и с видимой неохотой перерезал веревки на руках и ногах Александра.

– Ты еще пожалеешь об этом, – посулил он начальнику стражи.

– Это мы посмотрим, – презрительно бросил тот, разворачивая коня.

– Да-да, посмотрим. Причем именно он заставит тебя пожалеть о своей опрометчивости, – криво ухмыльнулся Айзия.

Однако Гелайм не ответил, он сразу послал коня в галоп, только клочья мха взлетели из-под копыт.

– Вставай, чего расселся, – недовольно пробурчал Айзия Александру.

Озадаченный, тот послушно поднялся.

Как то удалось Манайе – неведомо, только бусурманы даже близко не показались возле стоянки каравана. Облегченно вздохнув – одной заботой меньше – Александр кинулся разыскивать Ратибора. У него отлегла на сердце, когда он увидел юношу. Объятия получились жаркими. Александр немедленно принялся выспрашивать юношу, что же случилось за эти дни. Конечно, сообщить все, что интересовало Александра, Ратибор не мог. Например, он остался в неведении, что творилось на пиру и сразу после него. Однако Ратибор подтвердил, что Александр действительно провалялся в беспамятстве целую неделю, не приходя в сознание. Его кормили, поили и обихаживали полусонного.