Страница 13 из 44
Лесное эхо умножало гул и скрежет крушения.
И вдруг ахнул такой взрыв, что волосы дыбом поднялись. Старый и малый поползли на четвереньках прочь, хотели было бежать, да вспомнили про пушку.
Вернулись за ней и, не глядя на то, что творилось там, на рельсах, впряглись в дышло и потащили пушку в лес, через пни и кочки.
И долго еще слышно было, как позади них грохотало, трещало и ухало...
x x x
Этот рассказ записан со слов суворовца Алексея Казарина на торжественном вечере 23 февраля в Краснознаменном зале знаменитого Суворовского училища на Волге.
После Алеши с воспоминаниями о гражданской войне выступал седобородый ефрейтор Арсений Казарин, который теперь служит здесь, в училище, на хозяйственной должности.
КОМСОМОЛЕЦ КОЧМАЛА
Летчик Афанасий Петрович Кочмала был любимцем своего полка. Без него не обходилось ни одно собрание, заседание, комиссия; его выбирали везде и всюду. И он не отказывался. Не любил только выступать на больших, торжественных собраниях: незнакомые председатели часто путали его фамилию. Скажут, бывало:
- Слово предоставляется товарищу Куча... мала!
И в зале засмеются.
Выйдет он на сцену, а ростом невелик, и если попадется высокая трибуна, так его за ней и не видно, только нос торчит, как у воробья, залетевшего в скворечню.
Ну, и опять в зале смех.
И что бы он ни сказал, все кажется смешно, хотя он не думал никого смешить и очень редко улыбался.
Так и на войне с ним повелось. Прилетели летчики из первого воздушного боя, стали докладывать, кто что сбил.
Один сбил "Юнкерс", другой - "Мессершмитт".
- А я сбил колбасу! - докладывает Кочмала.
Ну, и все, конечно, смеются. А что тут смешного? Ведь каждый знает, что "колбасой" называется привязной аэростат, с которого наблюдают за полем боя, и сбить его не так просто: аэростат охраняют и зенитки и истребители.
Стали Кочмалу к ордену представлять, а летчики шутят:
- За колбасу!
Даже когда он докладывал командиру сведения воздушной разведки, и тут ждали от него чего-нибудь смешного.
Вот развертывает он свой планшет и указывает на карту:
- У излучины реки я заметил среди стогов сена один фальшивый, под ним что-то замаскировано: не то радиостанция, не то наблюдательный пункт...
- Почему вы так думаете?
- К этому стогу от реки тропинка ведет. Я спикировал пониже - смотрю, у стога ведро воды стоит... Неужели сено пить хочет?
Услышав такой доклад, мотористы потом весь вечер смеялись. А штурмовики ударили по стогу и не ошиблись - под сеном фашисты оказались.
Стали посылать Кочмалу командиром боевой группы.
Однажды ведет он шестерку истребителей над вражеским шоссе. На асфальте никого, словно веником подмели: ни машин, ни солдат. В ясный зимний денек фашисты не ездили, боялись нашей авиации. Вокруг стоят хвойные леса, засыпанные снегом. Тихо-тихо, словно все вымерли.
Вдруг Кочмала командует:
- За мной! Атакуем!
И устремляется в пике на кучу молодых елок.
Летчики пикируют и удивляются: зачем это он, на кого, на елки? А Кочмала бьет по елкам из пушек и пулеметов, и летчики видят чудо: иные деревья валятся, а иные в разные стороны бегут.
Не бывало еще такого в природе, чтобы елки разбегались!
Оказалось, что фашисты, маскируясь от авиации, стали ходить с елками на плечах. Сверху посмотришь - дерево, а под ним - солдат. Не обратишь внимания на рощу, а под ней - целый батальон.
- Как же ты догадался? - спрашивали Кочмалу товарищи.
- Очень просто! Я смотрю: большие леса стоят снегом засыпаны, а при дороге елки зеленые.
При этом простом объяснении опять почему-то все смеются.
И только никто не засмеялся, услышав про подвиг Кочмалы.
Однажды ему поручили проверить мастерство молодого летчика, только что прибывшего в полк.
- Ну что ж, - сказал Кочмала, - полетим пофигуряем?
Они сели в двухместный учебный самолет и стали проделывать над аэродромом фигуры высшего пилотажа.
Так носились, что залюбуешься. И вдруг из-за облаков вынырнул фашистский самолет. Громадный, двухмоторный, дальний разведчик. Высмотрев что-то важное в нашем тылу, он быстро несся курсом с востока на запад.
Такого упустить нельзя!
Но что делать? Пока поднимутся боевые самолеты с аэродрома, он уйдет. В воздухе один Кочмала на безоружном учебном "ястребке". И вдруг командир услышал его голос по радио:
- Разрешите догнать?
- Догнать и наказать! - приказал командир.
И увидели, как учебный самолет погнался за уходящим разведчиком. Минута - и они скрылись из глаз.
Что же теперь будет? Ведь у Кочмалы ни пушек, ни пулеметов, он на учебной машине.
- Что-нибудь будет, - сказал кто-то из мотористов. - На то он и Кочмала...
Некоторые попытались шутить, но как-то уж не шутилось.
А вечером весь аэродром был взбудоражен. Вернулся молодой летчик. Растрепанный, в разорванном комбинезоне и без шлема.
- А Кочмала где?
- Я не знаю. Он мне приказал - прыгай...
- Ну?
- Я прыгнул и зацепился парашютом за деревья. Потерял шлем, унты и поцарапался, вот... Меня партизаны с сосны сняли.
- Ну, а с Кочмалой что?
_ Он полетел дальше. Немец от него, а он за
ним.
Вот и все, что рассказал молодой летчик.
А наутро приехали на аэродром офицеры-зенитчики и спрашивают:
- Где у вас летчик, который вчера с парашютом выбросился? Жив-здоров?
Увидели молодого пилота и стали его поздравлять:
- Ловко это у вас получилось! Сами с парашютом, а самолет свой прямо немцу под хвост... Только щепки от "Юнкерса" полетели, так и загудел в лес. С полчаса потом все дым и пламя. Вы своего самолета не жалейте: вы сбили дальнего разведчика, который сфотографировал важный объект. Вы достойны большой награды.
- Это не я - там был другой, - смущенно ответил пилот.
Зенитчики примолкли, поняв, что они привезли в полк весть о гибели героя. Печально стало в полку, но ненадолго.
Как-то раз вернулись летчики с разведки и говорят:
- Жив Кочмала! Ничего ему не делается, опять чудит. Летим-смотрим: в тылу у противника на снегу огромная стрела из еловых веток выложена и указывает на кладбище. Ударили мы по нему - а оттуда фашисты как тараканы. Оказывается, они среди могил замаскировались... и напросились в покойники! Ну кто же это мог подстроить, как не Кочмала! Он это действует. Не на самолете, так пешком врагов бьет... Где-нибудь в партизанах.
Так в полку появилась легенда, что Кочмала не погиб.
И при каждом передвижении вперед летчики ожидали, что вот-вот с освобожденной территории на какой-нибудь попутной машине появится сам Кочмала и, отрапортовав командиру, что выполнил приказ - наказал фашистского разведчика, - обязательно скажет что-нибудь смешное.
ИВАН ТИГРОВ
На Москву фашисты ехали по шоссе. В деревню Веретейка даже не заглянули. Что в ней толку: в лесу стоит, а вокруг - болота. А вот когда от Москвы побежали - удирали проселками. Наши танки и самолеты согнали их с хороших дорог - пришлось гитлеровцам пешком топать по лесам и болотам.
И вот тут набрели они на Веретейку.
Заслышав о приближении врагов, все жители в лес убежали и все имущество либо в землю зарыли, либо с собой унесли.
Ничего врагам не досталось, ни одного петуха. Словно вымерла деревня.
А все-таки два человека задержались: Ваня Куркин и его дедушка Севастьян.
Старый пошел рыболовные сети прибрать, да замешкался, а малый без деда не хотел уходить, да тут еще вспомнил, что в погребе горшок сметаны остался, хотел одним духом слетать и тоже не успел.
Высунул нос из погреба - смотрит, по домам уже немцы рыщут. И танки по улице гремят.
Дедушка свалился к нему с охапкой сетей в руках,
- Ванюша, затаись, тише сиди, а то пропали! - шумит глухой под носом у немцев..
В его глухоте был внучек виноват. Когда Ваня был поменьше, озорные парни его подговорили деду в ружье песку насыпать. Так, мол, крепче выстрелит.