Рулевой

— Контрабандист! — с наигранным ужасом вскричал Теада. — Так я и знал!

— Вот именно, друг мой Джубал, — рассмеялся Брим. — Наш брат карескриец вечно путается с грехом.

— Сообщение по КА'ППА, лейтенант! — перебил его Эпплвуд. — От капитана Коллингсвуд.

— Зачитывай по мере поступления! — приказал Брим.

— Есть, сэр! — отозвался Эпплвуд. — Читаю.

Коллингсвуд — Бриму. Временно потеряли КА'ППА-антенну. Узнала, что вы стартуете без моего разрешения: умница! Удачной охоты! Наши крейсеры прибудут через метацикл-полтора, так что продержитесь, пока придет помощь. Кстати, если вам интересно: у этого оберпрефекта Валентина подозрительно знакомая рожа. Конец связи.

Брим кивнул внимательно слушавшему Урсису. Медведь ухмыльнулся в ответ.

— Возможно, возможно… — Урсис поцеловал кончики своих когтей. — Даже с такими сомнительными шансами на успех я очень хотел бы выяснить это.

На соседнем дисплее неожиданно материализовалось лицо Барбюса. Старшина молча улыбнулся, потом поцеловал кончики пальцев и исчез.

Брим тоже улыбнулся — корабль продолжал терять высоту, ускоряясь.

— Кто бы ни был этот ублюдок, мы испортим ему обедню, — прорычал он в микрофон внутренней связи. Эсминец врезался в плотные слои атмосферы, и со всех выступающих частей корпуса начали срываться языки оранжевой плазмы, а за кормой вырос длинный огненный хвост.

— Все системы вооружения к бою готовы, — доложила Фурье по интеркому.

— Какой у нас будет запас высоты? — беспокойно спросил Теада краем рта, не отрывая зачарованного взгляда от гиперэкранов.

— Не слишком много, Джубал, — хохотнул Брим. — Сколько, мистер Водитель?

— При таком снижении, — ответил компьютер, — «Свирепый» пройдет на минимальном расстоянии в тысяче семистах пятидесяти иралах от поверхности.

— О, запас хоть куда, — немного срывающимся голосом произнес Теада.

Они миновали нижнюю точку траектории так быстро, что только Брим заметил тот момент, когда снижение перешло в набор высоты. Положив корабль на борт, он на мгновение увидел город — вряд ли в окнах осталось хоть одно целое стекло. Может и пару крыш сорвало ударной волной — ладно, о возмещении ущерба подумаем потом.

— Я вижу их! — воскликнул кто-то. — Шесть румбов по правому борту, у горизонта.

— Мы за ними следим, — спокойно отозвался другой голос. — Точно, НФ-110. Эсминцы дальнего действия.

— Ты ведь еще ни разу не видел их, Вилф? — спросила Фурье.

— Только читал, — признался Брим. — Чертовски сильные корабли. По маневренности не уступят никому.

— Буду иметь в виду, — пообещал Брим, опуская нос «Свирепого» еще ниже так, чтобы видеть три неправильных темных пятна на звездном фоне. Они выстроились в линию, заходя для повторной атаки, явно не ожидая, как и при первом нападении, сопротивления ни от форта, ни от кораблей. Карескриец улыбнулся с мрачным удовлетворением. На этот раз оберпрефекта Валентина ожидает неприятный сюрприз. Огневые расчеты перекликались цифрами — углы, дистанция…

— Займемся ими по очереди, Анастасия, — спокойно скомандовал он, подправляя курс. — Сначала ближнего.

— Все разлагатели — цель прямо по курсу! — приказала Фурье.

— Цель в красном секторе!

— Дистанция девять тысяч сто и быстро сокращается.

— Товьсь…

Этот вражеский корабль был длинным и цилиндрическим — единый корпус, а не модули, насаженные на трубу, — с высоким мостиком и девятью башнями, размещенными по три вокруг корпуса. Уж не на флагман ли своего давнего врага, подумал Брим, он смотрит? Что ж, ему было за что рассчитаться.

— Огонь «Свирепый» содрогнулся, когда все семь разлагателей превратили пространство вокруг вражеского эсминца в подобие маленькой сверхновой. Некоторое время на неприятельском мостике продолжал гореть пожар.

— Есть, с первого попадания! — кричал кто-то, а Фурье продолжала посылать во вражеский корабль залп за залпом, зажигая на нем все новые пожары.

Ни один из трех атакующих эсминцев не открывал еще ответного огня. Тактика внезапного нападения, избранная Бримом, пока оправдывала себя. Он представил себе ущерб, нанесенный 144-миллиираловыми разлагателями Фурье головному эсминцу, потом подумал, что было бы, если бы к нему присоединились еще и два молчащих до сих пор форта на астероидах.

Постепенно оправившиеся от нападения эсминцы ответили вспышками ответных выстрелов. — Стреляет в основном второй! — крикнул Брим Фурье. — Займемся им. — Он завалил корабль на борт и направил его на встречный курс со следующим вражеским эсминцем.

— Вижу его, — кивнула Фурье.

— Цель в оранжевом секторе на девять-сорок пять!

— Выше на сто!

На глазах Брима передняя башня развернулась на несколько градусов вправо, орудие поднялось, потом чуть опустилось. Остальные, он знал, повторяют эти же операции.

— Товьсь!..

— Пли!

На этот раз «Свирепый» подошел к цели ближе, и стрельба была более точной. От корабля начали отлетать горящие обломки.

Первый и третий эсминцы наконец оправились от неожиданности, и космос слева по борту озарился вспышками ответных разрывов. «Свирепый» вздрогнул от первого попадания в носовую часть, однако дистанция до третьего эсминца оставалась еще велика, так что заметного ущерба корабль не получил. Сокрушительный взрыв швырнул второй эсминец куда-то вверх, и все его башни, кроме одной, замолчали.

— Этот, похоже, схлопотал, — заметил кто-то.

— Врежь-ка ему еще пару торпед. Анастасия, — приказал Брим, и почти сразу же из торпедного аппарата вырвался залп. Оставляя за собой хвосту багрового огня, торпеды ринулись к вражескому кораблю.

— Торпеды пошли, — доложил голос Барбюса из динамиков. Брим уже развернул «Свирепого» навстречу третьему неприятелю.

— Выдай ему все, что у тебя есть! — крикнул он Анастасии.

— Цель в голубом секторе четыре-сорок один на одиннадцать-девяносто два!

— Товьсь!..

— Пли!

На этот раз разрывы разлагателей «Свирепого» окутали облаком плазмы третий вражеский корабль. Неожиданно вся Вселенная за кормой осветилась яркой вспышкой. Брим вздрогнул и оглянулся. Неужели ликсорианцы наконец решили вступить в игру? На чьей стороне? Он с облегчением увидел, что это торпеды поразили то, что оставалось от второго эсминца, превратив его в сгусток энергии. Оторвавшаяся башня обезумевшей шутихой летела куда-то в космос.

— Это проучит ублюдков! — торжествующе закричал кто-то.

Оглушительный взрыв прямо за мостиком, в штурманской рубке, чуть не выбросил Брима из кресла. Мостик заполнился летящими обломками обшивки и осколками гиперэкранов. В ходовой рубке воцарился хаос: крики боли, дым, искры. Карескриец почувствовал, что на спинку его кресла навалилось что-то тяжелое, и забрало его шлема покрылось красными брызгами, которые только размазались, когда он попытался вытереть их рукавом. Он обернулся и увидел обезглавленный труп, оседающий на пол в луже крови. Голова, словно мячик, подпрыгивала у ног Теады вместе с колебаниями гравитационного поля.

Корпус «Свирепого» продолжал содрогаться от новых попаданий третьего эсминца. Один особо мощный взрыв разворотил корпус, сорвав правый бот и воспламенив обшивку в офицерских каютах. Инстинктивно Брим уже понимал, что потерял все, чего добился в начале боя; перед его глазами возникла фотография маленькой сестрички в почерневшей рамке, потом он усилием воли заставил себя встряхнуться и отвернул эсминец вправо, выводя его из-под огня. Несколько попаданий из орудий малого калибра изрешетили то, что оставалось от гиперэкранов заднего обзора, добавив обломков на мостике. Краем глаза Брим увидел, как кто-то ползет по коридору, заливая палубу кровью из пробитого в нескольких местах скафандра. Потом к пробоинам добавилась еще одна, из которой ударил алый фонтан, заливший несколько ближних к телу пультов. Кто бы это ни был, он перестал ползти, и только волны гравитации подталкивали его вверх, пока тело не уперлось в штурманскую стойку. Брим разглядел нашивку с надписью «Мальдива».