Бонжур, Антуан !

Всегда так выходит: Хендрик сделался разведчиком-двойником, сам того не ведая. Я легонько дернул его за ухо.

- Уак поживайте, беби? Дуай мотайт отсюлейшен энд скорейшен, - и вытащил из кармана сто франков.

- Мистер Майкл благодарит тебя, - перевел Антуан, - и говорит, что мы еще покатаемся вместе на машине. А пока купи себе мороженое, мистер Майкл дает эти деньги тебе.

Хендрик схватил бумажку и был таков.

Вот так-то, Антуан. Сколько еще времени в нашем распоряжении? Во всяком случае, считанные минуты, а то и секунды. Секретарь пройдет в кабинет и бесстрастно доложит. Это значит, что мы не только разоблачены, но и оказались в западне в роскошном нашем триста третьем номере.

Надо опередить их.

- Внимание, Виктор, - говорит Антуан, - сейчас я позову его. Готовься.

- Я готов, Тото, - я и в самом деле был готов, давно готов: всю жизнь готовился к этой минуте, не зная, что она все-таки придет ко мне.

9.19. Антуан снял трубку:

- Алло! Могу я поговорить с мсье Мариенвальдом?

- Разумеется, мсье. Переключаю вас на кабинет мсье Мариенвальда, он у себя. - Трубка коротко щелкнула и почти сразу раздался глухой надтреснутый голос: - Алло, я слушаю.

- Бонжур, Роберт, - сказал Антуан со значением.

- Фернан? Как ты устроился? - вопрошал фон-барон.

- Это Антуан Форетье, мы приехали с Виктором в Кнокке потому, что не могли найти вас дома. Нам надо поговорить, мсье.

В трубке послышался старческий смешок:

- Так, значит, вы и есть мистер Майкл? Или это Виктор? Мне только что доложили о ваших метаморфозах, я словно помолодел на четверть века, вспомнив партизанскую молодость. Так кто же из вас собирается покупать мой "Палас"?

- Зайдите к нам, барон, и мы обо всем договоримся. Возможно, мы возьмем и "Палас", во всяком случае, нам нужны тридцать семь с половиной миллионов. В обмен на них вы получите кое-какие документы. Захватите с собой чековую книжку, и мы будем квиты. Вы понимаете меня?

- Прекрасно понял вас, мсье Форетье. - Черный монах уже не смеялся. Лишь одно мне еще неясно, почему именно тридцать семь с половиной, а, скажем, не сорок или тридцать?

- Я могу быть более точным, барон: тридцать семь миллионов и двести пятьдесят тысяч франков, то есть ровно одна четверть от ста сорока девяти...

- Не понимаю вашей странной арифметики...

- Тогда спросите об этом у Щеголя, он же Мишель. Кстати, пригласите с собой и его.

- Какого Мишеля вы имеете в виду, дорогой Антуан? Я не совсем понял вас.

- Нет, нет, не Буханку (Антуан сказал "миш"), а именно Мишеля. Того самого, который сидит сейчас рядом с вами. Поскольку наши документы касаются главным образом его, мы хотели бы передать их лично в его руки. Свой конверт вы уже получили. Но у нас осталась фотокопия, она тоже кое-чего стоит!

- Ну что ж, кажется, вы меня уговорили, мсье Форетье, он же мсье Латор и мистер Майкл. Придется подняться к вам в номер.

- И не медлите, даем вам две минуты, - Антуан положил трубку и посмотрел на меня.

9.23. - Браво, - сказал я. - Ты сыграл, как Жан Габен.

И тотчас раздался стук в дверь. Я юркнул на балкон и осторожно задернул портьеру. В номер вошел молодой рослый мужчина в черном костюме.

- Разрешите представиться, мсье Латор, - сказал он. - Ван Сервас, старший управляющий. Я хотел бы посмотреть ваши паспорта.

- Они у сына, - ответил Антуан.

- Где же он? - несколько удивился ван Сервас.

- Он пошел к машине, - сказал Антуан, подходя к мужчине.

- В таком случае придется подождать его, я не спешу, - ван Сервас уселся в низкое кресло и застучал пальцами по подлокотнику.

9.24. Я посмотрел вниз с балкона: нельзя ли спуститься по трубе или пройти по карнизу в соседний номер. Стена была гладкой, а до тротуара метров восемь.

И тут я увидел его. Он быстро шагал по улице, держа правую руку в кармане, в левой руке был портфель. Я сразу узнал его. И мгновенно прояснилась хрустальность родника, сошлись мои камни. Для самой малой малости определилось свое место, ничто не оказалось лишним, даже американский мемориал, и выщербленная стена цитадели, и запрокинутый крест под приспущенным флагом, и женщина в черном - сцепилось все без остатка. Уже часов шестнадцать я знал о нем и особенно после выкрика Агнессы, но надо было воочию увидеть его, взглянуть на его вкрадчивую походку, вспомнить его сладкий голос, чтобы в тот же миг все сошлось и сцепилось.

А он шагал и еще не заметил меня. Удивительно было лишь то, что он шел не от подъезда, а к подъезду, да к тому же наискосок через проезжую часть улицы, но он явно направлялся к машине, хотя и не видел меня, и у него еще могла оставаться надежда, что дымка, им самим поднятая в минуту последнего нашего расставления, стоит пеленой перед моими глазами, а сам я, словно слепой котенок, продолжаю тыкаться в темноте и незнании. Но вот он поднял голову и столь же мгновенно узнал меня. На лицо его набежала грустная тень, но он даже не прибавил шагу. Я улыбнулся ему и сделал ручкой, призывая к себе. Он с сожалением покачал головой и даже развел руками.

Он уже подошел к машине. И тогда я ринулся сквозь портьеру. Ван Сервас быстро поднялся навстречу, но не успел изготовиться. Я легонько отодвинул его, но задел не совсем удачно, и ван Сервас без звука прилег на ковер.

- Поль Делагранж, - выкрикнул я одним духом. - Он там, у "феррари".

9.25. Ему надо было еще разворачиваться, если он поедет в Вендюне, и это должно было отнять у него некоторое время.

Так и вышло. Я юркнул в дверь (как медленно и тяжело она вертелась!), а он уже закончил первый разворот и переключил на задний ход. Ему бы сразу сдать назад и после того крутить в нужную сторону, но он не сообразил и тронулся с поворотом вперед, а после сдал дугой назад, к фасаду, и ему пришлось сделать лишних полдуги, чтобы выбраться на проезжую часть.

А дверь еще не раскрутилась, передо мной неспешно топтался толстяк со скошенным затылком, я нырнул под его рукой и кинулся вправо к "феррари".

Навстречу шла голубая "шкода". Поль должен был переждать ее, но он рванулся напролом. Встречный шофер с визгом затормозил, едва не стукнув его, - и "шкода" оказалась на моем пути. Я бросился влево, огибая "шкоду" с хвоста и все еще надеясь, что окажусь первым. Но "феррари" - приемистая машина, Поль тут же взял вторую скорость, я даже под колеса броситься не успел, рука моя зацепила стоп-фару за багажником и схватила пустоту.