Дверь в никуда

- Давайте покажем Никите настоящую старую Испанию. - предложила Аня Он в своем веке не был здесь.

- В Патон-де-Арриба? - спросила Тереза - Да, а потом купаться. Я люблю тепло, но сегодня уж слишком! - ответила Аня.

- Тогда потом в Лагранху, есть паэлью. Все согласны? - подытожил Хоакин.

Несогласных не было. Патон-де-Арриба оказался маленьким поселком в горах, точнее в холмах, всего в нескольких километрах от Торрелагуны. Добирались они туда на гравикарах, которые Хоакин и Антонио вели не на высоте, а над самой землей на небольшой скорости, как старинные автомобили, так что Никита смог подробно рассмотреть пейзажи этой выжженой земли. Свернув к крутому склону холма, гравикар вошел в узкую щель с отвесными стенами. Когда-то здесь была врезана в стену дорога, над остатками которой плыл теперь гравикар. На противоположной стороне виднелись отверстия пещер. Щель постепенно повышалась и расширялась, стены становились все менее крутыми, щель перешла в узкую долину.

Впереди Никита увидел дома. Выйдя из гравикаров на площадке у входа в деревню, они пошли по узкой улочке, круто поднимавшейся вверх, выложенной необработанными каменными плитами. Слоистый камень был всюду вокруг. Земля едва покрывала склон холма, на котором стояли дома, так что короткая трава росла, казалось, из самого камня. Из необработанного камня были сложены дома. Приглядевшись, Никита понял, что они сложены сухой кладкой, без цемента. Только в середине, как увидел Никиты в изломе стены полуразрушенного дома, лежал узкий слой глины, закрывающий щели, чтобы не дуло. Из камня заборы и стены овечьих загонов, и камнем же крыты крыши домов. И местами, неожиданно, из голой скалы торчат серебристо-серые оливы, ярко-зеленый инжир и виноградные лозы, покрывающие сверху квадратные дворики.

- Это очень старинная деревня, - рассказывал Хоакин - раньше здесь жили овцеводы. Место вокруг деревни было непригодно для земледелия. К середине 20-го века деревня совершенно опустела. Но в конце 20-го века в Испании возникла первая волна тяги к корням. Деревня вновь ожила. В каждом доме были открыты ресторанчики, бары. Сюда не ездили туристы из других стран, сюда приезжали только испанцы, чтобы походить по земле предков, совершенно не измененной цивилизацией, посидеть в старинных домах, попить вино. Потом деревня опять опустела. А совсем недавно один странный человек, дон Игнасио - он любит, чтобы его так называли, восстановил деревню, как было прежде, и открыл здесь бары и рестораны, в точности как прежде. Только без денег. Многим очень нравится. Так получился музей - модель старинной жизни, а трактирщик дон Игнасио - создатель и смотритель этого музея. Это настоящая старинная Испания, без подделок.

Компания во главе с Хоакином вошла во двор одного из домов и расселась за большим деревянным столом. Виноградные плети, вьющиеся над двором, давали тень.

Над столом свисали на веревках пузатые кувшины с кольцевой ручкой сверху и двумя узкими короткими горлышками, направленными в разные стороны. Хоакин и Беатрис вошли в дом и вернулись с подносами, на которых были глиняные бокалы и тарелочки с закусками. Вино каждый наливал сам из висящих кувшинов.

Потом Никита понял, что никогда не пил столько вина за один вечер. Да собственно он вообще никогда не пил настоящего виноградного вина. Ведь то, что он покупал в Москве в эпоху приватизации и либерализации, было не вином, а подделкой или, в лучшем случае, отходами винного производства. А настоящее вино стоило баснословно дорого, и было совершенно недоступно Никите. Закуски тоже были хороши. Никита никогда не любил оливки, но здесь маринованные оливки нескольких видов, с луком и чесноком, с разными овощами, оказались необычайно вкусны.

- Интересно, а раньше тоже так было: каждый сам себе наливал, сколько хочет?

- Да, - ответил Антонио - все восстановлено как было. Только еще висел листок с ценами. Люди пили, ели, и оставляли деньги на столе. Обманывать было не в характере испанцев. Хозяин бара мог быть здесь, или, наполнив кувшины и приготовив закуски, уйти по другим делам.

Из всей компании только Беатрис по-прежнему заменяла вино соками, а остальные почти не отставали от Никиты. Вскоре за столом стало весело, Антонио взялся за гитару, Тереза запела резким низким голосом. Солнце постепенно спускалось, жара, несмотря на тень виноградных листьев, становилась невыносимой.

Когда солнце коснулось склона долины, Аня прервала веселье и сказала, что еще немного и она растает от жары. На море, купаться.

Гравикары домчали их до моря за пол-часа. В конце пути Аня попросила Санчеза снизиться, и показать Никите Лагранху с берега. Гравикар резко пошел вниз, опять поплыл над самой землей, как автомобиль, прошел через старинный городишко и остановился на пляже. Солнце уже коснулось горизонта, небо на востоке, над морем, потемнело. И между темно-голубым небом и темно-синей водой розовел в лучах солнца город. Стоял он очень далеко, но в прозрачном воздухе был ясно виден. Дома, казалось, вырастали прямо из воды непрерывной линией. Это были обычные дома, построенные явно в Никитину эпоху, шагающие через море неровной цепочкой. Город в море был необычен и красив.

- Этот залив называется Малое море, - пояснила Аня - он отделяется от моря косой в двадцать километров длиной и триста метров шириной в среднем. В твоем веке на косе был построен город-курорт. Он и сейчас таким остался: музей-курорт.

Красивый город, занимает всю косу. Другая коса короче и не застроена. Пролив между ними очень узкий и мелкий. Так что вода в заливе очень соленая - в ней нельзя утонуть, и теплая. Здесь мы купаться не будем, я просто хотела тебе показать этот город в море. А за нашей спиной старый городок, типично испанский.

Они любят свою старину, так что все подобные городки сохраняются, хотя сейчас в них почти никто не живет.

Никита оглянулся на линию невысоких белых домиков с плоскими крышами.

Улочки между домами были такими узкими, что раскинув руки можно было бы потрогать дома по разную сторону. Этот городок тоже нес в себе своеобразное очарование. Правда сейчас он был пуст.