Страница 4 из 25
СКОРОГОВОРКА ЯВЛЕНИЙ
Каждый день, каждое мгновение моей жизни имели для меня вкус новизны - дар абсолютно невыразимый. Благодаря ему я жил в почти постоянном страстном изумлении. Я очень быстро доводил себя до состояния опьянения, и мне нравилось впадать в это своего рода забытье.
Конечно, если я встречал смех на губах, мне хотелось поцеловать их, румянец на щеках, cлезы в глазах - я хотел выпить их; вгрызаться в мякоть всех плодов, которые тянулись ко мне с отяжелевших веток. В каждой харчевне меня приветствовал голод; у каждого источника меня поджидала жажда - своя у каждого в отдельности; - или, если другими словами выразить мои желания:
идти туда, куда ведет дорога;
отдыхать там, где благосклонна тень;
плыть вдоль берега на глубине;
любить или засыпать на берегу каждой постели.
Я смело клал свою руку на любой предмет и верил, что у меня есть права на каждый предмет моих желаний. (Впрочем, мы желаем, Натанаэль, не столько обладания, сколько любви.) Ах, пусть переливается передо мной каждая малость, пусть вся красота облекается и искрится моей любовью!
КНИГА ВТОРАЯ
Яства.
Я жду вас, яства!
Мой голод не остановится на полпути;
Он не утихнет, пока не будет удовлетворен;
Никакая мораль не помешает мне,
А лишениями я мог кормить только душу.
Удовольствия! Я ищу вас.
Вы прекрасны, как летние зори.
Источники, особенно лакомые под вечер, отменные в полдень; бодрящая влага раннего утра; дуновения ветра на кромке прилива; заливы, заваленные мачтовым лесом; тепло ритмичных рек...
О, есть же еще дороги, ведущие в поля; полуденный зной; настои лугов; и для ночлега - ямка в стогу;
есть дороги на Восток; струи воды за кормой в любимых морях; сады в Моссуле; танцы в Туггурте; песни пастуха в Гельвеции;
есть и дороги на Север; ярмарки в Нижнем; сани, вздымающие снег; замерзшие озера; конечно, Натанаэль, мы не дадим скучать нашим желаниям.
Корабли вошли в наши порты, они привезли созревшие плоды из неведомых стран.
Разгрузите их поскорей, чтобы мы смогли наконец отведать этих плодов.
Яства!
Я жду вас, яства!
Удовольствия, я ищу вас;
Вы прекрасны, как улыбка лета.
Я знаю, что у меня нет ни единого желания,
На которое не нашлось бы уже готового отклика.
Мой голод огромен!
И каждое его проявление ждет своей пищи.
Яства!
Я жду вас, яства!
Во всей вселенной я ищу вас,
Удовольствия, удовлетворение всех моих желаний.
*
Самое прекрасное на земле,
Ах, Натанаэль, это мой голод!
Он всегда был верен тому,
Что его ожидало.
Разве вином опьяняется соловей?
Орел - молоком? А певчий дрозд - гроздьями ягод?
Орел опьяняется своим полетом. Соловей хмелеет от летних ночей. Поля дрожат от зноя. Натанаэль, пусть все твои чувства знают, что ты в упоении. Если еда не пьянит тебя, значит, ты недостаточно голоден.
Каждое законченное действие приносит наслаждение. Благодаря ему ты знаешь, что должен был сделать то, что сделал. Я не слишком жалую тех, кто ставит себе в заслугу тяжкий труд. Ибо, если он был столь мучителен, уж лучше бы они занялись чем-нибудь другим. Радость, заключенная в действии, означает полное овладение работой; и для меня неподдельность моего удовольствия, Натанаэль, главный вожатый.
Я знаю, что мое тело жаждет наслаждения каждый день и мой разум согласен с ним. А потом ко мне приходит сон. Земля и небо ровным счетом ничего не значат по ту сторону.
*
Есть странная болезнь
Когда люди хотят только того, чего у них нет.
- Нам тоже, - говорят они, - нам тоже знакома жестокая тоска души. В пещере Одоллам томился ты, Давид7, напившись воды из бочек. Ты взывал: "О кто принесет мне свежей воды, которая бьет ключом под стенами Вифлеема? Ребенком я утолял там жажду; но теперь она стала пленницей, эта вода, желанная моему жару".
Никогда не желай, Натанаэль, испить воды прошлого.
Никогда не пытайся, Натанаэль, найти в будущем утраченное прошлое. Лови в каждом мгновении неповторимую новизну и старайся не предвкушать свои радости или знай, что на подготовленном месте тебя застигнет врасплох совсем другая радость. Как ты не понимаешь, что всякое счастье - нежданная встреча, и оно предстает перед тобой каждое мгновение, как нищий на твоей дороге. Горе тебе, если ты сочтешь свое счастье погибшим только потому, что представлял его совсем непохожим на это - дарованное тебе - счастье, горе тебе, если ты способен признать только то счастье, которое отвечает твоим принципам и твоим обетам. Завтрашняя мечта - это радость, но завтрашняя радость будет другой, и ничто, по счастью, не похоже на мечту, которую мы творим себе сами, ибо только различие определяет цену всему.
Мне не понравится, если ты мне скажешь: смотри, какую радость я приготовил для тебя; я люблю только случайные радости и те, которые мой голос заставляет брызнуть из камня; они потекут для нас, новые и сильные, как молодое вино из-под пресса.
Мне не нужно, чтобы моя радость была приукрашена, не нужно, чтобы Суламита прошла по залам; перед тем как поцеловать ее, я не стер с губ пятен, оставленных гроздьями винограда; после поцелуев я пил тонкое вино, которое не освежало мой рот, и ел сотовый мед пополам с воском.
Натанаэль, не подготавливай заранее свои радости!
*
Когда ты не можешь сказать: тем лучше, скажи: тем хуже. В этом есть великое обещание счастья.
Есть люди, считающие, что мгновения счастья посланы Богом, - и другие, думающие, что Кем-то... - Но Кем?
Натанаэль, не отделяй Бога от своего счастья.
- Я не могу быть благодарным Богу за то, что он меня создал, так же как не мог бы упрекать Его за то, что меня нет, если бы я не родился.
Натанаэль, с Богом нужно говорить естественней.
Я хотел только, чтобы существование, однажды принятое, - существование земли и человека, и мое собственное - казалось естественным, но оно ошеломляет меня, и это смущает мой ум.
Конечно, я тоже слагал гимны и написал
ПЕСНЮ О ПРЕКРАСНЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ
СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА
Знаешь ли ты, Натанаэль, что самые прекрасные поэтические порывы связаны именно с ними - с тысячью и одним доказательством существования Бога. Ты понимаешь, конечно, что я не собираюсь повторять их здесь, тем более просто повторять; - и потом есть те, кто доказывают лишь сам факт существования Бога, - но нам нужна также Его вечность.