Разорванный мир

Но с другой стороны, как же не врать... И он бы врал на ее месте.

- Вот что, девочка, - задушевно сказал Гланиус, - Дела твои плохи. Нам о тебе все известно. Ты у нас здесь с заданием. И врать ты не умеешь, парню твоему не восемнадцать, труп уже осмотрели, не беспокойся. Ему все двадцать пять. И из Арвилона он не вчера, а несколько лет уже, дезертир он из армии, у него наколки.

- Да... я знаю. Я с другим парнем ушла, его убили, а Мартина я потом встретила. Просто решила так сказать, чтобы не осложнять.

- Никогда не надо врать, - посоветовал Гланиус, - Надо всегда говорить правду, тогда никаких сложностей не будет.

Девчонка промолчала.

- Ты летчица?

- Нет, - сказала она, - Если вы про куртки, то мы их случайно нашли, сняли с убитых парашютисток.

- Это ты опять говоришь, чтобы не осложнять?

- Да нет, я правду говорю.

- Кто тебя послал к нам? Только не надо плести сказок, я все знаю, Гланиус усилил голос. Девчонка нисколько не смутилась.

- Никто меня не посылал. Мы с Мартином сами пришли.

- Что ты должна была узнать у нас? Или просто внедриться?

- Да никто меня не посылал.

- Какой радиус действия у шестого "Оса"?

- Чего?... это самолет такой, да?

(Но глаза-то блеснули, и Гланиус заметил этот блеск. Гланиус, но не охранники. Ему сразу все ясно стало. А им... им - нет.)

На тему шпионажа копать бесполезно.

- Вы думаете, что я летчица... Но это же правда не моя куртка, и я никакого отношения не имею.

- А какая эмблема на куртке нашита?

- Я не посмотрела точно... там, кажется, самолетик и две буквы, а и р, что ли... или б.

- А погоны где?

- Мы оборвали погоны.

- Какого звания были погоны?

- Я не разбираюсь в званиях.

- Ты лжешь, - сказал Гланиус, - Лжешь мерзко и отвратительно. Привяжите ее и выйдите, оба.

Девчонка не орала, он так и думал. Некоторые сразу в истерику впадали, только начинаешь их привязывать. Она спокойно так подошла к столу, легла, позволила застегнуть зажимы. Гланиус подошел, посмотрел ей в глаза - там, где-то глубоко был страх. Но очень глубоко. Кроме него, наверное, никто и не увидел. Охранники вышли, оставив его наедине с жертвой. Он так часто поступал, не любил почему-то свидетелей.

Может быть, если бы она орала и дергалась, он бы разозлился и начал допрос по всем правилам. Только она была - настоящая. Не такая, как все эти бабы из Женского дома, затраханные, ленивые, как жены-мажорки. Настоящая арвилонка. Он ведь поэтому и не взял новую жену после Ниты. Где ты ее найдешь, настоящую?

Гланиус выключил магнитофон и камеру. Он принял решение. Теперь все зависело от поведения девчонки.

- Вот что, - сказал он, подсев к ней близко, - На электроды не обращай внимания, я тебе больно не сделаю. Мы сейчас одни, нас никто не слышит. Положение такое. Ты летчица, я это понимаю. Я должен отправить тебя в армейскую разведку, и там тебе придется туго. Или я могу дать заключение, что ты сама по себе, как ты и сказала, и ничего тебе не будет. Честно сказать, мне на армейцев плевать, по моему ведомству ты никак не проходишь. Да и не хочу я тебе зла. Понимаешь, о чем я говорю?

- Понимаю, - сказала Чена.

- Но ты должна мне доверять, мне, понимаешь? Если кто-нибудь узнает, что я с тобой схалтурил, сама понимаешь, будет плохо. В Женский дом я тебя не отправлю...

- Что такое женский дом?

- Ты что, серьезно не знаешь?

- Мы ничего не знаем о вашей жизни. Нордост - это ваш город так называется?

- Республика. Северо-восток, впрочем, ты знаешь. А женский дом... У нас женщин очень мало, в пятьдесят раз меньше, чем мужчин. Поэтому мы их содержим в специальном месте, там они регулированно обслуживают потребности мужчин (на лице арвилонки возникло отвращение), рожают детей, не беспокойся, условия там очень хорошие. Но ты туда не попадешь. Я возьму тебя к себе, если ты захочешь. Я - служащий первого уровня, это высокий ранг. Я для тебя создам любые условия, как тебе захочется. Это единственный твой шанс, понимаешь?

- Да, - похоже, поверила. Слава Богу.

- Будешь молчать об этом?

- Да.

- Значит, версия у нас такая: я тебя проверил, задал некоторые вопросы, несколько раз током ударил для проверки. И убедился, что все чисто. Договорились?

- Хорошо.

- Ко мне пойдешь?

- Пойду, - сказала она таким тоном, что, мол, а куда деваться-то? Выбор-то большой?

Ничего, стерпится-слюбится. Ниту из Дома так же брал, плакала.

Гланиус помолчал.

- Ты мне скажи только, - продолжил он изменившимся тоном, - Ничего не будет, и дальше я ничего не спрошу. Просто самому любопытно. Ты действительно летчица?

- Да, - сказала девчонка.

- Ладно. Только прости меня... Если я тебя так отпущу, охранники-то не поверят. Лицо у тебя другое будет, этого ведь не изобразить так. Придется все-таки ток включить немножко.

- Давайте, - девчонка закрыла глаза, сжала челюсти. Он повернул регулятор, на середину, чуть-чуть... И держал недолго. Цели он достиг, лицо очень правдоподобно пошло красными пятнами, слезы выступили. Но не закричала она, удержалась. Долго бы с ней возиться пришлось, если бы на самом деле...

Гланиус вызвал охранников.

Чена сидела у окна. Отсюда ничего видно не было, кроме Стены и соседнего дома. Ну и пейзажик... Если отвернуться от окна, интерьер квартиры чем-то Арвилон напоминает. Хорошо здесь... Богатая квартирка у шефа контрразведки. Богато и просто, так просто, как не каждый себе может позволить. Мебель вся из чистого дуба (это здесь, в гостиной, а в спальне береза, в столовой и кабинете - ясень). Деревянный хорошего узора паркет, чисто вымытый, сияющие стекла, старинная лампа на подставке. Никакой дешевки, модерна. В тяжелом старинном буфете сверкает хрусталь, древний, настоящий. Даже книги в этом доме есть, много, в основном, в кабинете, и отличная библиотека, роскошные издания древних - Достоевского, Шекспира, Толкиена, даже мало кому известных братьев Стругацких. Современная арвилонская литература - почти все. А вот Свободный мир, кажется, вообще литературы не знает. Технические книги, отлично изданные, а художественных нет. Может, кто и пишет, сказал Гланиус, но кто это напечатает?

Только запах здесь другой, чем в арвилонских домах. Даже не запах это нужно бы назвать, а - ощущение. Чувство. Там - простор и прохлада, свет. Здесь - гордость за свое богатство, здесь дом важен не как дом, а как доказательство Уровня.

А если в окно посмотреть - сразу виден Свободный Мир. Хотя и самая лучшая его часть, для самых привилегированных. Высокопоставленных чиновников, их жен и детей-мажоров. Надо же, оказывается, и в Свободном мире могут быть семьи.

Республика Нордост устроена очень логично. А что делать, когда женщин так мало? Как в Арвилоне с мужчинами - пусть выходят замуж по своему выбору? Разумеется, нет. Ведь женщина - это пряник и кнут одновременно. На третьем уровне женщин нет. Совсем. Разве что по праздникам работягам выписывают пропуска в Женский дом. На втором посещения Дома разрешены регулярные. А вот первый уровень... Здесь женщин столько же, сколько и мужчин. Здесь растут дети, не в интернате, как дети, рожденные в Женском доме, а в семьях, ходят в школу. И понятно, что мальчика стараются пристроить (и, как правило, пристраивают) на хорошую должность первого уровня или второго с перспективой первого. А девочку-мажорку - выдать замуж за кого-то из своих.

Не только это, конечно... Первый Город живет за Стеной, под охраной. Охранников в Нордосте везде очень много. Самая ходовая профессия. Здесь есть зелень, садики, к столу подают свежие овощи и фрукты, роскошные квартиры, личные охранники, слуги и прочее... Чена видела мельком (Гланиус вез ее в своей машине через город) по дороге жилые кварталы работяг третьего, обычного уровня. (Есть, кстати, еще и тюрьма, но о том, что творится там, подумать страшно). Задыхающиеся от перенаселения симметричные квадратные коробки, одинаковая дешевая синтетическая одежда, одинаковые серые лица, мужики, мужики, мужики... Их здесь слишком много, они валом валят с юга, из области Квисанги, еще из каких-то районов, работы не хватает, а без работы не дают пайков, жилья, а главное - удостоверения, тебя любой патруль пристрелит. Как, наверное, пристрелили и Мартина, с горечью подумала Чена. Наивно заявлять, что ты пришел с юга и ищешь работу. Кому это нужно, лишний конкурент, лишний рот. Вот женщина - другое дело, о ней позаботятся сразу.