Разорванный мир

- Как тебя зовут? - спросила полковница. Он внутренне сжался, но ответил спокойно.

- Мартин Дьюн, - имя его никакой роли не играло.

- Ты в армии Нея?

Он молчал. Сами ведь знают...

- Твое оружие, - полковница достала нож, - Именное, армейское. И одежда. Такой добротной у штатских нет. Ты в какой части служишь?

Он ничего не ответил. Собирался врать, что дезертир, но отчего-то было противно. Пусть делают, что хотят.

- Ты разведчик?

Мартин снова промолчал. Полковница вздохнула.

- Сколько тебе лет? - неожиданно спросила она.

- Двадцать три.

- Жалобы есть? Может, ты ранен, тебе помощь нужна?

- Нет, - буркнул он.

Сероглазая летчица за столом неожиданно подняла голову, подперла ее рукой и стала на него смотреть. И было в ее глазах что-то странное. Он вдруг почувствовал слабость. Хуже этого нет. Ему не хотелось противостоять этим женщинам. Он не чувствовал себя среди врагов, скорее - как нашкодивший мальчишка, которого отчитывает мать. К тому же отчего-то он чувствовал свою вину. А ведь это враги, напомнил он себе. Пытать, может, и не будут... почему-то так кажется, что не будут. Или отправят к себе в тыл (а вот там уже - настоящая тюрьма, концлагерь или что тут у них...), или сразу расстреляют. Чтобы скорее покончить со всем этим, Мартин поднял голову и сказал.

- Госпожа полковница, я не буду отвечать на вопросы, касающиеся армии и моего задания.

Старуха снова вздохнула.

- Ну что ж... - сказала она, - Тогда иди. Отпустите его.

Охранница сделала к нему шаг, открыла наручники. Он был свободен.

- Иди к себе, - повторила полковница, - Дорогу-то найдешь? Может, компас дать?

Слова застряли в горле. Наконец Мартин справился с собой.

- Как идти?

- Ну так, ногами.

- Вы меня отпускаете?

- А что с тобой делать? Расстрелять, что ли? У меня два сына таких же, оболтуса, тоже среди ваших. Иди уж... Только на аэродроме не задерживайся, пожалуйста, это ни к чему.

Неизвестно, почему Чене захотелось его догнать. Просто делать было нечего. Ночь она не спала, но ведь это не первая и не последняя ночь без сна. Она, по приказу полковницы, тщательно проследила за пленным издали (дабы тому не пришло в голову заглянуть в ангары и на поле). Но парень, видно, совершенно ошеломленный, а может, и напуганный, прямым ходом направился к воротам, показал выписанный полковницей пропуск и удалился. Тогда Чена очень быстро побежала в обход, через дырку, промчалась вдоль оврага, удаляясь от линии часовых, и вскоре увидела на грунтовой дороге, ведущей в Свободный Мир, нескладную, длинную фигуру Мартина. И еще сама не понимая, что делает, и главное, зачем - она прибавила скорости и догнала его.

Услышав шаги за спиной, Мартин шарахнулся в сторону и принял боевую стойку. Чена остановилась, тяжело дыша, медленно сделала несколько шагов в его сторону.

- Ты чего? - парень с подозрением смотрел на нее.

Наверное, думает, что меня подослали... Решили все-таки его убить, сообразила Чена. Она показала открытые ладони.

- У меня нет оружия. Я так... Я сама.

Мартин всмотрелся в ее лицо.

- Чего ты?

- Так... хотела поговорить, - Чена смутилась.

Объяснить это было невозможно. Просто этот парень ей понравился отчего-то. И ей хотелось снова поговорить с ним, не так, как ночью. Не то, чтобы он был какой-то особенный, Чену окружали очень хорошие девчонки, женщины, много лучше этого бродяги. Но что-то в нем все же такое было, необычное... Наверное (Чена смутилась от такой мысли)это оттого, что он был мужчиной. И обладал для нее каким-то странным обаянием, какой-то нестерпимо притягивающей силой... Ей понравились его странные темные, назойливо блестящие глаза. И как он себя вел - ведь он не знал нас, он явно ждал, что его расстреляют, а может, и еще что-нибудь похуже... На войне, как на войне, так ведь они говорят. Но он держался очень прилично. Не дрожал за свою шкуру. И опять же, в этом не было для Чены ничего особенного, многие из девчонок вели бы себя так же на его месте, она и сама бы не струсила. Но он-то не был девчонкой. И этот, в общем, обычный поступок, казался Чене героическим, потому что совершил его мужчина. И при всем этом Мартин был очень симпатичным. Не то, чтобы классическим красавцем, а просто - хотелось смотреть на него, не отрываясь. Впрочем, все эти слова не могут объяснить, почему Чене захотелось догнать Мартина.

- Ну давай поговорим,- усмехнулся он, подошел к ней. Чене вдруг стало страшно... Женщины там у них дефицит, что, если он накинется на нее, как зверь... Конечно, она сумеет себя защитить, но это было бы так неприятно. Но Мартин не стал прикасаться к ней.

- Ты к себе возвращаешься? - спросила Чена. Он покачал головой.

- Если я к себе вернусь, меня расстреляют.

- За что? - удивилась Чена. Мартин вздохнул.

- Теперь уж все равно. Вообще-то никакой тайны и нет. Нас сюда с заданием забросили. А у меня так получилось... Я на банду набрел. Оружие отобрали, и вообще. Наши ушли, не знаю куда. Меня по голове стукнули, я сколько-то без сознания валялся. Потом по лесам ходил. Назад боюсь возвращаться, - признался он, - У нас там строго.

- А к нам-то зачем полез?

- Ну, я думал, может, разведку проведу, посмотрю ваш аэродром, информацию найду ценную, может, меня простят. А ты кто, летчица?

- Да. Только я сейчас не летаю пока, по ранению. А что же ты теперь будешь делать?

- Не знаю, - он пожал плечами, - пойду на север, может, пробьюсь через линию фронта, там, говорят, города сохранились... У нас ведь учета никакого, Свободный мир. Затеряюсь там. А тебя как зовут?

- Чена.

- Ты из какого города?

- Из Листраны. А ты?

- Из Филареса. Это недалеко. У меня там мать осталась и сестра.

- У меня тоже, - проговорила Чена и тут же поняла нелепость аналогии ее-то родные знают о ее судьбе, переписываются, надеются на встречу.

- Слушай, а ты мне оружие не можешь достать? - спросил Мартин, - У нас без оружия нельзя. Тридцать километров - и граница, а там меня точно убьют.

- А что же ты будешь, в своих стрелять? - удивилась Чена. Мартин криво усмехнулся.

- Тебе не понять... У нас все чужие. У нас своих нет.

- Не понять, - подтвердила Чена, - Как же можно так воевать?

- Ну как... Вот если ты, положим, ошибешься в бою, самолет погубишь зря, да еще не только свой - что тебе будет?

- Да ничего не будет. Стыдно, конечно... Утешать все будут.

- А если твоим подругам скажут в тебя стрелять - станут они?

- Да им не скажет никто. Но даже если скажут, то не станут, конечно. Лучше самой умереть, чем стрелять в беззащитного...

- Ну и жизнь у вас... как вы до сих пор существуете-то еще.

Чена пожала плечами.

- Ну а меня убьют, если я вернусь. Мои друзья, с которыми я выпивал и курево стрелял.

Чена потрясла головой.

- Какой у вас страшный мир...

- Свободный.

- Какая же это свобода? Почему же вы служите в такой армии?

Мартин усмехнулся.

- Долгий разговор. Ну, с начала у меня, например, были идейные соображения. Видишь, мы хотим вернуть прежний мир между нами и ба... то есть женщинами. А единственный путь для этого - завоевать Арвилон. Мы так думаем, - добавил он, видя, что Чена пытается возразить, - А потом... мне лично уже стало плевать на идеи, но из армии так просто не уйдешь, поймают, а потом, в армии жратва, одежда, дом, какие-никакие приятели.

Чена кивнула.

- Интересно, - сказал Мартин, - Стоим тут с тобой на дороге, болтаем. Как в школе. Я уж много лет ни с кем так не разговаривал.

- А когда ты ушел из Арвилона?

- В шестнадцать. Семь лет назад.

- Я еще девчонкой была. Мне двадцать сейчас.

- Я и не думал, что с девушкой можно разговаривать, - признался Мартин. Чена удивленно вытаращила глаза и залилась смехом.

- А что же еще делать с нами? - Мартин усмехнулся, промолчал.