Страница 24 из 47
Наконец очередная папка открылась, и пошли записи странных песен, похожих на стоны, ритмичные завывания на незнакомом языке, обрывки каких-то скороговорок, в общем, чепуха полная. Я продирался сквозь наспех скопированные записи, три или четыре раза услышал детские считалки на языке аванков, один раз прозвучала женская брань на диалекте горных цвергов, и мне даже послышались бранные скороговорки на айджин, языке ультских шаманов. Некоторые записи явно были пропущены сквозь какой-то анализатор: мне показалось, что одна песня переписана несколько раз, но в искаженном до неузнаваемости виде, и непонятные слова, гортанно выпеваемые женским хором, снова и снова повторялись, только каждый раз звучали слишком высоко или низко. Ритм тоже менялся.
– Не понимаю, зачем ему нужна этническая музыка?
– Вот и я о том же думаю, - многозначительно сказал Керби. - Может, ему старые песни нужны, а не старые камни? Так мы напоем! И спляшем за отдельные деньги, если захочет.
День выдался хлопотным.
Вдруг закричали, засвистели наблюдатели, расположившиеся на скалах, что нависали над стоянкой. Всполошились слуги богатых паломников, окружили шатры, а кашевары быстро разобрали на части треноги для подвешивания котлов и, браво размахивая черными от копоти железными штырями, встали у прохода между повозками. Несколько человек полезли на холм, посмотреть, что привлекло внимание наблюдателей, из-за чего они подняли шум. Я увязался за ними, а Чакмар за мной.
Со стороны пустыни к отрогам медленно ползло темное облако, похожее на длинный клок овечьей шерсти.
– Наконец-то, - сказал погонщик вьюков и сплюнул. - Плетутся как хромые, жди их, безногих!
– Столько ждали, чего уж теперь, - отозвался другой и пошел вниз с холма.
– К вечеру подойдут, наверное, - сказал я, вглядываясь в мелкие точки, еле заметные в клубах пыли, которую поднимали тысячи ног.
Погонщик что-то пробормотал и побрел вниз. Некоторое время я смотрел, как ставшие наконец различимыми люди и повозки большого каравана подходят к подножью горы, а потом спустился вниз, к своим.
Весть о подходе каравана всех успокоила, кашевары вернулись к котлам, слуги принялись осматривать крепления шатров, остальные тоже занялись своими делами, при этом, как я заметил, неторопливо собирая свои вещи в узлы. Из разговоров я понял, что раньше чем к вечерней раздаче еды ждать никого не следует, а желательно, и попозже, так как ворья, дармоедов и бездельников хватает и без них. На косые взгляды я давно уже не обращал внимания.
Чакмар куда-то исчез, и Джо, который обычно вертелся рядом, тоже не было видно. А ведь именно сейчас я хотел поспрошать кое о чем. Наверное, вместе с купцами пакует свое добро. Ладно, никуда не денется.
Леонора начала собирать вещи Катарины, дочка пыталась ей помочь, а я прикидывал, как бы половчее упаковать наше нехитрое барахло в обветшавшую кошму. Потом, когда худо-бедно все было запаковано, мы слегка перекусили каменной твердости сушеным мясом. Ближе к сумеркам объявился Беспалый, а за ним подтянулись и его люди. В последние дни я видел их редко, да и говорливый чужак отнимал много времени.
Гинтар пинками подгонял упирающегося вьюка, нагруженного узлами, женщины тащили на спинах вязанки хвороста.
– А это зачем? - удивился я. - Куда собрались?
– В ущелье нечем будет костер развести, - ответил Саам. - Мы прямо сейчас пойдем, ждать караван не надо. Пока придут, пока соберутся, еще день пройдет. Много людей, много суеты. Раньше всех подойдем к Вратам Очищения, раньше доберемся до оазиса.
Я переглянулся с Леонорой. Резон в словах Беспалого имелся, мы уже вроде бы отвыкли от огромной толпы, дурно пахнувшего скопища людей и вьюков. Пока я размышлял, подошел Керби, а там и Чакмар прибежал и тут же принялся играть с Катариной в камешки и щепки.
Технику не понравилось решение Беспалого. Почесав затылок, Керби спросил рыбака, много ли у него с собой еды и воды.
– День-другой без жертвенного мяса продержимся.
– Но если идти не день и не два, а дольше? Дорогу хоть знаешь?
– Вот дорога, вот ущелье, за ущельем - оазис. Там Святыня.
– Вода есть?
– Там все есть.
– Ага, ага, - с готовностью закивал Керби. - И разбойнички местные нас будут ждать, а как же!
Беспалый задумался, а Гинтар скинул вязанки и уселся на них.
– Думаешь, со всеми идти надо? - спросил Саам.
– А что тут думать-то? - удивился Керби и подмигнул мне. - Вот и господин Острич так считает. В ваших горах головорезов небось хватает? А у нас компания опять же, вот с торговыми людьми задружились, а у них слуги крепкие.
– Проныра дело говорит, горцы здесь лихие, - вмешался в разговор Гинтар, но Беспалый только хмуро глянул в его сторону, и рыбак замолчал.
– С купцами, значит, задружились… - протянул Саам. - С купцами мы от любых разбойников можем отбиться. Может, они тоже хотят первыми в оазис попасть?
Тут уже Керби задумался, и ход его мыслей был для меня очевиден. Вдали от каравана меньше посторонних глаз, и если с купцами внезапно произойдет несчастье, то меньше будет проблем. При случае вдали от толпы проще вызвать транспорт, никто не помешает справиться с командой. Да и рыбаки, если пообещать им награду - не лишние руки и ножи, говорил взгляд техника.
– Ладно, поговорю с торговцами, - сказал я. - Если наберется еще человек пять или десять со своей прислугой, можно рискнуть.
– Да хоть пара купцов согласится, и то хорошо, - Керби выразительно посмотрел на меня. - С носильщиками и слугами как раз отряд небольшой составится. Много народу - опять будем ползти, а я так понимаю, что Сааму невтерпеж отсюда поскорей убраться. Пока большой караван не подошел, вот.
Техник внимательно посмотрел на свои пальцы и даже пошевелил ими, словно пересчитывая - все ли на месте. Гинтар отвел глаза. Мне показалось, что женщины Беспалого беззвучно прыснули в платки, которыми обвязывали нос и рот, предохраняясь от пыли.
– Ты сказал, что я боюсь? - спросил Саам бесцветным голосом.
– Я не говорил таких слов, - ухмыльнулся Керби. - Кого боятся-то? Твой папаша давно уже вернулся в деревню. Сейчас, наверное, браги напился и отдыхает в своем кресле. Браги бы и я попил холодненькой, - мечтательно сказал техник.