Страница 24 из 26
- Как прознали?.. А ты сказывал, не сыщут.
Болотников молча прошел в избу, зачерпнул из кадки ковш квасу.
- Уходить будем? - спросил Васюта.
- Куда ж на ночь? Утром сойдем.
Нищие угомонились, укладывались спать; один лишь дед Лапоток недвижимо сидел на лавке.
- Подь ко мне, Иванка... Чую, сходить от меня надумал. Пора, сыне. Вот и мы завтра подадимся. Пойдешь с нами?
- С вами?.. Но куда ж, старче?
- А куда и ты. Ко граду Ярославу.
И вновь, как при первой встрече, Иванка изумился. Диковинный дед! И все-то ему ведомо.
- С нами вас ни стрелец, ни истец не сыщет. В поводырях походите. Ладно ли?
- Ладно, старче. Но через город нам боле нельзя. Стрельцы заприметили.
- А через град и не пойдете. Как обутреет, Фролка, поводырь мой, на окраину выведет. А там полем да леском на дорогу. Фролке здесь все пути ведомы... Фролка, слышь?
- Слышу, дедко, - поднял с лавки русую голову большеглазый худенький паренек.
- Вот и добро. А теперь спать, молодшие.
Фролка разбудил парней с первыми петухами. Пошли слободкой к полю. Ростов еще спал, клубился над избами рваный белесый туман. Перед лесом Иванка остановился и повернулся к городу; отыскал глазами белокаменный храм Успения, перекрестился с малым поклоном.
- Прощай, град Ростов.
ГЛАВА 15
РУБЛЕНЫЙ ГОРОД
Вдали, в малом оконце между сосен, проглянулась высокая шатровая башня.
- Никак, к Ярославлю подходим, - устало передвигая ноги, молвил один из нищебродов.
- К Ярославлю, - поддакнул Герасим, не раз бывавший в Рубленом граде. - То дозорная вышка Спасскою монастыря.
Вскоре вышли к Которосли, и перед братией предстал древний город. Вдоль реки тянулся величавый Спасо-Преображенский монастырь с трехглавым шлемовидным собором, а рядом с обителью возвышалась деревянная крепость со стрельницами.
- Высоко стоит, - залюбовался Васюта.
- Мудрено такую крепость взять, - вторил ему Иванка.
Переправились на легком стружке через Которосль. Подошли к Святым воротам монастыря.
- Вот это твердыня! - восхищенно воскликнул Болотников. Перед ними высилась мощная каменная башня с бойницами и боковыми воротами в отводной стрельне. - Хитро поставлена.
- В чем хитрость узрел? - спросил Васюта.
-А ты не примечаешь? Одни боковые ворота в стрельне чего стоят. Хитро!
- Не разумею, Иванка. Ворота, как ворота, - пожал плечами Васюта.
- Худой из тебя воин. Да ужель ты не видишь, что стрельня прикрывает главный вход? Тут любой ворог шею сломит.
- А что ежели ворог стрельню осилит?
- Это же капкан! В стрельне он и вовсе пропадет. Отсюда не увидишь главных ворот.
- Так ворог может и с пушками прийти, - все еще недоумевал Вастота.
- С пушками? Мыслишь, легко затащить сюда пушки? Чудишь, друже. Мудрено тут развернуться. А теперь глянь вверх. Пока ты с пушками возишься, тебя стрелами да кипящей смолой приласкают. Пожалуй, не захочешь в стрельню лезть. Нет, друже, не взять такую башню. Не взять! Разумен был зодчий.
Иванку всегда влекли башни. Еще в Москве он подолгу разглядывал стрельни и захабы49 крепостных стен Кремля и Белого города, норовя проникнуть в искусные замыслы государевых мастеров.
Привлек внимание Болотникова и Спасо-Преображенский монастырь, но не как благолепный храм, а как неприступная крепость.
- И здесь можно с иноземцем сразиться. Не окна - бойницы. Крепок собор. Сколь ворогов можно сокрушить из этих ниш.
Парней окликнул Герасим:
- Ждем вас!
Парни подошли к нищебродам. Дед Лапоток молчаливо стоял, опершись на посох, и будто к чему-то прислушивался, вскинув седую бороду.
- Чу, служба скоро зачнется. Богомольцы ко храму спешат. А мы - на паперть. Пойдете с нами, молодшие?
- Паперть - для убогих, старче. Мы ж в город сходим.
- Не держу, чада, - согласно мотнул головой Лапоток. - Вечор ступайте ко храму Ильи Пророка, и мы туда подойдем. На ночлег вас в слободку сведу.
Нищеброды потянулись к собору, а Иванка с Васютой, обогнув каменную трапезную, вернулись к Святым воротам. Миновав их, пошли к дороге, ведущей в Рубленый город.
- Гись! - послышалось сзади.
Парни оглянулись и сошли на обочину, пропуская подводы с возами. У деревянного храма Михаила Архангела пришлось остановиться: дорогу запрудили десятки телег с товарами.
У Михайловских ворот остервенело бранились возницы, размахивая кнутами. Оказалось, что одна из встречных подвод задела тяжело груженую телегу, едущую от монастыря. Несколько кулей с солью свалились на землю.
- Аль без глаз, губошлеп! - наседал на возницу подсухий мужик в армяке.
- Сам без глаз, раззява! - яро давал сдачи возница. - Куды ж ты в ворота прешь, коль я не проехал!
- А я, грю, подымай, подымай товар!
- Ищи дурака. Неча было в ворота ломиться. Не лезь, лопоухий!
Мужик в армяке стеганул возницу, а тот огрел обидчика кулаком. К каждому набежали приятели и началась драка. Другие же возницы поднялись на телеги, задорили:
- Кровени носы, ребятушки!
- Высаживай зубы!
Иванка же взирал на драку смуро.
"Вот, дурни! Не ведают, куда силу девать", - подумал он и кинулся в самое месиво. Растолкал драчунов, вскочил на телегу.
- Стой мужики! Чего свару затеяли? Ужель иного дела нет? Кончай брань!
Мужики, перестав махать кнутами и кулаками, с любопытством обернулись на могутного детину.
- А те что? - огрызнулся пострадавший возница, утирая рукавом окровавленные губы.
- А ничего, - Иванка спрыгнул с телеги и покидал упавшие кули на подводу. - Поезжай!
Молвил и пошагал в город. Возница обескуражено глянул вслед, развел руками, а затем хлестнул кнутом застоявшуюся кобылу.
- Но-о-о, милая!
Парни вскоре оказались на Ильинке. Место шумное, бойкое. По обе стороны улицы высились боярские, дворянские и купеческие хоромы; здесь же, вдоль мощеной дороги, стояли мясные, мучные и съестные торговые лавки. Громко, нараспев кричали сидельцы, зазывая покупателей, шустро сновали походячие пирожники с деревянными лотками. Между толпами народа двигались боярские повозки, окруженные челядью. Холопы молодцевато сидели на конях, покрикивали на посадчан, размахивая плетками. Толпа расступалась.
Один из прохожих зазевался, придирчиво разглядывая в руках новый цветастый сарафан, только что купленный в Бабьей лавке. Наехал плотный чернявый холоп в коротком темно-синем кафтане. Глаза наглые, с лихим озорством. Отвел назад руку с нагайкой, примерился и сильно, с оттяжкой полоснул по сарафану. Сарафан мягко соскользнул в лужу, а мужик оторопело застыл с отсеченным рукавом.
- Энто как же, родимые?
- Гись! Стопчем!
Холоп стеганул мужика по спине, тот отскочил, едва не угодив под колымагу.
Боярский поезд проследовал дальше, а мужик, придя в себя, побежал за колымагой, размахивая оторванным рукавом.
- Поруха, крещеные!
Толпа смеялась.
Иванка остановил посадского, спросил, как выйти из Рубленого города к реке.
- Тут рядом. Ступайте вон на ту стрельню, а под ней ворога. Через их к Волге сойдете.
Миновали ворота и вышли на берег. Он был высок и обрывист, далеко внизу бежала Волга.
- Вот это брег! - воскликнул Васюта.
А Болотников обратил внимание на то, что под крепостью нет ни земляных валов, ни рва, заполненного водой.
"Да они вовсе и не надобны, - невольно подумалось ему. - Ишь какой брег неприступный".
Поразила Иванку и сама Волга: впервые он видел такую широкую, величавую реку; по Волге плыли струги, насады и расшивы под белыми парусами. Внизу же, у пристаней, было людно и гомонно. Судовые ярыжки грузили товары, доносились крики купцов и приказчиков, сновали телеги с возами. Услышали парни и иноземную речь.
- Знать, купцы заморские. Глянь, какие чудные, - рассмеялся Васюта, указывая на людей в диковинных нарядах.
Иванка улыбнулся: уж больно потешны гости заморские. В париках и камзолах, в коротких портках, на ногах чулки и башмаки.