Высокое напряжение (Инкассатор)

Тут он вспомнил кое-что еще и звонко шлепнул себя ладонью по лбу.

- Слушай, - сказал он Бекешину, - елы-палы! Как же мы в квартиру-то попадем?

Бекешин недовольно завозился на соседнем сиденье, позвякивая бутылочным стеклом.

- А я говорил, - проворчал он. - Ко мне надо было ехать. А еще лучше - в кабак. Со стриптизом.

- Да пошел ты знаешь куда со своим стриптизом! - рассеянно огрызнулся Юрий. - Я дома почти год не был, а он мне какой-то стриптиз... И потом, я уже черт знает сколько времени баб только на картинках наблюдаю. Мало ли, что со мной случится в твоем стриптиз-баре. Ты мне лучше скажи, монтировка у тебя в машине есть?

- Монтировка? - Бекешин глубокомысленно подвигал лицом, пытаясь сообразить, есть ли у него в машине монтировка. - А зачем?

- В носу ковырять, - съязвил Юрий. - Надо же мне как-то домой попасть!

- А ключа нет? - зачем-то спросил Бекешин, хотя без всяких вопросов было ясно, что ключа нет.

- Ключ есть, - сказал Юрий. - Если он каким-то непостижимым образом не попал в переплавку, то он есть. Ключ - это вещь основательная и долговечная. Он есть наверняка, только я не знаю, где он находится. Я не помню даже, где и при каких обстоятельствах я его видел в последний раз. С тех пор, знаешь ли, много воды утекло. Было как-то не до ключей. Так есть у тебя монтировка?

- А черт ее знает, - ответил Бекешин и снова звякнул стеклом. - Надо в багажнике посмотреть, там болталось какое-то железо... Только должен тебя предупредить, что теперь не шестьдесят восьмой год и даже не восемьдесят девятый. Теперь никто шины самостоятельно, вручную не монтирует.

- Ошибаешься, - сказал Юрий, затягивая ручник и берясь за ручку дверцы.

- Тебе виднее, - пожал плечами Бекешин. - Я, например, от всего этого далек. Понятия не имею, что у этого драндулета под капотом.

, - Красиво жить не запретишь, - констатировал Юрий и вылез из салона.

Он обошел машину и открыл багажник. К его немалому удивлению, здесь обнаружилось много полезных вещей: буксировочный трос, аптечка, домкрат, набор торцовых ключей и даже огнетушитель. Юрий приподнял коврик и осмотрел запаску. Запаска была на месте, но монтировки не оказалось и здесь. Зато в углу багажника под ковриком обнаружился изогнутый буквой "Г" баллонный ключ, один конец которого был заострен. Юрий засунул баллонник в карман брюк и захлопнул багажник.

- Ну что?

Бекешин уже выбрался из машины и стоял рядом с передней дверцей, вопросительно глядя на Юрия. Бутылки он, конечно же, прихватил с собой, и теперь они торчали у него во все стороны, как какие-то диковинные прозрачные отростки. Бутылок было много.

- Пошли, - сказал Юрий и двинулся к подъезду, торопясь поскорее увести вызывающе хорошо одетого Бекешина вместе с его батареей спиртного подальше от любопытных глаз.

- Эй, - окликнул его Георгий, - может быть, ты меня все-таки разгрузишь? Кто из нас телохранитель?

- Телохранитель, - не оборачиваясь, сказал Юрий, - это совсем не то же самое, что носильщик. В конце концов, если на тебя сейчас нападут, я что должен буду забросать киллера стеклотарой? И потом, мне еще нужно взломать собственную дверь, а для этого потребуются свободные руки.

- Вот послал Господь работничка, - пыхтя и звякая стеклом, пожаловался Бекешин. - На все у него готов ответ, а я, оказывается, должен таскать тяжести к нему домой да еще ему же за это и платить.

Юрий остановился перед дверью своей квартиры. Ощущение стремительного движения, не оставлявшее его с того момента, как он вышел из кабины груженного медью тягача, казалось, многократно усилилось. Он прикрыл глаза и подумал, что ему сейчас нужна вовсе не пьянка в компании Бекешина, а часов десять крепкого сна. Перед закрытыми глазами немедленно встала дорога, серая лента остро нуждавшегося в ремонте асфальта, стремительно бегущая навстречу и исчезающая под нижним краем широкого лобового стекла. Юрий открыл глаза, тряхнул головой и без колебаний вогнал заостренный конец баллонного ключа между дверью и косяком.

Это был далеко не самый удобный инструмент. Он все время норовил вывернуться из ладоней, старое, сухое, как кость, дерево противно хрустело, трескалось и продавливалось, но язычок замка, отчетливо поблескивавший в узкой щели, не сдвинулся ни на йоту. Бекешин звякал стеклом и недовольно ворчал за спиной - что-то о ресторане, о девочках, которых при желании можно было вызвать прямо к нему на дом, о впустую теряемом времени, о взломщиках, у которых руки растут из известного места и которые при этом мнят себя крутыми бодигардами, - и Юрий уже начал всерьез подумывать о том, чтобы разом покончить со всей этой бодягой, просто саданув по замку ногой, но тут позади него щелкнул замок, протяжно заскрипели нуждавшиеся в смазке дверные петли, и пронзительный старушечий голос завопил на весь подъезд:

- Ax вы, хулиганье! Ах вы, ворюги! Вы что это делаете, бандиты?! А ну марш отсюда! Я уже милицию вызвала!

- Тише, тише, мамаша, - успокаивающе забормотал Бекешин.

- Вот я тебе покажу тише! - громче прежнего завопила старуха. - Я тебе покажу тише, рожа поганая, алкаш!

Юрий вздохнул, перестал терзать дверь и обернулся.

- Здравствуйте, тетя Маша, - сказал он. - Это я, Видите, никак домой не попаду...

Соседка замолчала, близоруко прищурилась и тихо охнула.

- Юрик?! Ты живой? А говорили ведь... Говорили, что ты погиб. С моста, сказали, в реку упал вместе с машиной. Квартиру забрать хотели, умники. А я им сказала: через мой труп. Пока своими глазами его мертвого не увижу - не видать вам квартиры как своих ушей. Так и сказала. И печать навесить не дала.

- Ого, - тихо сказал Бекешин и деликатно звякнул стеклом.

- Ну, тетя Маша, - растерянно сказал Юрий. - Спасибо вам огромное, конечно, только... Как же это вы не дали им квартиру опечатать? Как это вам удалось?

- Да, - сказал Бекешин, - это интересно.

Старуха строго поджала морщинистые губы.

- Как удалось, как удалось... Они печать-то навесили, да я тоже не лыком шита. Пождала недельку да и сорвала ее от греха подальше. А когда они опять явились - участковый, значит, и из жилконторы один, лысоватый такой, с папочкой, - сказала, что ты вернулся, только дома тебя нету. Ну, за квартиру, натурально, пришлось платить. За коммунальные услуги опять же... Они походили-походили да и успокоились. Им ведь главное, чтобы квартплата шла, а жив человек или помер давно - им без разницы.