Страница 48 из 96
Поначалу Маманя решил, что отказал ручной тормоз, и фура просто катится под уклон, но тут тягач хрипло зарычал, выбросил из выхлопной трубы облако сизого смрада и, все увеличивая скорость, аккуратно вписался в закругление дороги.
- Блин, - сказал Маманя, и тут его схватили за шиворот.
- Это что, сука?! - брызгая слюной, проорал Слон. - Кто это, а?! Кто был в кабине, говори!
Он снова принялся тыкать в Маманю пистолетом, но совершенно обалдевший Маманя этого даже не заметил.
- Да никого там не было, - пробормотал он. - Маманя дорогая, что же это делается, а?
- Так что же, он сам поехал? Сам слинял, да?! На автопилоте, е-н-ть?! Продались, гниды?!
- Слон, - окликнул нервного водителя один из двух его пассажиров, - кончай мульку гнать. Время, блин! Он же уходит!
- В машину, - выпустив воротник Мамани и тыча ему в живот пистолетом, неожиданно спокойно скомандовал Слон. - Сначала догоним этого пидора, а потом с вами разберемся. И ты в машину! - гаркнул он на Костыля, который спокойно стоял в сторонке, выковыривая из пачки очередную сигарету.
Костыль неторопливо кивнул, вынул наконец сигарету и сунул ее в зубы. Внезапно один из бритоголовых - тот, что до сих пор стоял молча, засунув большие пальцы обеих рук за изукрашенный хромированными нашлепками брючный ремень, - пришел в движение. Одной рукой он смахнул с Костылевых губ сигарету, а другой врезал ему по рукам, разом вышибив из них и пачку "Балканской звезды", и подаренную Костылю коллегами ко дню рождения зажигалку с именной гравировкой. После этого он рванул Костыля за плечо, буквально швырнув того в сторону распахнутой дверцы "ниссана". Зажигалку он пинком отшвырнул на обочину.
Понятливый Костыль молча сложился пополам и полез на заднее сиденье. Маманя, не дожидаясь столь же решительных действий по отношению к себе, проворно юркнул следом. Драчливый противник курения втиснулся к ним третьим, его рассудительный приятель сел на переднее сиденье. Слон запустил двигатель и дал задний ход, едва не угодив под ехавший по полосе встречного движения грузовик, который пролетел мимо, безостановочно воя клаксоном. Наконец Слону удалось развернуть стоявшую поперек дороги машину в нужном направлении, и он газанул так, что покрышки вхолостую взвизгнули по асфальту.
- Уйдет, - с сомнением сказал сидевший рядом с Маманей бандит, - Куда он, на хрен, денется, - проворчал Слон, втыкая четвертую передачу. - Тут на пятьдесят километров ни одного перекрестка. Это ж фура, а не истребитель!
Обидевшийся за свой автомобиль Маманя хотел было сказать, что и Слон, между прочим, пилотирует вовсе не сверхзвуковой перехватчик, а всего-навсего ржавую японскую жестянку, у которой явственно стучат клапана, но, подумав, решил промолчать - еще выбросят, чего доброго, из машины прямо на полном ходу...
- Ну вот, - сказал через минуту с небольшим Слон, и в голосе его слышалось удовлетворение. - А ты говоришь, уйдет!
Маманя осторожно вытянул шею и выглянул в просвет между двумя высокими подголовниками, заслонявшими от него лобовое стекло.
Впереди, слегка виляя и подскакивая на выбоинах, на бешеной скорости мчался его угнанный неизвестным злоумышленником "мерседес" с исполосованной заграничными надписями тентованной фурой.
***
Проникнуть на территорию автопарка оказалось делом плевым, как и следовало ожидать. Нужная машина тоже отыскалась без труда, но вот дальше начались осложнения.
Во-первых, тентованный полуприцеп оказался тщательнейшим образом застегнут, зашнурован и опечатан, да так, что пролезть вовнутрь, ничего не сломав, не разрезав и вообще не оставив следов грубого взлома, оказалось попросту невозможно. На то, чтобы убедиться в этом, у Юрия ушло около десяти минут, после чего он заставил себя прекратить суетиться и стал думать.
Думать тоже оказалось трудно. В голову все время лезли посторонние мысли. Юрий испытывал сильнейшие сомнения по поводу разумности предпринятой им вылазки. Медь он нашел, но что с того? Разве дело в десяти тоннах медного провода? Да верни он Бекешину и его фирме хоть десять тысяч тонн этого дерьма - люди-то все равно останутся мертвыми! А те, кто их убил, будут по-прежнему разгуливать на свободе, потирая руки.., да нет, потирать они ничего не будут, это ясно, это просто так говорится - будут, мол, руки потирать, - а на самом деле они просто будут жить и по-своему радоваться жизни, хотя медь, ради которой они погубили столько народу, им не достанется - уж об этом-то он, Юрий Филатов, как-нибудь позаботится. Ну и что? Ям, сволочам, и без меди неплохо живется...
Никакой фирмы "Мальтийский крест" в городе и его окрестностях, разумеется, не существовало - ни в настоящем, ни в прошлом. Это Юрию после некоторых колебаний, вызванных его непрезентабельным видом, сообщили в местном отделении союза предпринимателей. Можно было, конечно, остаться в городе и попытаться все-таки отыскать отправителей меди. Но карманы Юрия были пусты, а шансы найти кого-то, просто слоняясь по улицам, казались весьма сомнительными. А медь должны были вот-вот увезти у него из-под носа - куда-то в сторону Москвы, как он понял. Туда, где ждал, потирая от нетерпения руки - опять потирая руки! заказчик, который, если следовать простейшей логике, и был самой главной сволочью в этом деле. А если и не был, то уж он-то наверняка Знал имя отправителя и мог назвать это имя, если его хорошенько попросить.
И потом, в Москве был Бекешин, кровно заинтересованный в этом деле. У Бекешина имелись деньги, связи - словом, все необходимое для того, чтобы не торопясь разобраться в этом деле и наказать виновных. Юрий готов был принять во всем этом посильное участие, но сейчас он чувствовал себя смертельно усталым. Ему хотелось принять горячий душ, поесть досыта, выкурить хорошую сигарету и поговорить хоть с кем-нибудь, кому можно доверять. Грузовик с медью мог бы разом решить все его проблемы, если бы не был так основательно закупорен.
Косясь в сторону застекленной будки, в которой дремал охранник, Юрий подошел к кабине тягача и одну за другой подергал дверные ручки. Как и следовало ожидать, дверцы были надежно заперты. Можно было разбить стекло, открыть дверцу, соединить напрямую провода и рвануть напролом, протаранив ворота, но тогда его поездка закончилась бы у первого же милицейского поста, если не раньше. Погоня с сиренами и мигалками, простреленные шины, наручники. А медь поедет дальше без него.